Наслаждаться моментом (СИ) - Эйлер Тори

Аня, увидев меня, присвистнула.

— После практики у какого-то везунчика свидание с тобой? — Аня обняла меня, дала зажигалку.

— Нет, просто я проснулась и поняла, что сегодня на обед у меня — чье-то сердце, — я лукаво улыбнулась и посмотрела на девушку, но она смотрела куда-то поверх моего плеча.

— Сюда идет тот парень, который говорил с тобой в кафе. Мне отойти? — Аня перевела заинтересованный взгляд на меня, будто была увлечена беседой со мной.

— Нет. — я резко обернулась. Ваня остановился в двух шагах от меня.

— Мы можем поговорить без посторонних? — он с ненавистью смотрел на меня и на Аню.

— Нет, если ты хочешь мне что-то сказать, то говори при ней.

— Это ты для него так вырядилась? — он сплюнул. У него был фингал над глазом и разбита нижняя губа. Но мне не было его жаль. Он-лишь копия, которую я снесла со своего рабочего стола, и я пообещала себе, что отныне этот человек для меня ничего не значит и вызывает максимум ненависти.

— Не понимаю, о ком ты. — легко ответила я, понимая, что придется рассказать Ане, или соврать. Но я ненавидела ложь, да и врать не умела.

— Тот мужик, ты с ним трахаешься, да? — он снова плюнул себе под ноги, закурил. — Я пытался говорить с тобой по-человечески, но раз ты не понимаешь, то будем говорить "на ножах". - он снова злобно зыркнул на меня.

Аня все это прекрасно слышала, и я уже представляла сколько унижения мне придется пережевать, чтобы объяснить все ей.

— Тебе вчера было мало? — я вскинула голову, когда увидела сзади Влада. Руки у него были в карманах, и он злобно смотрел на Ваню. — Я не понимаю, что ты хочешь от меня. Почему бы тебе просто не оставить меня в покое и забыть? — я разозлилась, понимая, что такой меня ни Аня, ни Влад не видели. Ужасный день, столько позора и унижения.

— Ты, — он обратился к Ане, — она тебе говорила, кто я? — только сейчас я поняла, что он пьян, очень сильно пьян. — Я ее бывший. Тот самый бывший. После которого она окрестилась монашкой, и ни с кем не заводит отношений. — он неровной походкой подошел ко мне.

— Не трогай меня, — я отступила на шаг назад, высматривая Влада, который видимо просто ушел. — Иначе я тебе руку сломаю. — предупредила я.

— Да что ты можешь сделать, шлюха? Ведь город перетрахала, или только тот мужик остался? Видимо, мало ему было, когда я по осени его отпинал. Он же тебя совращает, это статья, малышка. — он всегда звал меня малышкой, и сейчас от этого обращения по спине пошли противные мурашки, мне хотелось врезать ему.

— Ты не имеешь права так говорить с женщиной! — Аня толкнула меня себе за спину, защищая, — Слышишь? Ты- никто для нее, оставь ее в покое. Я не знаю, кто ты и что ей сделал, но судя по всему ты сильно нагадил, так что проваливай по хорошему. Или я сейчас же закричу, а ты прекрасно знаешь, как в этом районе относятся к крикам девушек. — я увидела в окне обеспокоенную бабулю, которая едва выглядывала из-за штор в окне на первом этаже.

— Еще одна потаскуха, — он усмехнулся, — она с другими и не дружит! Отойди, я ей напомню, кто я такой. — он оттолкнул Аню, словно тряпичную куклу, и последнее, что я помню — это его кулак и оглушающую боль. Чертовски больно, очень больно.

— Господи, ну почему перед моей парой? — я приходила в себя, но не могла открыть глаза. Мне было жутко холодно, и неудобно.

Меня подхватили на руки, я хотела ударить обидчика, но снова провалилась в темноту, которая спасала от боли.

***

— А когда он меня отшвырнул, я увидела нашего преподавателя, и кинулась за помощью, но Александр Владимирович все понял и без меня. Этот выродок, что он сделал с Элиной? Когда она придет в себя? — я слышала, как плачет Аня, и мне было противно от того, что я оказалась такой беспомощной, что ничего не успела сделать. Что мое прошлое влияло на мое настоящее. Что все это видела Аня и хуже того — Александр Владимирович. Саша. Дядя Саша.

Я поняла, что плачу, когда ко мне наклонился доктор.

