Стихотворения - Николай Языков

И. С. АКСАКОВУ

"Прекрасны твои песнопенья живые,"

                      Прекрасны твои песнопенья живые,                      И сильны, и чисты, и звонки они:                      Да будут же годы твои молодые                      Прекрасны, как ясные вешние дни!                      Беги ты далече от шумного света,                      Не знай вавилонских работ и забот;                      Живи ты высокою жизнью поэта                      И пой, как дубравная птица поет                      На воле; и если тебя очарует                      Красавица-роза — не бойся любви;                      Пускай она нежит, томит и волнует                      Глубоко все юные силы твои:                      В груди благородной любовь пробуждает                      Высокие чувства — и ею полна,                      Светло, сладкозвучно бежит и сверкает                      Сердечного слова живая волна,                      Беспечно и смело любви предавайся,                      Поэт! И без умолку пой ты об ней                      Счастливые песни, и весь выпевайся,                      Красавице-розе, певец-соловей!                      И бури и грозы чтоб век не взрывали                      Тех сеней, где счастье себе ты нашел,                      И песням твоим чтобы там не мешали                      Ни кошка-цензура, ни критик-осел.

К БАРОНЕССЕ Е. Н. ВРЕВСКОЙ

                      Я помню вас! Вы неизменно                      Блестите в памяти моей —                      Звезда тех милых, светлых дней,                      Когда гуляка вдохновенный,                      И полный свежих чувств и сил,                      Я в мир прохлады деревенской,                      Весь свой разгул души студентской —                      В ваш дом и сад переносил;                      Когда прекрасно, достохвально,                      Вы угощали нас двоих                      Певцов — и был один из них                      Сам Пушкин (в оны дни опальный                      Пророк свободы), а другой…                      Другой был я, его послушник,                      Его избранник и подружник,                      И собутыльник молодой.                      Как хорошо тогда мы жили!                      Какой огонь нам в душу лили                      Стаканы жженки ромовой!                      Ее вы сами сочиняли:                      Сладка была она, хмельна,                      Ее вы сами разливали                      И горячо пилась она!                      Стаканы быстро подымались                      К веселым юношей устам,                      И звонко, звонко целовались,                      Сто раз звеня приветы вам.                      Другой был я — и мной воспета                      Та наша славная гульба!                      С тех пор прошли уж многи лета, —                      И гонит вашего поэта                      Бесчеловечная судьба…                      Но вас я помню постоянно,                      Но вы блестите бестуманно                      В счастливой памяти моей —                      Звезда тех милых светлых дней,                      Когда меня ласкала радость…                      Примите ж ныне мой поклон                      За восхитительную сладость                      Той жженки пламенной, за звон,                      Каким стучали те стаканы                      Вам похвалу; за чистый хмель;                      Каким в ту пору были полны                      У вас мы ровно шесть недель;                      Поклон, за то что и поныне,                      В моей болезненной кручине,                      Я верно, живо помню вас,                      И взгляд радушный и огнистый                      Победоносных ваших глаз,                      И ваши кудри золотисты                      На пышных склонах белых плеч                      И вашу сладостную речь,                      И ваше сладостное пенье                      Там у окна, в виду пруда…                      Ах! Помню, помню и волненье,                      Во мне кипевшее тогда…

К НЕ НАШИМ

                        О вы, которые хотите                        Преобразить, испортить нас                        И онемечить Русь! Внемлите                        Простосердечный мой возглас!                        Кто б ни был ты, одноплеменник                        И брат мой: жалкий ли старик,                        Ее торжественный изменник,                        Ее надменный клеветник;                        Иль ты, сладкоречивый книжник,                        Оракул юношей-невежд,                        Ты, легкомысленный сподвижник                        Беспутных мыслей и надежд;                        И ты, невинный и любезный,                        Поклонник темных книг и слов,                        Восприниматель достослезный                        Чужих суждений и грехов;                        Вы, люд заносчивый и дерзкой,                        Вы, опрометчивый оплот                        Ученья школы богомерзкой,                        Вы все — не русской вы народ!                        Не любо вам святое дело                        И слава нашей старины;                        В вас не живет, в вас помертвело                        Родное чувство. Вы полны                        Не той высокой и прекрасной                        Любовью, к родине, не тот                        Огонь чистейший, пламень ясный                        Вас поднимает; в вас живет                        Любовь не к истине и благу;                        Народный глас — он божий глас —                        Не он рождает в вас отвагу,                        Он чужд, он странен, дик для нас.                        Вам наши лучшие преданья                        Смешно, бесмысленно звучат;                        Могучих прадедов деянья                        Вам ничего не говорят;                        Их презирает гордость наша.                        Святыня древнего Кремля,                        Надежда, сила, крепость наша —                        Ничто вам! Русская земля                        От вас не примет просвещенья,                        Вы страшны ей: вы влюблены                        В свои предательские мненья                        И святотатственные сны!                        Хулой и лестию своей                        Не вам ее преобразить,                        Вы, не умеющие с нею                        Ни жить, ни петь, ни говорить!                        Умолкнет ваша злость пустая,                        Замрет неверный ваш язык: —                        Крепка, надежна Русь святая,                        И русский бог еще велик!

К СЕСТРЕ Е. М. [ХОМЯКОВОЙ]

(В альбом)

                         Дороже перлов многоценных                         Благочестивая жена!                         Чувств непорочных, дум смиренных                         И всякой тихости полна.                         Она достойно мужа любит,                         Живет одною с ним душой,                         Она труды его голубит,                         Она хранит его покой,                         И счастье мужа — ей награда                         И похвала, — и любо ей,                         Что, меж старейшинами града,                         Он знатен мудростью речей,                         И что богат он чистой славой,                         И силен в общине своей;                         Она воспитывает здраво                         И бережет своих детей:                         Она их мирно поучает                         Благим и праведным делам.                         Святую книгу им читает,                         Сама их водит в божий храм;                         Она блюдет порядок дома:                         Ей мил ее семейный круг,                         Мирская праздность не знакома                         И чужд бессмысленный досуг.                         Не соблазнят ее желаний                         Ни шум блистательных пиров,                         Ни вихрь полуночных скаканий                         И сладки речи плясунов,                         Ни говор пусто-величавый                         Бездушных, чопорных бесед,                         Ни прелесть роскоши лукавой,                         Ни прелесть всяческих сует.                         И дом ее боголюбивый                         Цветет добром и тишиной,                         И дни ее мелькают живо                         Прекрасной, светлой чередой;                         И никогда их не смущает                         Обуревание страстей:                         Господь ее благословляет                         И люди радуются ей.

К ЧААДАЕВУ