Королевская гора и восемь рассказов - Олег Глушкин

Стоп, стоп, стоп! – закричал Мирский, – поймите суть, вы же верховный магистр, вы же властитель, а в ваших словах звучат жалкие нотки, вы уговариваете, жалко пищите, а должны приказывать, у вас есть все основания для того, чтобы повелевать. Я же объяснял вам, кто такой был верховный магистр, а по- немецки Гохмейстер, фон Зальца. Это был хитрый и властолюбивый рыцарь. Здесь решается будущая судьба нашего края, это малый капитул. У фон Зальца есть веские основания для начала похода на Пруссию. Его поддерживают враждующие между собой Папа Римский и император Фридрих Барбаросса. Польский князь Конрад Мазовецкий призвал рыцарей избавить поляков от набегов язычников, он уступает ордену мемельскую землю. Это все понимают, кроме вас, играющего эту роль, давайте сначала.

Аврутин внимательно следил за действием, он понимал, что недовольство Мирского имеет основания, будь он, Аврутин, режиссером, он бы такого артиста, как этот инженер, и близко бы к сцене не подпустил. Но вот настала очередь и Аврутина, весь он был напряжен, словно сжатая пружина. И никак не мог расслабиться. Хорошо, что очередь до его героя в этот день не дошла.

Аврутин должен был играть потомка Барбароссы – чешского короля Оттокара, основавшего Кёнигсберг, а Эвелина по роли была его возлюбленной, прусской жрицей. Сцену повторяли несколько раз, но так и не получили одобрения Мирского. Мирский, по рассказам Эвелины, и раньше был недоволен первым актом пьесы. Ни один из самодеятельных актеров и близко не подошел к тому замыслу, который хотел воплотить на сцене режиссер. И тут появился Аврутин, из слов которого, Мирский сделал вывод, что театру повезло. Уверенный в способностях новичка Мирский дал ему одну из главных ролей в своей пьесе. Условие одно, сказал тоном приказа, вам придется отрастить бороду, никогда ни один парик не даст такого эффекта, как данные вам от природы рыжие волосы, у вас будет рыжая борода, такая же, как у главного героя, ведь он потомок Барбароссы. А все Барбароссы были рыжебородыми.

Пьеса называлась «Королевская гора». Именно так и переводится название прежнего города – Кёнигсберг. Но это не только потому, объяснил Мирский, что хотим напомнить о старом имени. Это ведь символично. Жизнь – равнина со своими рытвинами и ямами, надо все пройти и одолеть каждому свою гору. И если гора значимая, она становится Королевской.

Неделя прошла в ожидании новой репетиции. Мирский дал рукописные страницы, где были записаны слова чешского короля. Аврутин хотел прочесть всю пьесу, чтобы знать, о чем говорят другие персонажи, но оказалось, что всей пьесы, записанной в общую тетрадь, нет, каждому даны листки только со словами его героя. Аврутин выучил роль наизусть, к счастью, слов, было у короля не так уж много. Но в следующую встречу репетиции как таковой не было. Зал успели занять волейболисты. Расходились неохотно. Аврутин в дверях оказался рядом с Эвелиной, они встретились взглядами. Стало понятно, что и она не хочет расставаться. Они сели в один и тот же автобус. Эвелина жила в рабочем поселке на окраине города. Здесь сохранились двухэтажные немецкие дома, возле каждого дома был свой сад. Около дома Эвелины росли раскидистые яблони. Был сентябрь, и ветви деревьев склонялись к земле под тяжестью плодов. Эвелина усадила Аврутина на скамейку под яблоней и пошла, как она сказала, на разведку. Пришла улыбающаяся и радостная. Дома никого не было. Отец ещё не приехал из командировки, а мать ушла на ночную смену. Квартира была однокомнатная. Но после общежития показалась Аврутину просторной. Делали ее просторной еще и высокие потолки, дом был старый, немецкий. Кафельная печка отражала мягкий свет лампы. Царила здесь идеальная чистота, на подоконнике расположились горшки с диковинными ярко красными цветами. В вазе на столе лежали яблоки с красным отливом. На торшере был красный абажур. Всё это сливалось в представление об отдельном ухоженном рае. Аврутин не мог даже помыслить о таком благостном житье. Любил ли он Эвелину? И что такое любовь? Определить точно он не мог. Не было у него ещё любовного опыта. А те рассказы, которых он в избытке наслушался и в техникуме и в бригаде сварщиков, давали совсем другое представление, нежели то, что проповедовалось почти во всех пьесах, которые ему удалось или прочесть или посмотреть. Вот и теперь, в пьесе Мирского король Оттокар, лишь однажды увидев прусскую красавицу, так полюбил её, что готов был немедленно начать крестовый поход и даже отказаться от своего королевства. А от чего мог отказаться он, Аврутин, ради Эвелины, чем пожертвовать? Ничего у него не было за душой. И даже, если роль в пьесе Мирского удастся, мало кому это станет известно. Фактически в этом заводском театре играли скорее для себя, нежели для зрителей.

