Далеко от неба - Александр Федорович Косенков

— Интересуюсь, — чуть помедлив, продолжил неведомый собеседник пиратов. — Не случалось с вашей криминальной компанией в последние дни чего-нибудь выходящего за рамки привычных вам событий?

— Куда выходящего? — приподнялся ободренный молчанием Пехтеря Степан.

— Исчезнул, может, кто бесследно? Или, наоборот, как снег на голову свалился? Сразу предупреждаю: от правдивого ответа будет зависеть ваше дальнейшее на этом свете существование.

— Если по уму, можно побазарить на эту тему, — не выдержал Пехтерь. — Только с кем базарить? У нас втемную не разводят. Так, Степан Матвеевич?

— Пустое на порожнее менять, — поддакнул Степан. — Канай, мужик, к нам, остограмимся за знакомство.

— Предложение заманчивое, — подумав, согласился незнакомец. — Но в ваших же интересах сохраню пока инкогнито. И мне спокойнее, и вам на сто грамм больше достанется. Значит, что-то такое все-таки случалось?

— До хрена чего случалось! — окончательно завладев ружьем и отметив про себя, что незнакомец на это никак не среагировал, решил продолжать разговор Пехтерь. — Столько всего случилось — хоть стой, хоть падай, хоть волком вой.

— Даже так?

— Тебя что конкретно колышет?

— Некоторые обстоятельства для ориентирования в здешнем бардаке. Вам кто Арсения заказал? Только не лепите, что сами сподобились — не по Сеньке шапка. Вы до сих пор дышите, что он об этом не знает. А мне вас, дураков, жалко стало. Если уж пираты в «шестерки» подрядились, значит, наступил для них полный дердекель. Судя по всему, прижал вас Кощей к ногтю, и осталось вам или бежать, или в ящик сыграть. Советую бежать и не оглядываться. Будете оглядываться, шею свернете.

Выпитая только что водка на время притупила всегдашнюю звериную настороженность Пехтеря.

— Ты за базаром следи, дядя! Советовать своей жене будешь. Шестерят, которые у параши лежат. А мы пока еще по понятиям живем, чего и тебе советуем.

— Ваши понятия, пока хозяйский кобель не вернулся. Когда вернется, ни понятий, ни штанов не останется. А хозяина вам лучше не дожидаться. У него на вас тот еще зуб. Метельте отсюда впереди собственного звука — глядишь, лишний денек живыми перекантуетесь.

— Все, бляха муха, советы дают! — все больше заводился Пехтерь. — Полные штаны советов. Не знаешь, что делать: за бутылкой бежать или жопу подставлять?

— По желанию — кому что нравится.

— Кобель-то скоро вернется? — не выдержал не на шутку встревоженный обещанием незнакомца Степан.

— Когда вернется, поздно будет.

— Чего поздно?

— «Ноги делать» и «когти рвать», как вы тут совершенно правильно планировали. Карай шатуна в одиночку держит, а с вами такой цирк будет — хохот и рыдания.

— Уговорил, — неожиданно согласился Пехтерь. — Линяем под давлением обстоятельств. Правильно, Степан батькович?

Авторитет Пехтеря в глазах Степана падал с каждой минутой.

— Кириллович, — угрюмо поправил он вожака.

— Чего? — удивился Пехтерь.

— Кириллович я.

— Вот это правильно, Степан Кириллович! — поддержал его голос. — Освобождение начинается с осознания своего достоинства. Будешь уважать себя, будут уважать другие.

— Кириллович, говоришь? — переспросил Пехтерь и, забрав бутылку, ударом кулака усадил привставшего было Степана на прежнее место. После чего демонстративно вскинул ружье на плечо и, не оглядываясь, пошел прочь.

— У меня что, черепушка казенная? — плачущим голосом возмутился Степан, ощупывая свою многострадальную макушку. — Бьют и бьют, бьют и…

— Это кто тут на жизнь жалится? — наклонился над сидящим на земле Степаном неслышно подошедший Василий. — Фотография незнакомая… Кто будешь?

— Так это… — вконец запутался в стремительно сменяющих друг друга событиях Степан. — Степан Кириллович буду. Из тутошних пиратов. Завязываю я, дяденька, с этим делом. На фиг надо: чуть что — по кумполу, чуть что — опять. Бюллетень нам, между прочим, не выдают. Пехтерь паспорт себе в заначку забрал, трекает, что в тайге без надобности. А случится что, тогда как?

— Обязательно случится, раз на месте не сидится. Сюда-то тебя за каким интересом занесло, Степан Кириллович?

Василию явно не терпелось двинуться дальше, но, услышав про Пехтеря, он решил поподробнее расспросить раскаявшегося пирата, в котором наконец узнал того самого недотепу, которого ему пришлось на время вывести из строя метким броском подвернувшегося под руку камня.

— Так это… Квадрат и Колька Коряк пошли рыбу ловить — и с концами. Тогда Пехтерь сюда в ментовку рванул заявление писать. Чтобы на нас не повесили. А Старик ему выдал, что их этот замочил, который в этом дворе проживает.

— Какой Старик? — еще больше насторожился Василий.

— Ну, этот… Пехтерь рисовал, что без его разрешения здесь муха на говно не сядет. А в случае, если чего не так — кранты и ваши не пляшут.

— Серьезный, значит, старикашка?

— Точно. Динозавр. А тут еще этот… Неизвестно кто. Рвите, говорит, когти, пока я добрый. Пехтерь и рванул. Я один, что ль, шухер поднимать тут буду? В гробу я это дело видел! Степка шухер поднимай, а они на готовенькое нарисуются.

— Пираты?

— Волки, а не пираты. Сам главный мусор с ними по корешам. Пехтеря только так сделали, на цырлах сюда рванул. И нас за собой. А потом очко заелозило. Мне что, кобеля теперь тут дожидаться? Овощи ваши в полной сохранности. Если не против, отвалю, пока еще дорогу видать?

— Не возражаю. А «неизвестно кто» — это кто?

— А я знаю? Трындит тут где-то. Советы дает. Рви, говорит, когти, пока живой. Я что, возражаю?

— Вот и отвали, — раздался из темноты голос. — Не путайся под ногами, пока еще кто-нибудь по бестолковке не отоварил.

— Отвалю, да? — прикрывая на всякий случай голову, попятился Степан и, видя, что Василий отвернулся, стараясь разглядеть говорившего, со всех ног кинулся спасаться через соседний огород.

— Насколько в курсе, тебе велено в неизвестной для посторонних зоне находиться, — не очень уверенно спросил темноту за соседским сараем Василий. — Случилось чего?

— Случилось. — Олег спрыгнул с крыши соседского сарая. — Мария убежала.

— Та-а-ак… — не сразу отозвался Василий. — Рассказывай. Как она могла убежать, если ты рядом должен был все время находиться?

— Отошел сориентироваться, что и куда, а она мотор врубила. Ну и…

— Не понравился ты