Утро богов - Герберт Уэллс

Андрей Боголюбский удостоился мученической смерти: Эра Рыб сурова. Прошли годы. Он был причислен к лику святых, а в 1702 году открыты его нетленные мощи. Его жизнь на Земле — лишь преддверие жизни небесной. Это, правда, не умаляет ее исключительного значения, и она дана не только для молитв и бесконечных уверений богов и святых в верности им, а для великих дел и свершений, для борьбы и помощи близким и своему народу, для постижения духовных принципов.

Я стараюсь передать сказанное Жанне. Однажды она воскликнула:

— Для чего я живу? Зачем вообще дана такая жизнь?

Великая богиня ответила ей:

— Ваша задача в этой жизни — научиться вечным духовным принципам, посвятить свою жизнь великим делам, поверить в существование высшего руководства!

Становление Владимира как столицы княжества — это и пример дела и пример высшего руководства.

Я пытаюсь разобраться во всех сторонах бытия, постичь законы, управляющие нашим земным существованием. Спрашиваю себя, нужна ли была именно мученическая смерть князя Андрея Боголюбского от руки убийц? В русской истории, как и в истории любых больших государств, не так все просто и не лежит на поверхности истина, которую надо искать как зерно в ворохе соломы. Ведь это об Андрее Боголюбском повествуют новгородские летописцы, о том самом Андрее, который обошелся с Новгородом так круто, что нужна была божья помощь этому многострадальному городу. Конечно, новгородские вольности вошли в поговорку. Но ведь и князья много раз притесняли город так, что спасу от них не было.

Тот же Андрей Боголюбский спустя примерно пятнадцать лет после той памятной ему ночи в Боголюбове замышляет поход на Новгород, и вот суздальцы у городских стен. Предводительствует сын князя, с ним пришли сюда семьдесят других князей, так что едва ли не вся Русь ополчилась против новгородцев. Самому же Андрею было плохо, по свидетельству новгородского сказания. На него была наведена болезнь, чтобы не смог он разорять город. А еще и до этого наблюдали знамение: на трех иконах Богородицы потекли слезы. Она будто бы взывала к Андрею, чтобы пощадил он город и людей. Для новгородцев же, прогнавших ранее войска княжеские, это служило предупреждением, предвестием беды.

Получилось так, что осажденные могли надеяться только на молитвы, помощи им ждать было неоткуда. Их архиепископ Иоанн молился перед образом спасителя.

Пришло изнеможение, неравная борьба подходила к печальному окончанию. И тогда Иоанн вдруг услышал от иконы, перед которой молился, голос. Ему велено было идти в церковь Спаса на Ильинку за иконой Богородицы, поставить ее на городской стене. Был срочно созван собор, протодиакону велено было тут же идти за иконой. А икона не трогалась с места, и протодиакон был бессилен поднять ее.

Думаю, что собор совершил ошибку. Не знаю, что за человек этот протодиакон, но не ему нужно было выступать в этом важном деле.

Что же дальше? Вот сам Иоанн отправляется к иконе и молит ее… После этого икона сама двинулась с места. Ее торжественно подхватили и перенесли на стену лицом к осаждающим. Суздальцы и помощники их со своими князьями не унялись. Скорее разъярились при виде иконы, стали пускать стрелы и в нее. И Богородица отвернулась от них. Сама собой, без посторонней помощи, как явствует из новгородского сказания и даже из суздальской летописи, икона повернулась ликом к Новгороду. Осажденные увидели слезы на глазах богини. Богородица плакала. Архиепископ Иоанн собрал слезы в свое облачение. Это было причиной и предзнаменованием гнева господа, наславшего тьму на осаждающих. Стали они сечь друг друга, а новгородцы напали на них и преследовали, пока не прогнали совсем.

Новгородский летописец, вероятно, небеспристрастен. Но вот что поразительно: и суздальский летописец говорит о том же, о помощи Богородицы городу, указывая, однако, и на то, что бог все же наказал его рукой князя Андрея Боголюбского за гордость и клятвопреступление. И проявил одновременно милость, оставив их город неприступным.

Истина сложна, особенно в сочетании с духовными принципами. Но ее нужно уметь замечать, угадывать, учиться этому можно из истории. А если историю учить так, как учат в наших школах и университетах, то и научиться ничему нельзя. Истина как бы многомерна, тут не отделаешься лаконичными ответами и оценками, без знания всей совокупности фактов и событий не обойтись.