Эвелина принесла на подносе бутерброды и красивый заварочный чайник, поставила на стол блюдце с медом. Они сидели рядом, почти соприкасаясь плечами. Аврутин краснел, даже заикался. И не рассказывал историй о своих творческих взлётах. Хотелось просто молча сидеть рядом. Эвелина пыталась расшевелить его, но он не отвечал на ее порывы. Один раз только поцеловал робко в щёку, даже не поцеловал, а просто коснулся губами.

Когда прощались, долго стояли, взявшись за руки в полутемном коридоре. Уходить Аврутин не хотел, но Эвелина начала торопить, говорила, что не успеет на последний автобус, ведь завтра рано вставать на работу, надо успеть выспаться. На прощание она передала ему пакет с бумагами. Сказала, чтобы сыграть короля, надо знать его историю. Смотри там, в общежитии, не показывай, предупредила Эвелина. В пакете оказалась сделанная на ротапринте копия дореволюционной книги по истории Пруссии. В общежитие он добрался пешком только в полночь, но спать не хотелось, нашел в коридоре уголок, где стоял потрепанный диван и была лампочка, укрепленная над диваном. Стал читать, нашел страницы, где было написано о короле Оттокаре. Мирский был прав, когда требовал отрастить бороду. Ведь Оттокар действительно славился не только своими делами, но и рыжей бородой. Был отчаянным храбрецом. Богемское королевство его не устраивало, он жаждал быть императором всей Римской империи. Женился даже для этого на вдове короля Генриха. Значит, ничем не брезговал. Вряд ли он любил эту пожилую женщину. Признали его герцогом Австрии. А сколько крови пришлось пролить! Получил он и чешский престол. И вот заманчивая новая цель – Пруссия. Король охотно пошел на поводу у фон Зальца, шестьсот воинов – снаряженный отряд, настоящих воинов, закаленных в боях. И сам во главе. А прусскую жрицу придумал Мирский, и всю эту любовь. Конечно, все могло быть. И хорошая выдумка. Пусть на сцене будет любовь. Король и жрица. Аврутин и Эвелина. Придется преобразиться, войти в роль. В жизни Аврутин не был таким решительным, как его герой. Но теперь, понимал Аврутин ему дан шанс. И потом, как правило, об этом он читал, артисты, играющие на сцене влюбленных друг в друга, так входят в роль, что и в жизни продолжают сыгранную в пьесе любовь.

Рассказать бы о первом свидании сборщикам из бывшей его бригады, бурно бы обсмеяли. Да и женщины в отделе не поверили бы. Шептались о нем, хитро улыбались, когда он находил причину, чтобы подойти к столу, где за кульманом сидела и что-то чертила Эвелина. Стеснялся с ней заговорить и с замиранием сердца ждал дня репетиций.

Но последняя, решительная для него репетиция, когда его роль становилась самой главной, не способствовала развитию их отношений. Поначалу все шло хорошо. Мирский написал пролог к пьесе, рассказывающий о гибели Святого Адальберта. Он был прав. Невозможно понять суть завоевания Пруссии крестоносцами, если не дать историю Святого Адальберта. Задолго до крестоносцев он пришел на земли пруссов, пришел не с мечем, а со словом, с проповедями, хотел обратить в христианство пруссов, но не был понят. Во все времена добром не достигаются цели. И на смену добру приходит ложь. Играть Святого Адальберта Мирский решил сам. Был, конечно, неподражаем, когда славил Христа и распевал псалмы. Словно всю жизнь пел раньше в церковном хоре.

Мало того, что Мирский изобразил эффектно проповедника, он устроил целую лекцию. Артисты уселись в кружок, прямо на полу, а Мирский ходил кругами, и с каждым своим словом все более возбуждался. Он был влюблен в Адальберта. Вот что значит истинное перевоплощение! Аврутин понял, что своего короля он так не сможет полюбить.

Аврутин никогда раньше не слышал о Святом Адальберте, вообще был далек от религии, знал о первых подвижниках, несущим веру в Христа, об их страданиях в катакомбах, о гонении на них, все это была такая далекая история. Победили гонимые и стали гонителями. И все же такие люди, как Адальберт, вызывают гордость за человечество. Он был первопроходцем! – продолжал Мирский восхвалять своего героя. Конечно, роль Адальберта была выигрышной, он погиб за святое дело. Аврутин с удовольствием сыграл бы Адальберта, но все же Оттокар – главная роль, и рыжая борода, у Адальберта такой бороды не было. Мирскому и грим не нужен был. Мирский показал рисунок с изображением Адальберта. Маленькая бородка, как у Христа, простая изношенная накидка, посох в одной руке и крест в другой, вот и все его оружие.