Последнее плавание адмирала - Коллектив авторов

Но это совсем не все, отметил инспектор, иначе она бы так быстро не перескочила на другую тему.

– Значит, у вас нет предположений о том, что его тревожило?

– Я не сомневаюсь в отсутствии причин для этого, – ответила мисс Фицджеральд, сделав жест, намекающий, что аудиенция закончена.

– Понимаю.

Инспектору хотелось бы продолжить разговор, но он не представлял, какие именно сведения мог бы у нее получить. И едва ли было уместно вот так сидеть и докучать вопросами даме, на которую нахлынула волна скорби – если она вообще скорбела. Ее сильная, довольно крупная рука вдруг дернулась, и это свидетельствовало о более сильных чувствах, нежели те, что она проявляла внешне. – Еще одно, мисс Фицджеральд, и я не стану вас беспокоить. Вы можете назвать юристов, которые ведут дела адмирала Пинестона?

– Юридическая контора «Дейкерс и Дейкерс». По-моему, она расположена в «Линкольнс-инн».

– Благодарю вас. Могу ли я теперь взглянуть на бумаги адмирала Пинестона и пообщаться со слугами?

– Все бумаги у него в кабинете. Эмери вам покажет. – Мисс Фицджеральд протянула руку к колокольчику и позвонила. – Инспектор, – произнесла она, – объясните, что происходит? Его хотят привезти… сюда? – В ее голосе прозвучали отголоски настоящих чувств, и Ридж поспешил уверить, что тело отправят в морг и сделают все возможное, чтобы доставить ей как можно меньше беспокойства.

– Благодарю вас, – кивнула она, снова становясь равнодушной, и в этот момент шаркающей походкой вошел Эмери. – Эмери, проводите инспектора в кабинет адмирала. Пусть он осмотрит все, что захочет. Да, и никому из вас лучше не выходить из дома. Инспектор, вероятно, пожелает переговорить с вами.

Она откинулась на спинку кресла и не шевельнулась, когда Ридж, выглядевший, как он надеялся, не столь озадаченным, каким себя чувствовал, вслед за Эмери вышел из комнаты.

Кабинет адмирала представлял собой просторную и светлую комнату, окнами выходящую на лужайку и на реку. Там царил относительный порядок, хотя утром в нем явно не убирались, а на столе хаотично лежали бумаги, относившиеся, вероятно, к предыдущему вечеру. Ридж наметанным глазом оглядел кабинет и отметил, что ему вряд ли понадобится много времени, чтобы раскрыть все таившиеся там секреты. Затем он отпустил переминавшегося с ноги на ногу Эмери.

– И прошу вас пока что в дом никого не впускать без моего разрешения, – распорядился он.

Эмери, пробормотав «хорошо», вновь удалился, шаркая подошвами.

Письменный стол и стоявший рядом с ним шкаф для документов являлись единственными наиболее вероятными «хранилищами бумаг» в кабинете. При открытии шкафа обнаружилось, что там содержатся лишь аккуратно разложенные газетные вырезки. Стол оказался заперт, но Ридж предусмотрительно запасся ключами покойного и открыл его. Первое, что он там увидел, – пистолет, идеально вычищенный и полностью заряженный, одиноко лежавший в ящичке. Инспектор беззвучно присвистнул и перешел к разбору бумаг и конвертов, ящика, полного трубок, еще одного ящика с письмами, датированными недавними числами, потом другого ящика с чековыми книжками и корешками чековых книжек, бланками налоговых деклараций и прочими финансовыми документами. Наконец он добрался до пятого ящика, где лежал конверт большого формата, подписанный «Эльма Фицджеральд». Помня о словах викария, инспектор заключил, что содержимое конверта поможет пролить свет на загадку дела, и принялся осуществлять предварительный осмотр. Первым оказался документ, озаглавленный «Последняя воля и завещание Джона Мартина Фицджеральда», довольно объемистый и многословный даже для подобного рода юридических бумаг, и инспектор, владевший жаргоном стряпчих не так виртуозно, как хотелось бы, с трудом разобрался в его многочисленных условиях. Ему удалось выяснить, что Джон Мартин Фицджеральд являлся мужем сестры адмирала, и, согласно завещанию, имущество, в чем бы они ни состояло, в равных долях отходило его сыну, Уолтеру Эверетту Фицджеральду, «если он окажется жив на момент моей кончины», и его дочери, Эльме Фицджеральд. Там также отмечалось, что если сын окажется мертв («Полагаю, что он скорее всего исчез или что-то в этом роде. В любом случае, нелепо так формулировать»), то Эльма Фицджеральд получит все имущество по вступлении в брак.

