За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса - Сергей Борич

Конечно, в таком супербогатстве, суперизвестности и супергении есть и свои отрицательные стороны. Всякие идиоты постоянно пытаются кинуть в тебя камень.

В данном случае эти идиоты представляют правительство Соединенных Штатов. Несмотря на все, что я сделал для мира (а может быть, именно из-за этого), они стараются вышвырнуть меня из бизнеса.

7

В понедельник утром я прибываю на работу и застаю своего помощника Джареда в совершенном смятении.

— Блин, — говорит он, — может, вы их как-нибудь выгоните? Они тут всю карму портят.

— Кто?

— Да вот эти, — говорит он, кивая в сторону холла.

Он имеет в виду Сэмпсона и его юристов, разбивших лагерь в конференц-зале «Дэвид Кросби». В административном здании у нас пять конференц-залов, которые носят имена Кросби, Стиллса, Нэша, Янга и Дилана, и нам пришлось отдать юристам один из них. Я тогда еще заявил: «Только не „Дилан“, это имя для меня священно». К тому же я терпеть не могу Дэвида Кросби. Но, что более важно, зал «Кросби» находится дальше всего от моих апартаментов.

— Попробую что-нибудь.

— Попробуйте, потому что житья от них уже совсем никакого нет. Понимаете, они тут все такие в костюмах, подходят ко мне и вежливо спрашивают, где тут мужской туалет или надо ли набирать девятку для выхода в город, а в глазах у них явно читается: «Придурок ты долбаный».

Джаред стоит передо мной босиком в майке с изображением группы «Led Zeppelin» и широких шортах до колен. Вот уже четыре месяца, как он работает моим помощником, и это новый рекорд. Главная причина, почему он здесь так надолго задержался, заключается в том, что он абсолютно боготворит меня. «Apple» его кумир на протяжении всей жизни. Джаред прочел все книги обо мне. Он даже поступил в колледж Рид, но его выгнали оттуда, и он жил в коммуне, а потом поехал в Индию, совсем как я в двадцать пять лет. Он стрижется так же коротко, как я, у него такая же короткая арафатовская бородка, хотя еще и не седая. Он даже носит похожие очки, а иногда одевается в джинсы, черную водолазку и мокасины. Единственная разница в том, что он на пару сантиметров ниже меня.

Я познакомился с ним через одну свою подружку. Ей двадцать лет, она работает в магазине диетического питания в Пало-Альто и постоянно ходит в велосипедном шлеме. Однажды она вдруг решила со мной пофлиртовать и пригласила в Сан-Франциско посмотреть представление, в котором танцует. Это шоу называлось «Легенда в танце» и представляло собой нечто среднее между «Алисой в стране чудес» и «Красной шапочкой». Действие происходило в Ираке, и в нем участвовали громадные куклы Джорджа Буша и Дика Чейни из папье-маше, производившие какие-то неестественные телодвижения под музыку группы «White Stripes». В танце участвовали двенадцать девушек, скакавших по сцене, словно в пляске святого Витта, и выкрикивавших: «Не отдадим кровь за нефть». Я посмотрел шоу до самого конца. Я думал, что с этой девушкой в шлеме мне повезет, но она меня кинула. Что тут сказать? Такое случается с пожилыми людьми. Я был единственным в этой аудитории, кому было за тридцать, и чувствовал себя как персонаж из «Смерти в Венеции».

Потом девушка в шлеме познакомила меня с Джаредом. Раньше она никогда не говорила, что у нее есть парень, ну, да что тут поделаешь. Оказалось, что он ярый фанат «Apple». Когда я, знакомясь, протянул ему руку, он аж заплакал. На следующий день Джаред появился в офисе босиком и заявил, что у нас на выбор только две возможности: либо принять его на работу, либо вызвать полицию. Я вспомнил, что примерно так же устраивался на работу в компанию «Atari» в семидесятых годах. Случилось так, что я только что уволил своего предыдущего помощника. Когда я попросил у него приготовить мне чай-латте, чтобы его температура была ровно сто шестьдесят пять градусов, он спросил: «Фаренгейта или Цельсия?» Идиот.

Поэтому тут же в вестибюле я принял Джареда на работу в качестве своего личного помощника и присвоил ему официальный титул «ученика волшебника». Я сходил с ним в отдел кадров и подождал, пока они проведут сканирование сетчатки глаз, возьмут кровь на анализ ДНК и выдадут ему личную идентификационную карту.

Джаред сказал, что мечтал работать здесь всю жизнь и ему даже не нужна зарплата. Он готов сам платить нам. Но когда я поинтересовался в кадрах, сколько мы можем с него взять, мне сказали, что этого делать нельзя, поскольку это может быть расценено как рабство, отмененное в свое время фашистами-республиканцами, которые сегодня правят этой страной. В конечном итоге мы сошлись на том, что он будет получать двенадцать тысяч долларов в год и бесплатно питаться в столовых «Apple».

