Черный цвет солнца - Рацлава Зарецкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Зачем ты пришел? — первой начала разговор Маша. Ее голос звучал тихо и хрипло. Из-за головной боли каждое слово давалось ей с трудом.
Услышав ее, колдун вздрогнул и тут же посмотрел на девушку. Черные глаза широко раскрылись и гневно блеснули. Он будто очнулся от сна и в два прыжка оказался рядом с Машей. Упал на колени перед ней и, протянув руки через прутья решетки, осторожно осмотрел ее голову.
— Что эти черти с тобой сделали? — зашипел он.
Растерянность и отчаяние сошли с него, как талый снег сходит весной с земли. Он снова был прежним — недовольным, хмурым и раздражительным. Почему-то эта перемена в нем подействовала на Машу успокаивающе. Лучше пусть будет таким, чем вообще без эмоций. Так он хотя бы чуть похож на живого человека.
— Упыри, — пробормотала Маша.
— Что? — отрешенно переспросил Ван, осматривая рану на голове девушки.
— Это были не черти, а упыри. Гаяна приказала меня заткнуть, и они ударили меня камнем по голове.
— Что черти, что упыри — одна мразь. Алчные и злые твари.
— А ты не такой?
Ван бросил на девушку колючий взгляд.
— Нет, не такой, если ты еще не поняла.
Поняла. Еще когда он спасал ее от Лиха, рискуя своей жизнью. Пусть он и был бездушным, но что-то человеческое внутри него еще осталось. И все же этот человек обманом хотел забрать у Маши ее душу, так почему она спокойно смотрит на него, разговаривает с ним и не прогоняет? Почему легкие прикосновения его прохладных пальцев так успокаивающе на нее действуют?
— Сиди смирно и не дергайся, — деловито велел колдун. — Я не умею залечивать раны с помощью колдовства, но в травах немного разбираюсь.
Он достал из кожаного мешочка, висящего у него на поясе, деревянную коробочку с мазью и осторожно обработал рану на голове Маши.
— Уже давно хотел это сделать, но ты была без сознания и лежала далеко от решетки.
— Давно? — переспросила Маша. — Сколько я здесь?
— Почти три дня.
Маша ахнула. Наверняка, друзья уже что-то заподозрили и начали ее искать.
— А теперь выпей это, — Ван протянул девушке пузырек с мутной жидкостью. — Снимет боль.
Маша скептически взглянула на пузырек.
— Это не отрава, — закатил глаза Ван. — Хочешь, я сделаю глоток?
Девушка помотала головой. Если бы он хотел ее отравить, то не обрабатывал бы рану.
Откупорив пузырек, Маша залпом выпила горькую жидкость. Тут же головная боль начала спадать. Откуда-то сразу же возникли силы и способность трезво мыслить.
— Больше не болит? — спросил колдун, вглядываясь в лицо девушки.
Маша помотала головой. Ван отвязал от пояса небольшой бурдюк и передал его девушке.
— Думал, ты захочешь попить…
— О да! — воскликнула Маша, хватая бурдюк и жадно вливая в себя его содержимое. — Спасибо, — сказала она, напившись.
— Твоя благодарность тут неуместна, — грустно заметил Ван. — Из-за меня ты сидишь в темнице, и скоро тебя принесут в жертву.
— Наверно, надо было сразу отдать тебе свою душу, — Маша печально усмехнулась. — По крайней мере, осталась бы жива.
Ван вздохнул и, опустившись на пол, привалился спиной к решетке. На его осунувшееся лицо легла тень, и Маша теперь видела лишь заостренные черты его профиля.
— Ты все сделала правильно, — тихо сказал он, глядя прямо перед собой. — Без души ты бы стала холодной и жестокой, безразличной ко всему. Тебе бы не пошло.
— Вот только тебя это никогда не останавливало, — отозвалась Маша. — Ты до самого конца хотел заполучить мою душу. Кстати, твоя душа вообще существует?
Ван неуверенно кивнул.
— Возможно, существует. Никто не знает, куда черти утаскивают проданные им души. Может, быть, они действительно заточены в Нави, но если кто об этом и знает, то только Кощей.
— Не пробовал с ним договориться?
Губы колдуна растянулись в ухмылке. Запрокинув голову, он приглушённо засмеялся.
— Мне договориться с великим темным чародеем, который обрел силу, подобную богам?
— Что, слабо? — подначила его Маша.
— Связи не те.
— Зачем тебе связи, если у тебя есть огромная сила? — удивилась девушка.
— Без должных знаний я и половины этой силы не могу использовать, — признался Ван. — Гаяна научила меня только азам, чтобы держать меня под контролем. Я даже не могу снять этот чертов приворот…
Он уронил голову на ладони и глухо зарычал. Маша молча наблюдала за ним, ожидая, что он снова заговорит. Так и произошло.
— В этот раз морок длился дольше обычного, — продолжил говорить Ван, отняв руки от лица. — Наверно, она усилила заклятие. Как только морок спал, я сразу пришел сюда.
— Зачем? — спросила Маша.
— Извиниться.
Ван повернулся к девушке и виновато заглянул ей в лицо.
— Прости меня. За все. Прости.
Слова прозвучали настолько искренне, что Маша тут же хотела сказать, что она прощает его, но вовремя спохватилась и промолчала. Нельзя говорить ему такое. Нельзя снова начинать ему доверять. Нельзя, нельзя, нельзя — Маша несколько раз мысленно повторила это слово, стараясь убедить саму себя. Ту, которая уже начинала проникаться симпатией к сидящему рядом с ней колдуну и видеть в нем Ивана из своих снов.
— Бог простит, — делано равнодушно бросила Маша. — Или боги. Не знаю, в кого ты там веришь?..
— В тебя.
— Что? — девушка отстранилась от решетки и удивленно посмотрела на колдуна.
Ван отвернул лицо от Маши и, уставившись в каменный пол, горько усмехнулся.
— Я никогда не отличался религиозностью — ни в том мире, ни в этом. Верить в бесплотных богов, которые и пальца о палец не ударят, чтобы помочь тем, кто отчаянно нуждается в них — разве это не глупость? Но знаешь, — Ван нервно теребил край своей черной рубахи, — когда я понял, во что вляпался, отдав душу, то начал усердно молиться. Молиться о том, чтобы не стать таким, как Кощей — бесстрастным и жестоким ходячим трупом. Разумеется, все было без толку. Чувства и эмоции постепенно покидали меня. Переживание, радость, сострадание, беспокойство за кого-то — всего этого я уже давно лишился. Гнев, злость и раздражение стали моими
