Песнь златовласой сирены - Франциска Вудворт

Он покинул таверну, и за его спиной взметнулось пламя, уничтожая следы произошедшего там. Надвинув поглубже капюшон плаща, он сел на коня и отправился в Заречье.

Ночь для меня расцвела красками. Не будь моя голова так занята обдумыванием появившейся информации о моей матери, то я бы обратила внимание на то, что вижу всё отчётливо как днём. Каждую травинку, каждый камушек. Кольцо на пальце не давало мне покоя, но я не ощущала его как нечто чужеродное, скорее оно дарило тепло и уверенность. Откуда оно? Кем была моя мать, и почему дядя не любил говорить о ней? Я так и не поняла, умерла она или нет. По всему выходило, что дядя и сам не знал.

Вот так живёшь и уверенно считаешь, что знаешь о себе и своих родных всё, а наступает момент… Память, как назло услужливо отобразила картинку, когда дядя принял кошель от мага. Даже в самом страшном кошмаре я не могла бы вообразить, что он окажется способен на такое. А моя мать… Боюсь, я так и не узнаю ничего о ней, так как возвращаться назад не планировала. Я как будто одним махом обрезала все связующие нити.

Пусть дядя и Иланий настаивали, чтобы я шла в Заречье, но идти туда я и не планировала. Мой путь лежал сначала в Ордос, а там посмотрим. Интуиция мне подсказывала, что надо затеряться в большом городе. Как я буду жить и чем займусь, даже не представляла. Раньше я бы без труда нашла везде себе работу, благодаря своему голосу, а теперь…

‘Не стоит расстраиваться!’, - сказала я себе. Раньше песня лилась из моей души, а сейчас её как будто выжгли. Даже будь у меня голос, не уверена, что смогла бы взять хоть одну ноту. К тому же мой голос является яркой отличительной чертой, и при желании меня можно было бы найти.

Я решила решать проблемы по мере их поступления. Сейчас главное добраться до города, а там посмотрим. Может это покажется и странным, но находясь одна в лесу и идя неизвестно куда, я не боялась. Странно ощущать в себе уверенность, когда ещё недавно был раздавлен, но сейчас я чувствовала себя как будто заново родившейся и обновлённой.

Неожиданно моё внимание привлёк шум. Вдалеке виднелся огонёк костра и до меня долетели отголоски сражения. Я замерла, не зная как поступить. Идти туда? Но чем я могу помочь? Разум говорил, что мне надо как можно быстрее идти прочь, не привлекая к себе внимания, но что-то внутри не давало пройти мимо.

‘Я только посмотрю. Осторожно’, - сказала я себе, свернув с дороги. Хотелось бы верить, что я не как мотылёк лечу к огню.

Мне открылось ужасное, но по-своему прекрасное и притягательное зрелище. В свете костра, сполохи которого отражались в стали клинка, танцевал танец смерти юноша. Или правильнее сказать танцевал со смертью? Так как его окружили умертвия, а он рубил их. Проблема заключалась в том, что даже разрубленные пополам тела не хотели умирать, так как были уже мертвы и ползли опять к нему. Вот он и крутился, избегая их прикосновений и защищаясь попутно от ещё целёхоньких. В отдалении небольшая группа умертвий над чем-то копошились, и я даже думать не хотела, что это мог быть человек. Где-то надрывно ржала лошадь.

Смотря на тела, которые были в разной степени разложения и с упорством теснили живого человека, я испытала не страх, нет… я испытала ненависть. Чёрная волна стала подниматься во мне, направленная на эту нежить. Если бы не они… Именно их появление разрушило всю мою жизнь. Они стали катализатором всего произошедшего со мной.

Чувства заполняли, давили в виски и требовали выхода. Я сжала кулаки, охватывая их всех взглядом. Ненавижу! Ненавижу эту мерзость! Ваше место в земле и покойтесь с миром! Как будто что-то выплеснулось из меня. Земля пошла волной, а потом как болото стало затягивать в себя всех умертвий. Последней каплей для меня стал труп ребёнка, который тянул ручки и как бы умолял его спасти. Я пошатнулась от слабости, и благословенная темнота заволокла моё сознание.

Я медленно приходила в себя, когда почувствовала, как на мне расстёгивают ворот одежды. Ужас накатил на меня. Я рванулась из рук в сторону и стала отползать. Парень, которого я видела ранее, поднял перед собой руки, показывая, что в них ничего нет:

— Тихо… Тихо…, - попытался он меня успокоить, стараясь не делать резких движений. Ты был без сознания, и я хотел расстегнуть ворот, чтобы тебе было легче дышать.

Я ощупала шею и, к счастью, обнаружила расстёгнутыми лишь две пуговицы.

— Спасибо что спас! Меня Харн зовут. А тебя?

Тут до меня, наконец, дошло, что он считает меня парнем и паника отступила. Настороженно я рассматривала нового знакомого. Одежда неброская, но явно дорогая. Пряди светлых волос выбились из хвоста и обрамляли красивое лицо с высокими скулами. Серые глаза смотрели доброжелательно. Всем своим видом он демонстрировал, что опасаться его не стоит.

Я провела рукой по губам и покачала головой, жестами показывая, что не могу говорить.

— Ты немой? — удивился он. После небольшой заминки я решила утвердительно кивнуть. Сев, я нашла глазами веточку и, обломав тонкую часть, написала на земле ‘ Лоран’. Думала придумать себе новое имя, но я же не буду на него отзываться. Поэтому оставила максимально приближённое к своему.

— Ты и писать умеешь?! — посмотрел на меня уже более внимательно Харн. Я тут же смешалась и бросила взгляд в сторону, планируя как бы побыстрее отсюда убраться по добру по здорову. Что-то мне не хотелось привлекать к себе лишнее внимание.

— Помоги мне, а то друга моего основательно пожевали, — произнёс он, поднимаясь и протягивая мне руку. Я посмотрела на неё, как на змею. Чуть отодвинувшись от протянутой руки, я упёрлась спиной в дерево и уже с его помощью встала.

Харн лишь чуть сузил глаза, наблюдая за мной, и опустил руку, ничего не сказав.

— Пойдём, поможешь мне Кайла на лошадь загрузить. — Не оглядываясь, он пошёл к лежащему у костра другу. Я заколебалась, идти за ним или убежать отсюда, но решила помочь, и пошла следом, правда, соблюдая между нами дистанцию.

Харн присел возле друга. Выглядел тот, мягко говоря, неважно. Одежда вся порвана. На животе была повязка, обильно пропитанная кровью. Рыжие волосы спутаны и в крови. На теле виднелись следы многочисленных укусов.

— Представляешь, этот оболтус активировал маяк, и я как дурак рванул к нему, никому не сообщив, и даже не захватив оружия, — сообщил он мне, проверяя на повреждения друга и перевязывая обнаруженную рваную рану на руке. Подняв глаза, он натолкнулся на мой недоумевающий взгляд и хмыкнул. — Ты прав. Идиотский поступок. Но пойми меня правильно, в прошлом году, когда мы были на каникулах, он так же активировал маяк, и когда я примчался к нему со всей своей охраной, то оказалось, что ему была нужна помощь с красотками. Да… хорошо мы тогда повеселились, — мечтательно произнёс он, и вернулся к осмотру.