— Элина, ты меня слышишь? — он светил мне в глаза фонариком, и только после я смогла открыть глаза. Жутко болела голова, и прикоснулась холодной рукой к своему лбу, обнаружила кровь на пальцах и подавила рвотный позыв.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Элина! — Аня чуть ли не бросалась мне на шею.

— Полицейский ждет тебя, пока ты сможешь дать показания. — доктор внимательно смотрел на меня. — Как себя чувствуешь?

— Прекрасно. — я наконец сложила картинку в своей голове, и поняла, что в комнате, которая пахнет нашатырем, бинтами и антисептиком находится еще и Александр Владимирович, просто он не попадает в поле моего зрения.

— Может быть посттравматический стресс, и потеря ориентации. Если начнет болеть голова, то обязательно приходи в больницу. Еще часок здесь полежишь под капельнцией, и мы тебя отпустим. — молодой врач, симпатичный, улыбнулся мне и вышел из палаты.

— Гривина Анна? — полицейский постучался, просунул голову в дверной проем, посмотрел на меня, затем на Аню, — проследуйте пожалуйста, для уточнения показаний.

— Конечно. — она сжала мою руку, и в этот момент я поняла, что теперь мы- подруги. Теперь мы больше, чем партнеры. Она защищала меня, ей наверное тоже досталось.

— Спасибо. — я сжала руку в ответ, — выгляжу очень плохо? — голос оказался охрипшим, так будто долго кричишь.

— Дядя Саша матерился как сапожник… ладно, потом расскажу. — она мне улыбнулся, — красотка даже с расквашенным лицом, — Аня мне подмигнула, и вышла.

Я закрыла глаза и попыталась расслабиться, но я слышала его дыхание в комнате, я боялась первая заговорить. Да и что тут сказать? "Спасибо, что во второй раз спасли меня?" или "Почему так поздно, я могла умереть?!"; Точно нет. Потому я вновь прокручивала события в голове, пытаясь придумать, могло ли это кончится без потасовки. А откуда там оказался Александр Владимирович? Что значит "Видимо, мало ему было, когда я по осени его отпинал"? Слишком много вопросов, и так мало ответов!

Меня бесило лежать тут как больная. Я резко села на койке, и у меня закружилась голова, я вырвала капельницу с остервенением. Я снова стала себе противна. Жалкая, и немощная. Отвратительно и мерзко.

Кровать рядом со мной прогнулась. Саша, он разулся и сел ко мне лицом. Волосы свисали как шторка, и он заправил прядь за мое ухо. Теплые пальцы. Мозолистые, которые чуть-чуть царапали кожу. Приятно.

— Кто это был? — аккуратно спросил он, а я пыталась привести себя в порядок, чтобы не заплакать.

— Это… мой бывший молодой человек. — я передернула плечами, от мысли о том, что мы вообще были вместе и этот человек касался меня — мне становилось противно до тошноты.

— Он поднимал на тебя руку раньше? — тихим, осевшим голосом спросил он.

— Я не замечала этого. Это не были побои… Даже сейчас защищаю его… — я помолчала, — Думаю, что и раньше такое было, но не было четко выраженной агрессии, и я прощала это. — заключила я, вновь проглатывая слезы.

— А расстались вы почему? — он задавал вопросы, явно не для того, чтобы сделать больнее, но прямо сейчас мое сердце и душа разрывались от унижения, этой грязи и ужаса от пережитого.

— Хм, он просто сказал, что не готов к серьезным отношениям со мной, а оказалось, он встретил другую, и не смог признаться мне в измене. Это было на втором курсе. — я решила быть честной, ведь рано или поздно, если человек действительно интересуется, то он докопается до правды.

— И что он хотел от тебя сейчас? — голос его сделался жестким, черствым, и я глянула на него. На лице — застывшая маска отвращения и злости. — Прости, правда, я не это имел ввиду, — он сел ближе и взял мое лицо в ладони. Аккуратно провел пальцами по больному месту, и вернулся взглядом к моим глазам, — Я никогда не забуду увиденного. Он сделал это…как будто ты… я не могу! Не могу смотреть как бьют девушек. — он отвернулся, желваки на скулах заходили ходуном, и я услышала, как он скрипнул зубами.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Я не знаю. Он звонит мне и пишет уже около месяца, просит встретиться, но я его избегаю, по мере возможностей. Он… он сказал, что отпинал вас…тебя, осенью. — вновь по коже пошел мороз.