Безнадежное дело - Грег Гамильтон

Джо отрывается от своих мыслей и вглядывается в потолок.

Джо. Вы имеете ввиду потолок? Давно пора привести его в порядок. К сожалению, я и Грегори исповедуем разные направления в дизайне. Я – романтик. Он – рационалист. Он предлагает выкрасить потолок в белый цвет. Не напрягает глаз и навевает мысли о благостности, что небесполезно для заведения такого рода, как наше. Я склоняюсь к тому, чтобы оббить его деревом. Свод поддерживают деревянные балки. Массивная бронзовая люстра, если позволит бюджет. Правда, такой клиент, как я, при виде всего этого великолепия, вскочил бы в седло и помчался охотиться на вепря. Я простой парень. Вокруг много таких парней, и они думают точно так же. При такой постановке дела мы можем не вернуть денег, затраченных на ремонт.

Джина. Ах, эти новые идеи для будущего!.. Я, пожалуй, спущусь. Может быть, интерьер первого этажа заставит вас взглянуть на ситуацию с оптимизмом.

Джина спускается и усаживается на табурет у стойки, закинув нога на ногу.

Джо. Вы правы, здесь тоже пора делать ремонт. С этим вообще полная непонятка. Выкрасить, как потолок в белый цвет? Тогда все вокруг будет напоминать последний приют отшельника, а в кельях, как известно, не наливают. Оббить деревом? Тогда для завершения композиции надо поставить большой деревянный стол и массивные скамьи. Правда, кое-кому может не понравиться такое изобилие древесины. В конце концов, все мы вышли из лесу и достаточно на нее насмотрелись. Мрамор прост. Золото банально.

Джина. Может быть, даме предложат выпить?

Джо встает и переходит за стойку.

Джо. Извините, Джина. Что вам предложить? Кьянти?

Джина. Что-то происходит в верхних слоях атмосферы. Лучше виски. Джентльмены утверждают, что оно снимает нагрузки на позвоночный столб.

Джо. Только в небольших количествах и непродолжительное время. Эта рекомендация, кстати, относится не только к виски.

Джина. У вас неважная позиция, Джо. Плохой обзор (Перекладывает нога на ногу).

Джо. Зато хорошо слышно.

Джина. В этом помещении хорошо слышно всюду. Я имею в виду ваш разговор с нашей звездой телеэкрана.

Джо. С Кенди? Мы обсуждали сюжет будущей передачи.

Джина. Он обещает быть захватывающим. Так сказать, новые идеи в действии. Жену бифштексного магната вторично уличат в измене благодаря бдительности знатока человеческих душ Джо Радецки!

Джо. Популярную телеведущую больше всего интересует рейтинг ее передачи.

Джина. По-моему, больше всего ее интересует мой муж.

Джо. С чего вы взяли?

Джина. Даже у очень умных мужчин случаются непонятные приступы тупости. С вами это происходит, вероятно, потому что мое присутствие вас волнует.

Джо. Меня беспокоит предстоящий ремонт.

Джина. Делать вид, что вам безразличен разговор – это привилегия женщин, а не мужчин. Такой подход к делу может и отталкивать, и притягивать, в зависимости от того, как им пользуются. Вы хотите оттолкнуть меня, сэр? Разве я этого заслуживаю?

Джо. Нет.

Джина. Вы намерены последовать совету Кенди и переспать со мной?

Джо. Нет.

Джина. Жаль. Если вы меня отвергаете, то хотя бы скажите – почему?

Джо. Потому что несмотря на имидж, который вы сами так энергично поддерживаете, вы мне нравитесь. Вы не можете не нравиться, потому что. Черт побери, у меня не хватает слов!.. Граната!..

Джина. Очаровательно, Джо! Меня никогда не сравнивали с гранатой.

Джо. Если вы выдернули чеку, но не в силах выпустить гранату их рук, вам остается только взлететь на воздух.

Джина. Так давайте взлетим!

Джо. Неужели вы не понимаете, что где бы это ни происходило – здесь, в салоне лайнера компании «Алиталия» или на Луне – они накроют нас и тогда при разводе вы останетесь с тем имуществом, с которым рискнули появиться в суде?

