Зов предков - Даниэла Стил

— Вы по ним скучаете?

Она кивнула. Одинокая слезинка скользнула по ее щеке, и Тристан ласковым движением стер ее согнутым пальцем. Он впервые прикасался к ней так, и от этого прикосновения в нем будто что-то перевернулось. Не в силах сдержать себя, Тристан порывисто наклонился и горячо поцеловал Вачиви в губы. Он, впрочем, тут же выпрямился — ему не хотелось, чтобы Вачиви решила, будто он злоупотребляет своим положением хозяина дома. А она действительно была изумлена. Раньше Тристан никогда не показывал своего особенного интереса к ней, и теперь Вачиви не знала, как ей следует вести себя с ним. Рассердиться? Но она не могла сердиться на него!

А Тристан уже понял, что пути назад нет, да он и не собирался отступать. Этот его порыв не был неожиданным, Тристан лишь не хотел отпугнуть девушку и решил выждать еще какое-то время, но поездка в Париж заставила его принять иное решение. Он должен сказать Вачиви все сейчас, чтобы она не сомневалась в чистоте и искренности его намерений. Тристану не нужна была любовница — ему нужна была жена.

Такая, как Вачиви. Нужна только она. И никакая другая.

— Я хочу, чтобы вы оставались в моем замке до конца своей жизни, до конца наших жизней, — с волнением сказал он, но Вачиви снова ничего не поняла.

— Вы необыкновенно щедры, Тристан, — ответила она, — но если вы когда-нибудь женитесь, вашей жене может не понравиться присутствие в замке индейской девушки. Во всяком случае, объяснить это будет довольно трудно. — И Вачиви смущенно улыбнулась. Его недавний поцелуй казался ей своего рода минутной прихотью, чудачеством, которое больше не повторится. Когда ее поцеловал Жан, она сразу поняла, что он влюблен в нее, но Тристан был другим — всегда спокойным, выдержанным, вежливым. Не в его характере было открыто демонстрировать свои чувства.

— Не думаю, что нам следует слишком беспокоиться из-за того, как отнесется к вам моя будущая жена, — ответил маркиз.

— Почему? — удивилась Вачиви, глядя на него такими невинными глазами, что у Тристана от невыразимой нежности защемило сердце. Он понимал, что влюбился в Вачиви с первого взгляда, но смерть Жана и неопределенность всей ситуации не позволяли ему ни думать об этом, ни тем более делать признания Вачиви. Но сейчас Тристан вдруг со всей ясностью осознал, что больше не хочет и не может скрывать свои чувства. Он должен сказать ей все.

— Потому что вы — единственная женщина, которая мне нужна, Вачиви… — С этими словами Тристан опустился на одно колено перед скамьей, на которой она сидела, и взял ее руку в свою. — Вы выйдете за меня замуж? — И, немного помолчав, он добавил слова, которые ему давно хотелось произнести: — Я люблю вас.

— Я тоже вас люблю, — прошептала Вачиви, опуская глаза. Как и Тристан, она поняла это несколько месяцев назад и дорожила каждой минутой рядом с ним, которую дарила ей судьба. И все же ей и в голову не могло прийти, что Тристан ответит на ее чувства.

Но главное наконец было сказано, и они поцеловались, а потом долго сидели на скамье над обрывом, разговаривая и строя планы. К тому моменту, когда они вернулись в замок, Тристан и Вачиви уже решили, что в ближайшее время она примет католичество (местный священник полностью зависел от маркиза и мог провести обряд без лишних проволочек), а в июне — июле они обвенчаются в Париже, и тогда он сможет представить ее ко двору как маркизу де Маржерак.

Вернувшись в замок, они рассказали о своем решении детям, и Матье с Агатой прыгали до потолка, вопили от радости и целовали то Вачиви, то отца. Гувернантка, присутствовавшая при этом, ничего не сказала, но на следующий день утром передала маркизу письмо, в котором отказывалась от места. Это, впрочем, никого особенно не расстроило. Дети недолюбливали мадемуазель, к тому же теперь они были так рады, что Вачиви будет их мамой.

Мать и отец — никто другой им и не был нужен.

Глава 16

В течение следующих двух месяцев Тристан и Вачиви катались верхом, гуляли в садах, а по вечерам ужинали вместе в главном зале и строили планы на будущее. Маркизу очень хотелось иметь от нее детей, но он боялся, что может потерять Вачиви, как потерял свою первую жену. Роды подточили силы Агнессы, и она стала быстро угасать.

— Не тревожься, — говорила Вачиви. — Я сильная, меня не убьют ни роды, ни болезни.

— Мать Матье и Агаты тоже была сильной, — сказал Тристан. — Но беда часто случается, когда ее меньше всего ждешь.

Вачиви не могла с этим не согласиться, она-то хорошо знала, что обычно так и бывает. Ведь потеряла же она Жана, да и ее предыдущая жизнь тоже была полна неожиданностей и невзгод. Разве могла она предположить, что ее похитят кроу? Ее отец и три брата тоже остались в опасном и жестоком мире, где с ними могло случиться что угодно. Как жаль, часто думала Вачиви, что она уже никогда не узнает, что с ними сталось.

— С нами все будет хорошо, — сказала однажды Вачиви, и она действительно верила в это. Кроме того, она любила Тристана всем сердцем и хотела родить ему детей. Правда, ее несколько удивляло, что за все время она так и не зачала от Жана, и все же Вачиви надеялась, что она не бесплодна, как некоторые женщины в ее родном селении. На этих несчастных индейцы смотрели осуждающе, как на проклятых Великим Духом. Нет, у нее обязательно будет ребенок от Тристана! Вачиви любила Агату и Матье, но ей хотелось собственного мальчика или девочку, а еще лучше, если детей будет много — так много, как только получится.

— Быть может, через год у нас с тобой уже будет сын, — сказала она с гордостью, но уже в следующее мгновение в ее глазах промелькнула какая-то тень. — Ты не будешь возражать, если мы назовем его Жаном в честь твоего брата?

— Нисколько, — ответил Тристан. — Напротив, я буду только рад.

Он знал, что Вачиви очень любила Жана, но не чувствовал ревности. Иногда ему казалось — сама судьба распорядилась так, чтобы брат привез Вачиви к нему. Кроме того, она сама сказала Тристану, что любит его больше и что до того, как они встретились, она даже не знала, что такое настоящая любовь. В самом деле, когда Вачиви и Жан повстречались у озера, она была совсем девчонкой — наивной и глупой (иначе бы она, наверное, сто раз подумала, прежде чем решилась бежать от кроу). Но сейчас все переменилось, и Вачиви ощущала себя женщиной — сильной, горячей, страстной и… уверенной в своих чувствах. А чувства говорили ей, что она и Тристан созданы друг для друга.

Все эти два месяца Вачиви ходила к местному священнику, который рассказывал ей о вере, и в конце концов приняла католичество в маленькой церкви неподалеку от замка. При крещении ее нарекли Вероникой, но она оставила свое прежнее имя, да и Тристан называл ее только Вачиви.