Вот простой вроде бы случай, относящийся не к проявлениям княжеского самоуправства, не ко многим людям, а к одному человеку, иноку Киево-Печерского монастыря Эразму. Все свои средства он отдал, чтобы украсить Печерскую церковь. И что же? Прошло время, и он стал сожалеть об этом, громко жаловаться, его грызло раскаяние в содеянном. Можно ли себе такое представить? Можно. Не все знают, что добро вообще нужно стараться творить незаметно и если это дело доброе, то и награды за него не требовать. Не высшее ли это счастье — помнить о ближних и о своем народе? Далее: инок заболел, тосковал, семь дней не мог вымолвить ни слова, а до того все сетовал, сетовал на свою собственную щедрость! Только на восьмой день вернулась к нему речь, он встал и сказал монастырским братьям:

— Видел я Богородицу с сыном Христом на руках.

— Эразм, — сказала ему Богородица. — Ты украсил церковь мою иконами, и я украшу тебя в царстве сына моего. Встань, покайся, а на третий день возьму я тебя к себе, как возлюбившего благолепие дома моего.

«Дом мой» — это церковь богини, то есть один из ее земных домов. Эразм прозрел, я думаю. Он исполнил все. На третий день его не стало в этом мире. Мы можем лишь гадать, где сейчас находится его душа. В простом проявляется сложное, божественное. Заметили ли вы уже, как мудры боги, как неожиданны их поступки, заставляющие нас размышлять, сопоставлять, учиться?

А вот рассказ о селе Почаеве, где жили почаевские иноки, тогда еще в пещерах. Один из них видел Богоматерь, стоявшую на скале.

Свидетельство это не единственное. Житель села Иоанн Босый, пас недалеко стадо овец. Он тоже увидел Богородицу. Фигура ее возникла в столбе света, такого яркого, что это напоминало огонь. Пастух прибежал к монахам, начал рассказ о чуде. А они ему ответили: знаем. От них пастух услышал, что в скале осталось углубление, след правой стопы Богородицы, и в этом месте камень стал источать воду, которой не становится ни меньше, ни больше. Этот след с водой видели потом долго, пока здесь жива была память о событии.

В 1299 году митрополит Киевский Максим искал новое место, где не свирепствовали бы так татары. Он молился перед иконой Богородицы. Она явилась ему, повелев перенести митрополию во Владимир.

Ее видел преподобный Лазарь Мурманский с Онежского побережья весной 1360 года. В своем предсмертном завещании он рассказал об этом. Его слова о появлении жены святолепной в свете несказанном, сияющей золотом, подчеркивают первое впечатление. Свет! Это постоянный спутник богини.

Жанна рассказывала, что от этого света у нее иногда болели глаза, она просила Богоматерь убавить сияние, и та согласилась. Зимой, весной и текущим летом Жанна видела ее чаще всего так, как видят обычную женщину. Отчетливы и реальны все черты лица: у нее выпуклые губы, средней высоты лоб, продолговатые сияющие глаза.

Главное событие 1380 года для русских произошло в день рождения Богородицы. Рать Дмитрия Донского разбила и вынудила к бегству полчища Мамая. Донские казаки принесли с собой икону Успения Богоматери и присоединились к Дмитрию Ивановичу. Эту чудотворную икону великий князь доставил в Москву. Первая каменная церковь в Кремле была построена по воле великой княгини Евдокии Дмитриевны, супруги Дмитрия.

Заложена белокаменная церковь Рождества Богородицы в 1393 году уже после кончины князя. Евдокия хотела оставить память о великом сражении в день светлого праздника и память о муже.

Трудно было бы разбить неприятеля с его огромной силой, великолепным оружием, если бы не покровительство, пусть незримое, великой богини. Победителей москвичи встречали после битвы у стен Андроникова монастыря, там, где было урочище.

В сорок пятом Андроников монастырь лежал почти в руинах. Помню груды мраморной плитки у его стены, бреши и пробоины, куда мы лазили семилетними мальчишками. Это неподалеку от дома, где я родился. В ясную осень сорок пятого мы с матерью на время вернулись сюда с Дальнего Востока. Жизнь быстро улучшалась. Нищета становилась воспоминанием, пока не вернулась вновь уже в наши дни.

С холма, на котором расположен монастырь, открывался удивительный, всегда волновавший меня вид: сквозь толщу воздуха отчетливо видны вдали шатры кремлевских башен. Внизу — Яуза. Монастырь постепенно возрождался в первые послевоенные годы. Но в пятьдесят пятом тут вдруг открыли душ, почти баню, одной стеной этого заведения была монастырская стена. Но тогда в уцелевшей части народа было уже вытравлено все духовное, никого не интересовали оставшиеся церкви и монастыри. Сколько памятников русской культуры взорвано! Палачи русского народа умело натравливали десятилетиями людей на людей, детей на отцов и матерей, соседей на соседей. Та деревенская община, которая была в старой России, представляется мне при всей ее незатейливости недосягаемым образцом справедливости и духовности по отношению к недавним и сегодняшним событиям в селе и городе, происходящим под говор и аплодисменты демагогов, лжецов и депутатов.