Искры истинной магии - Владимир Мясоедов

— Экскурс в физиологию, конечно, интересный, — сказал Ярослав, косясь на сцепленные корабли. — Но есть чуть более актуальный вопрос. Как ты думаешь, он тут такой один был?

И тут лодка перевернулась.

«Накаркал, малефик!» — мрачно подумал я, задерживая дыхание и крутя головой в поисках нападавших. Хорошо, что подводное плавание мы уже проходили. Ну и где тут эти русалки? Куда подевались?

И тут вокруг моей груди обвился длинный толстый канат, немедленно сжавшийся и выдавивший весь воздух из легких. На одних рефлексах я вцепился в него руками и пропустил по щупальцу непонятной твари разряд темной энергии. Оно конвульсивно содрогнулось и отбросило меня куда-то в сторону.

«Вверх!» — судорожно колотилась в виски одна-единственная мысль, подгоняя движения рук и ног. И почему я, как Артем, не могу подолгу не дышать? Выбравшись наконец под солнце, я жадно заглотнул, судя по ощущениям, не меньше половины атмосферы и огляделся. Все так же лениво плескались волны, орали чайки, а не на таких уж далеких кораблях текла неспешная пиратская деятельность. Голов моих друзей поблизости видно не было. Пришлось снова нырять, только на этот раз вполне осознанно и с четким осознанием того, что, если с ними что-то случилось, этой пока еще дергающейся закуске к пиву не жить. Но, как оказалось, беспокоился я рано. Стоило глазам немного привыкнуть к воде, как я различил и Артема, и Ярослава, занятых обрыванием щупалец дикому гибриду спрута с касаткой. Вытянутое темное тело с большим плавником на спине, а из боков тянется по несколько кровоточащих обрубков… Алколит, чью голову прикрывало нечто вроде блестящего шлема, неспешно парил в водной глади, и, стоило хищно распахнутой морде твари приблизиться к нему, он останавливал порыв монстра, насыщая воду темной энергией, действовавшей на странное существо не хуже удара электрическим током. Ассасин же, полностью трансформировавшийся в лишь отдаленно похожую на человека тварь, вообще вцепился ей куда-то в спину и упорно пытался дорыться своими руками до позвоночника, вырывая куски плоти. Конечно, атаковавшее нас чудовище пыталось его сбросить, но ноги моего друга обзавелись немаленькими шипами, которые он вонзил в тело своего необычного скакуна.

— Пожалуй, моя помощь им не требуется, — решил я, снова устремляясь к поверхности, так как кислород в легких стал подходить к концу. — Вот только что это за штука такая на голове Ярослава? Хотя… Ну конечно же! Воздух! Вот только как он его там удерживает? И когда успел наложить заклинание?

Раздумывая над этой загадкой, я в несколько гребков приблизился к лодке и принялся осматривать нанесенные ей повреждения. М-да… в этой посудине нам больше не плавать. Перевернуть-то обратно мы ее перевернем и даже осушим, но вот что делать с мачтой, которая плавает по соседству? Да и весло одно поломано, о состоянии паруса даже подумать страшно, хотя он-то ладно, просушим, натянем, надуем, но вот остальные повреждения, как быть с ними? Сращивать дерево я не умею. Одна надежда, Алколит что-нибудь придумает.

Спустя пару минут из воды вынырнула костяная маска Артема, а следом за ней и мокрое лицо Ярослава.

— Ну что, утопили наконец несчастную кильку? — спросил я их с высоты перевернутой лодки, на которую все же забрался и теперь ежился на пронизывающем ветру. — Колись, великий маг ты наш, как создал вокруг башки сферу с воздухом?

— Не знаю, само получилось, как у тебя с той стрелой темной энергии когда-то, — вздохнул Алколит. — Но, точно могу сказать, это был запас еще из атмосферы, а не расщепленный из воды кислород, потому что поначалу дышалось нормально, а под конец боя уже глаза на лоб лезли от удушья. Да уж, живучи эти русалочьи монстры — нормальная животина от половины нанесенных нами ран раза два минимум скончалась бы. А что с нашим транспортным средством?

— Плавает, но кверху брюхом, — проинформировал его я. — Мачта сломана, весла тоже, да и вообще состояние, далекое от оптимального. Ты можешь ее починить каким-нибудь латинским стишком?

— Не знаю, — задумчиво пробормотал Ярослав. — Ничего хотя бы близко подходящего в голову не приходит.

— А ты сосредоточься, — попросил его Ассасин, — а то, кажется мне, как только пираты разберутся с купцами, они примутся за подозрительный объект в непосредственной близости, то есть за нас.

— Я не могу сконцентрироваться, когда бултыхаюсь в воде, злой и мокрый после боя с рыбой-мутантом! — огрызнулся Алколит. — Хочешь, сам попробуй. А у меня есть предложение получше. Поплыли к берегу, благо до него недалеко. А то терзают меня смутные сомнения, что встреченная нами парочка морских обитателей не что иное, как переоценивший свои силы дозор. И если сюда подтянутся другие рыболюди со своими питомцами, то ко дну пойдем уже мы.

— Алхимик, у тебя напалм с собой? — спросил Артем, косясь на корабли. — Дай мне, я один сплаваю. Метну издалека — и тут же назад.

— Плоды моих зажигательных экспериментов находятся в плотно закрытом ящике, который намертво прикреплен к корме лодки, они там лежат рядом с корзинкой, где наш обед находится, — постучал я по своему постаменту. — Вот только не факт, что склянки не разбились. Да и потом, как ты их зажигать будешь? Фитили, скорее всего, отсырели сильнее, чем носовой платок аллергика весной.

— Вот незадача, — искренне расстроился мой друг, которому не дали совершить диверсию, наверняка способную унести на тот свет не один десяток жизней. — Эх, ладно, в другой раз на пиратов поохотимся. Да и потом, с затонувших остовов горящих посудин тоже, думаю, можно будет что-нибудь снять.

— По… пом… помогите! — донесся до нас еле слышный, в прямом смысле захлебывающийся вскрик.

Артем мгновенно метнулся на звук и спустя несколько секунд выволок его источник из волн и водрузил ко мне на перевернутую лодку.

— Ну ничего себе! — присвистнул я, разглядывая коллегу по нахождению вдали от берега без помощи подручных транспортных средств. — Впервые вижу такого жалкого и мокрого эльфа.

Перворожденный, а это был именно он, моментально попытался выпрямиться и принять более величественный вид, но скатился со скользкого днища нашей посудины и был снова торжественно водружен обратно взлетевшим из воды Алколитом. Впрочем, дополнительное погружение в море сказалось на его облике не сильно. Длинные мокрые волосы облепляли все лицо, шею и даже плечи, придавая нелюди донельзя комичный вид. Руки и зубы ощутимо дрожали, как у похмельного алкоголика. Кожа, обязанная быть идеально белой, практически посинела от холода, а одежда, некогда роскошная, представляла собой жалкие обрывки.

— Я ч-чую с… силы тьмы-ы, — сбиваясь и заикаясь, промолвил он и задрожал, как кролик посреди серпентария с голодными удавами.