Вы бы видели лицо Джареда, когда я провел для него первую экскурсию по нашей штаб-квартире. Он только повторял: «Блин, я будто в храм попал. О, Господи. Прямо охота на колени встать или еще чего утворить». Должен согласиться, это действительно впечатляющее место. Посетителей особенно поражает тишина. Я считаю, что штаб-квартира — это святое место, центр миросозерцания. В его строительстве использована масса природных материалов типа тяжелых деревянных балок и валунов. Для архитектуры здания характерны острые углы, чистые линии, балконы на консолях, выходящие на обширное свободное пространство. Идею дизайна я почерпнул в доме с водопадом Фрэнка Ллойда Райта в Пенсильвании. Единственное отличие в том, что я строил здание не вокруг существующего водопада, а должен был сделать искусственную реку и водопад. Самым трудным было добиться ощущения, что и прибрежные валуны, и сам водопад существовали здесь вечно, а дом построен вокруг них.

Вся остальная наша территория застроена, естественно, по-другому. Там стоят здания, в которых работают не такие люди, как я. Это обычные офисные строения. Хуже всего, конечно, исследовательские лаборатории. Просто свинарники. Повсюду разбросаны коробки из-под пиццы, мусорные урны забиты до отказа. Но инженерам такая обстановка нравится.

Некоторое время мы колесили по территории на скутерах «Segway». Когда они только появились на рынке, я сразу купил тысячу штук. Мы заходили в различные помещения, опробуя систему допуска, основанную на сканировании сетчатки глаза. Вы бы видели ошеломленное выражение лица Джареда, когда автомат впервые поприветствовал его: «Доброе утро, Джаред». Я показал ему наши столовые, где подаются самые разнообразные национальные блюда на любой вкус — японские, тайские, индийские, мексиканские, три различных вида региональной китайской кухни. Готовят в них повара, выписанные из соответствующих стран.

Как и любого, кто посещает нас впервые, его буквально потрясли сенсорные экраны размером 25 на 6 метров, которые установлены по всей территории. Сотрудники используют их как доски объявлений или просто для того, чтобы записать возникшие у них великие идеи или конструкторские концепции. Некоторые что-то рисуют на них. В общем, кто как хочет. Суть в том, чтобы дать людям возможность публичного творческого самовыражения. Разумеется, у нас есть возможность снять информацию с любого экрана и занести ее в центральную базу данных, чтобы затем подвергнуть эти идеи тщательному анализу.

Под конец мы поднялись с Джаредом наверх, и я показал ему офис высшего руководства. Мы начали с конференц-залов. Я продемонстрировал ему белый цвет, который выбрал для окраски стен, идеально оттеняющий голубизну неба, присущую для Северной Калифорнии. Я разъяснил принципы, которыми руководствовался, разрабатывая дизайн помещений, и рассказал, сколько времени мне пришлось потратить, прежде чем найти нужные размеры окон и промежутков между ними, чтобы это соотношение оказалось идеальным. Когда здание было уже готово, оказалось, что строители промахнулись на три с половиной сантиметра. Я настоял тогда, чтобы для сохранения совершенных пропорций стен и окон одна стена здания была снесена и построена заново. Правление взбунтовалось и обозвало меня эгоистом.

— Я не мог сосредоточиться. Мне не хватало гармонии. В конечном итоге все согласились, что я прав. Но пришлось повоевать из-за этой проблемы, как и из-за многих других, которые возникали каждый день. Так уж устроен мир. Все готовы пойти на компромисс. Вот тебе мой совет: никогда не слушай других. Не соглашайся даже на 99,99 процента.

Следующую остановку мы сделали в комнате для медитации. Мы сидели на циновках и слушали Рави Шанката, которого Джаред еще никогда не слышал. В заключение я показал ему свой кабинет. Он буквально дрожал от возбуждения, когда входил в него. Я разрешил ему посидеть в моем кожаном кресле, которое по спецзаказу изготовил Людвиг Мис ван дер Роэ, показал свою личную ванную комнату (я никогда не сяду в ванну, которой пользуются другие люди, даже у себя дома). Так уж я устроен. У меня есть также собственная комната переговоров и кухня, которые принадлежат только мне и которые я никогда не делю с другими. Я показал ему свое рабочее место, на котором вплотную друг к другу установлены четыре тридцатидюймовых монитора «Cinema», подсоединенных к восьмиядерному компьютеру МасРго, соединенному гигабитной локальной сетью с кластером выделенных четырехъядерных процессоров Xserve и массивом RAID на десять терабайт.