Джина. Я не дорожу тем, что мне никогда не принадлежало.

Джо. Вы так просто сдаетесь?

Джина. Женщина всегда права! Она права даже в проявлении собственной слабости, потому что ее вызвал не только тот, кто этим воспользовался, но и тот, кто ее спровоцировал, а это, как вы понимаете, не всегда один и тот же человек. И если в американском суде до сих пор этого не поняли, значит, женщины в вашей стране бесправны, чтобы вы все не пели о демократии!

Джо. Довольно сомнительное начало и достаточно убедительный финал. Но, боюсь, суд это не убедит. Некоторые обстоятельства из нашего недавнего прошлого. Вы понимаете, о чем я?

Джина. Я знаю, о чем вы хотите мне сказать, но не говорите, боясь обидеть. Это наводит меня на мысль, что я вам небезразлична.

Джо. Возможно.

Джина. Что бы я вам сейчас ни сказала, вы мне не поверите.

Джо. Вы намерены промолчать? Исходя из того, что мы знаем об итальянцах, это не в их характере.

Джина. Исповедуйте меня, Джо.

Джо. Зачем вам это?

Джина. На исповеди не лгут.

Джо. Но я не исповедник, вы знаете.

Джина. Вы тот человек, которому можно довериться. И пока вы будете соображать, что бы такого мне возразить, я, пожалуй, начну. Мы с Цезарем познакомились в самолете. Я работала стюардессой. Он летал по делам в Милан. Он был самым неназойливым изо всех моих обожателей, и только когда мы в третий раз пересеклись в облаках, сделал мне предложение.

Джо. Только с третьего? Я бы сломался на втором.

Джина. Не говорите, что вы никогда не приставали к стюардессам. Лучше молчите.

Джо. Как скажите.

Джина. Обычно девушке предлагают совместное времяпровождение в Нью-Йорке, Милане или где-нибудь еще. Цезарь предложил выйти за него замуж. Когда вам постоянно предлагают одно и то же, даже приглашение полюбоваться через иллюминатор на океан, вы воспринимаете, как начало переговоров о том, чтобы провести на побережье этого самого океана ближайший уикенд. В первый раз я оставила слова малознакомого мне джентльмена без внимания. Во второй – подумала, что однажды уже слышала их. В третий – мистер Ватерлоу заставил меня задуматься. А в четвертый, после того, как Цезарь привел соответствующие аргументы, я подумала, что во всем этом, вероятно, есть смысл. Не вздумайте обвинить меня в легкомыслии – между каждым нашим общением проходило несколько месяцев. Аргументы мистера Ватерлоу были достаточно весомы. Он завалил меня дорогими подарками, ничего не требуя взамен. Обычно, когда ухажер не подкрепляет свои чувства некоторыми действиями, характеризующими эти самые чувства, девушка теряет к нему интерес.

Джо. Что вы говорите!

Джина. В какой-то момент девушка должна признать, что принадлежит вам, а если, вы, попав на золотую жилу, не спешите столбить участок.

Джо. Ай, как плохо!..

Джина. Что с вами, Джо?

Джо. Теперь я понимаю, почему кое-кто в свое время дал мне от ворот поворот.

Джина. Верность некоторым принципам иногда принято проверять, нарушая эти самые принципы. То, с чем не торопился Цезарь, произошло у нас с ним только после свадьбы и запомнилось мне прежде всего чрезмерной изысканностью кавалера. Я предпочла бы что-нибудь попроще. Несколько позже у меня открылись глаза на происходящее. Цезарь, как у нас об этом говорят, «поехал мозгами».

Джо. Что-то вроде нашего «сбрендил».

Джина. Да.

Джо. И какова причина?

Джина. Я.

Джо. Возможно, в вас есть нечто такое, что Цезарю удалось разглядеть, а мне нет? Может быть, вы ведьма и приворожили его.

Джина. Будь я ведьмой, я приворожила бы вас. Я такая, какая есть. Цезарю этого оказалось достаточно.

Джо. Вы любите его?

Джина. Можно полюбить человека, у которого, когда он смотрит на вас трясутся руки?