Детский сад - Ульяна Каршева

– Положи на место, – кивнул девушке Мика на «лепёшку».

Когда Селена сделала всё, что могла, для Колина, она, прихватив куртку (в одной футболке было прохладно) кивнула Мике на выход. Оставив волчишку, чавкающую ломтём хлеба и куском запечённой рыбы, в трубе, они вышли.

– Мика, боюсь, у нас проблема.

– Не надо было ей хлеба давать.

– Я не про это. Тот старый оборотень – он ведь по следам может и сюда дойти.

Мальчишка, погрустневший, взглянул на трубу.

– Ну, я здесь вообще-то недавно. Буду искать новую нору. А ты? Ты теперь с ними? Я тебя первым нашёл!

Во как… Селена огляделась и присела на край обрыва, образованный осевшей в землю трубой. Мальчишка уселся рядышком, но не прижался к ней, как она ожидала. Это он что – ревнует? Ишь… Первым он её нашёл! Быстро же он к ней привык… А она – к нему.

– Мика, а тебе не скучно одному?

– Я думал, теперь мы с тобой будем.

– Я про другое. Если бы мы могли жить вместе в одном доме, но просторном, где места хватило бы всем, тогда бы многих проблем не было. Ты научил бы меня делать охранные обереги, мы все вместе охотились бы и рыбачили. А потом, может, я бы потихоньку вспомнила все свои способности, и тогда…

– Они знают про кроликов, а мы про рыбу, – задумчиво сказал Мика. – Ты думаешь, мы сможем жить в доме, который сумеем оберечь?

– Ну, у тебя же есть обереги.

– Их слишком мало для большого дома. Дом ведь ещё чистить надо. А у меня только охранные, – вздохнул мальчишка.

Селена посидела, посидела, вспоминая тот насмешливый голос, прошипевший инструкции по убиванию старого волка, и предложила:

– Мика, а давай прогуляемся к тем домам? А вдруг найдём там что-нибудь под себя? Ты же говорил – там давно никто не живёт. Если раньше там были жильцы, значит, должны быть и сады. Найдём что-нибудь рядом с речкой и переберёмся. Как?

– Только эту воровку с собой возьмём, – решительно сказал мальчишка. – Её оставлять в доме нельзя без присмотра. Никакие обереги не спасут. – И вдруг озорно ухмыльнулся: – Если только ей поводок не присобачить!

Они тихонько посмеялись, причём Селена понадеялась, что это всего лишь шутка. Потом вызвали волчишку познакомиться. Ирма – назвалась та. И согласилась на поход в бывшее поселение, как ни странно, предупредив, чтобы брата (Селена понимающе кивнула) обязательно привязали бы к чему-нибудь.

– Зачем? – спросил практичный Мика. – Превратится в человека – сорвёт.

– Колин… – Ирма запнулась. – Колин в последнее время слишком часто остаётся в волчьей форме. Ему всё трудней оборачиваться. А сейчас он слаб. Не обратится. Верёвку сорвать не сможет. Только вы ему хлебушка оставьте. И рыбки.

– Оставим, – согласился мальчишка после вопросительного взгляда Селены.

Колину, надёжно привязанному к крюку на стене, оставили еды. Ирме нашли в куче тряпья что-то вроде куртки, только без подкладки, – её Селена взяла с собой на тот случай, если волчишке захочется или придётся обернуться в человека. Затем мальчишка настроил обереги дома-трубы, и вся компания быстро зашагала следом за волчишкой, которая сказала, что знает короткую дорогу.

Когда Ирма отбежала от них что-то понюхать под кустами, Мика тихо спросил:

– Селена, ты думаешь, они согласятся жить в одном доме с нами?

Девушка почувствовала, как потеплело в груди от этого «с нами».

– Честно? Не знаю. Но я всегда мечтала жить в своём доме. Ну, отдельно от своей семьи.

– Почему?

– Были причины. А ещё – всегда мечтала жить в деревне.

Чуть не проговорилась. Когда в том мире, где она называлась Леной, брат уговорил её продать квартиру матери и жить с его семьёй, она даже обрадовалась, не подумав хорошенько. У брата тоже была трёхкомнатная. Лена надеялась, что он добавит к её деньгам деньги от продажи своей квартиры и купит двухуровневую, где они заживут большой и дружной семьёй. Мечтательница. Наивная. Деньги отдала все и сразу. Брат купил себе и жене машины, к ним гараж, а потом дачу в пригороде. Лена получила в своё полное пользование по ночам узкий диван на кухне и сомнительное удовольствие пять месяцев в году дышать свежим воздухом, горбатясь на дачных грядках.

Она вздохнула. Хватит о том мире. Пора вживаться в этот.

Путём быстрого обследования по дороге Селена выяснила, что заросли высоких стеблей – и впрямь заброшенное кукурузное поле. А поскольку плоские початки прятались в самом стебле, можно было предположить, что сейчас начало июня. Прекрасно. В смысле не то, что лето, а то, что кукурузной кашей на зиму, если холода настанут, они обеспечены.