Внимание инспектора привлекли раздававшиеся внизу звуки, похожие на перебранку. Он прислушался, после чего решил, что вопреки его распоряжениям какой-то гость пытается силой проникнуть в дом. А поскольку он сильно сомневался в способностях Эмери противостоять даже назойливой мухе, то спустился в зал, чтобы узнать, что происходит. Как инспектор и ожидал, он увидел пунцового и растерянного дворецкого, вялыми хлопками отбивавшегося от разъяренного гостя, успевшего прорваться к нижней ступеньке лестницы.

– Инспектор велел… – бормотал дворецкий.

– К черту инспектора! – крикнул незваный гость и, подняв голову, заметил, что смотрит прямо на вышеупомянутого инспектора, однако это непредвиденное обстоятельство не смутило его.

Кто бы он ни был, незваный гость вполне мог справиться с десятком инспекторов. Росту в нем было, по крайней мере, метр восемьдесят, и он обладал атлетическим телосложением, более того, телосложением спортсмена, выступавшего в таких состязаниях, где требуется недюжинная сила. Над парой восхитительно широких плеч возвышалась голова с симпатичным загорелым лицом и шеей, квадратным подбородком, коротким орлиным носом, каштановыми волосами, подстриженными столь коротко, что не было заметно ни единого завитка, и большими горящими карими глазами. Глаза эти сердито глядели на Риджа с праведным негодованием законопослушного гражданина, возмущенного вмешательством закона в его личные дела.

– Я говорил мистеру Холланду, – пролепетал Эмери, – что вы велели никого не пускать без вашего разрешения.

– А я сказал ему, – произнес мистер Холланд, – что войду.

– Вы мистер Холланд? – спросил инспектор. – Мистер Артур Холланд? – Тот кивнул. – И вы хотите видеть…

– Я приехал повидаться с мисс Фицджеральд. И позвольте заметить, что я тороплюсь, кто бы вы ни были. Значит, Эмери, идите и сообщите мисс Фицджеральд, что я здесь, да побыстрее!

– Секундочку, сэр, – промолвил инспектор, в то время как из одной из смежных с залом комнат вышла служанка и стала что-то шептать на ухо дворецкому. – С вашего позволения я хотел бы вначале сам с вами переговорить. Этот человек сказал вам, что адмирал Пинестон…

– Убит? Да, – кивнул молодой человек. – И по этой причине я не должен видеться с мисс Фицджеральд? Ей понадобится кто-то…

– Прошу прощения, сэр, – почтительно произнес подошедший к ним Эмери, – но мисс Фицджеральд уехала.

– Уехала? – недоуменно воскликнули оба.

– Да, сэр. Она только что велела собрать саквояж и уехала в своем автомобиле, как говорит Мертон. – Он указал на служанку. – Десять минут назад, сэр.

– Вот так так! – Удивившись, инспектор принялся размышлять над новым поворотом дела.

Глава 3

Генри Уэйд

Блестящие мысли о приливах

Все еще раздраженно хмурясь оттого, что у него из-под носа ускользнул важный свидетель, инспектор Ридж обратился к своему спутнику.

– Соблаговолите пройти в кабинет, сэр! Есть несколько вопросов, которые я хотел бы задать вам.

– Вопросы могут подождать, – резко заявил Холланд, поворачиваясь к двери. – Я собираюсь разыскать мисс Фицджеральд.

– Нет уж, сэр! – В голосе инспектора прозвучали металлические властные нотки, которые заставили даже своенравного Холланда повернуть назад. Ридж не намеревался терять двух свидетелей.

– Должен просить вас сначала уделить внимание мне, сэр. Я не задержу вас дольше положенного.

Усмехнувшись, Артур Холланд проследовал за инспектором в кабинет и, отказавшись от предложенного кресла, прислонился спиной к высокой каминной доске.

– Ну, в чем дело? – бросил он. – Выкладывайте.

Ридж вынул свой блокнот и нарочито медленно стал готовиться к снятию важных показаний. По опыту он знал, что подобный спектакль производит должное воздействие на строптивых свидетелей.

– Назовите, пожалуйста, свое полное имя.

– Артур Холланд.

– Возраст?

– Тридцать три года.

– Адрес?

– Гостиница «Лорд Маршал», Уинмут.

Ридж поднял голову от блокнота.

– Это ведь не постоянный адрес вашего проживания?

– Надеюсь, что нет.

– Тогда, пожалуйста, назовите постоянный адрес.

– У меня его нет.

Инспектор вздернул брови и открыл рот, словно бы оспорить этот пункт, но молча послюнил карандаш и записал, диктуя сам себе:

– Без постоянного адреса проживания. – Чуть поразмыслив, он продолжил: – Род занятий?

– Я торговец.

– Коммивояжер?

– Нет же, господи! Я торгую сырьем: каучуком, джутом, слоновой костью…

– В Лондоне, сэр?