– Здесь всегда так прохладно?

– Нет. Только недавно было жарко, – откликнулся Мика. – Потом дождь был, а после него – холодно.

Чем дальше, тем трудней было идти – пробираться в зарослях кукурузы-самосейки. Из кукурузного леса Селена вышла с огромным облегчением. Но сделала всего несколько шагов и вдруг обнаружила, что детей рядом нет.

– Эй, вы где?

Две кукурузины раздвинулись – и обе мордашки, мальчишечья сверху и волчья снизу, подняли глаза к небу. Селена невольно проследила их взгляды. Серые тучи с редкими просветами. Лучи невидимого солнца, изредка прозрачными столбами упёртые в землю…

Приглядевшись, она увидела дома, наверное, того самого селения. До них оставалось пройти широкий луг, очень сильно напоминающий саванну: те же редкие кусты еле-еле выживающей без дождей травы; сухая земля, часто переходящая в каменистую. Затем отметила, судя по чёрным провалам, небольшую овражистую речку, за ней – не то новый луг, не то поле. Ничего особенного, в общем. Минут двадцать от силы ходу. Почему же дети не выходят?

– Мика, что случилось?

– Место открытое, – отозвался мальчишка. – А вдруг демоны налетят?

Селена невольно отступила. Ой… Забыла. И сразу вспомнились слова мальчишки о драке демонов, из-за которых деревья поломало здорово. Поёжилась, продолжая выглядывать из кукурузных зарослей.

– Ирма, а как вы с Колином ходили туда?

– А мы не ходили, – отозвалась волчишка, предварительно перекинувшись, отчего Мика высокомерно отвернулся от неё. – Мы отсюда видели, что здесь ближе.

– То есть к самому поселению вы и не думали подходить?

– Конечно! – удивилась Ирма. – Под открытым небом – бегать туда опасно.

Кажется, Мика, отвернувшись в сторону, проворчал: «Бестолковая!»

Снова выступив из зарослей, Селена со вздохом пригляделась сначала к земле, затем к небу. Ну, ладно. Была бы одна – пошла бы сразу. Потому как за себя отвечать легче. Но ведь рядом дети. Страшно заранее: а если случится с ними что-нибудь?

И тут вдруг Селену осенило. «Эй, ты! Перевозчик-перетасчик! – позвала она мысленно. – Притащил сюда никчемную, пару раз помог – помогай дальше! Успеем мы перейти это пространство до появления здешних демонов, как их называют дети?» И притаилась, нетерпеливо прислушиваясь к самой себе. Сначала – тихо. Девушка слышала только пересвист каких-то малых птах, шепоток ветра в кукурузных зарослях. А потом…

«Нехорош-шее слово придумала! – решительно прошипел тот же голос. – Что ещё это такое – перетас-счик?»

Девушка спрятала улыбку, не зная, наблюдают за нею или нет. «А как тебя ещё обозвать? Шипун? Шипелец?..»

Третье прозвище, придуманное на ходу, мысленно сказать не успела – голос резко перебил её. «Х-хватит!» – прошипел он так торопливо, что сразу стало ясно, как взбешён его владелец.

«Хватит?! – изумилась Селена. – По-моему, это я должна сказать – хватит! Ты меня забросил фиг знает куда! Но ведь молчу! А я всего лишь попыталась придумать, как тебя называть! Чтобы, будучи воспитанным человеком, вежливо обращаться к тебе – как к человеку! Несоизмеримо – по поступкам! И тут же на меня гавкают – хватит? Нет, вы тут точно охр…ли со своими закидонами! Итак, сударь, извольте представиться, иначе начну называть не только перетасчиком!»

Голос сухо ответил: «Зови Координатором. Я тебя с-сюда перета… – поперхнулся и поправился: – Я тебя с-сюда не для того вытас-скивал, чтобы ты тут мне вс-сякие выкрутас-сы ус-страивала. – И солидно, видимо, чтобы девушка прониклась, добавил: – Для дела!»

Селена немного попереваривала последнее, затем как можно более нейтральным тоном, чтобы Координатор не почувствовал личной заинтересованности, спросила: «А потом – домой отправишь?»

Голос пренебрежительно ответствовал: «С-сюда-то тебя с огромными энергозатратами пере… вытащил, а ты домой хочеш-шь! Останеш-шься здес-сь. Выполниш-шь задание – найдём тебе мес-сто в этой жизни. Будеш-шь жить, ни в чём нужды не зная».

Немного подумав, девушка поинтересовалась: «Ты все мои мысли слышишь – или только те, которые проговариваю про себя?»

«Пос-следнее».

То есть, пока она только думает, но не разговаривает мысленно, он не слышит её? А как тогда?.. Наверное, она начинает машинально разговаривать мысленно. Надо бы проследить за своей внутренней речью… Так, с чего болтовня пошла? Ага.