Самец причесанный - Анатолий Дроздов

Подскакавшую сотницу я узнала. Косой шрам, пересекающий лицо, вытекший левый глаз, затянутый веком. На крепком теле — чешуйчатый доспех, закрывающий торс от шеи до середины бедер, остроконечный шлем с конским хвостом на шпиле. Дандаки, командир личной охраны Мады — верховной жрицы Великой Матери. Дандаки мало того что треспарта, так еще лучший воин Степи. Кого нас отправили встречать! Видимо, пришлый Маде очень понадобился.

Дандаки остановила коня головой к голове с нашими и довольно ухмыльнулась, разглядев пришлого. А вот на Амагу посмотрела так, что стало ясно: жить сарме осталось всего ничего.

— Хош арчи! — поприветствовал Игрр сотницу. — Ан тусим те, кирдайя[1]!.

От неожиданности Дандаки выпустила поводья.

— Ты говоришь по-нашему, муш?

— Пока только учусь, — ответил Игрр. — У нее! — он указал на меня.

Сотница перевела взгляд в мою сторону и кивнула — узнала. Затем посмотрела на Амагу и раздула ноздри.

— Она захватила вас в плен?!

— Нет, почтенная! — покачал головой Игрр и перешел на латынь. — Мы заблудились в Степи и столкнулись с ордой Амаги. Эти милые женщины оказались настолько любезны, что согласились проводить нас в Балгас — за небольшую плату. Проще говоря, я нанял их.

Я вспотела, подбирая слова, соответствующие латинским «милые» и «любезно». Но повезло, вспомнила.

— На ней доспех рома! И шлем! — Дандаки обличающе ткнула пальцем. — Откуда они у нее?

— Я подарил, — сказал Игрр. — У сарм, насколько знаю, есть обычай дарить хорошему воину понравившуюся ему вещь.

— Не лги! Она их просто отобрала. Зачем ты защищаешь эту крысу, муш?

— Она и ее воины — моя охрана.

— Они?!

Дандаки захохотала, показав крупные желтые зубы. Сармы за ее спиной оскалились.

— Эти дети не справятся даже с овцами, — продолжила сотница, вытерев выступившие слезы. — Как только зарежу их предводительницу, они мигом разбегутся.

Амага зашипела и схватилась за нож. И тут Игрр меня изумил.

— Я не позволю!

Он произнес это на языке сарм. В животе у меня похолодело. Он что, больной? Понимает, с кем спорит? Что ему до вонючки Амаги?

Дандаки изумилась не меньше моего. Потеряв от неожиданности дар речи, она уставилась на Игрра единственным глазом. А пришлый, подтверждая свои намерения, положил руку на рукоять меча.

— Хо! — воскликнула сотница, придя в себя. — Он грозит мне!

Она обернулась к сотне, и подступившие к нам сармы осклабились.

— У него есть меч! — продолжила Дандаки. — Настоящий. Ты умеешь им пользоваться, муш? Знаешь, за какой конец брать? Это ведь не женская грудь. Гляди, порежешься!

Сармы захохотали. И тут Игрр неуловимым движением выхватил клинок из ножен. В следующий миг меч, взмыв над головой пришлого, образовал над ней сверкающий круг. Игрр вращал кистью легко, казалось, не касаясь рукояти. Круг сместился влево, затем — вправо и за спину, при этом лицо Игрра выглядело спокойным, будто это не он крутил в воздухе мечом, а тот вращался сам по себе. Сармы от удивления открыли рты. Еще бы! Я сама, когда впервые увидела — Игрр разминался на стоянке, — то невольно вскрикнула. Ничего подобного прежде не наблюдала. Думаю, что и сотня Дандаки — тоже.

Сверкающий круг внезапно исчез. Меч молнией сверкнул перед глазами и с мягким стуком скользнул в ножны. Игрр сложил руки на груди и с улыбкой глянул на сотницу. Та нахмурилась.

— Я знаю этот меч, — сказала сердито. — У него приметная рукоять. Меч принадлежал Тарготао. Ее орду вырезали весной. Откуда у тебя этот клинок? Купил?

— Взял с убитой мной сармы.

— Тарготао? — подняла бровь сотница. — Убитой тобой? Не верю! Пусть даже ты смог, но рядом с ней тенью ходила Шпако. Она убила бы тебя. Со Шпако в Степи никто не мог справиться.

— Шпако — это такая высокая и толстая? — спросил Игрр. — С плечами — во! — показал он руками.

Дандаки кивнула.

Я зарезал ее первой. Ножом — сюда! — Игрр ткнул себя пальцем в шею. — А уж потом Тарготао. Та хотела меня изнасиловать. Я ударил ее коленом в подбородок, после чего убил Шпако. Та в этот момент прижимала меня к земле. Я скинул с себя ее труп и прикончил Тарготао — перерезал ей жилу на шее. Если тебя это утешит, они умерли быстро. Не мучились.

Пришлый произнес это так, что все вмиг поняли: правда! По лицам сарм было видно, что впечатлены. Да и я сама… Игрр убил Шпако! Я знала эту сарму. В Степи ее боялись.

— Теперь понимаю, почему Мада захотела тебя, — вымолвила Дандаки. — Ладно. Я не стану убивать твою сарму. Ты спал с ней?

Игрр покачал головой.

— Тогда почему защищаешь?

— Она красивая!

От этих слов я чуть не выпала из седла. Амага красивая? Да на нее лишний раз глянуть страшно!

Единственный глаз сотницы едва не вылез из орбиты. Зато Амага приосанилась, задрав подбородок.

— У тебя странный вкус, пришлый! — покачала головой сотница. — Или же ты шутишь. Мне говорили, что ваш мир другой. Мужчин так много, что они дерутся за женщин, совсем как мы за мушей. Ваши мужчины, когда у них нет женщин, даже спят друг с другом. Я, признаться, не верю, но твои слова заставляют задуматься. Ладно, закончим. Пусть она, — Дандаки указала на Амагу, — забирает своих оборванцев и убирается. И пусть радуются, что живы!

— Они останутся, — возразил Игрр.

Ноздри сотницы затрепетали.

— Я нанял их до Балгаса, — невозмутимо продолжил Игрр. — Договор будет соблюден.

Он снова положил ладонь на рукоять меча.

— Ты не сумеешь воспользоваться оружием, пришлый! — хмыкнула сотница. — Я велю бросить арканы, и мы свяжем тебя. Так и отвезем в Балгас!

— Тогда я скажу Маде, что ты потеряла нас в Степи. Мне пришлось искать защиты у диких сарм. А ты прогнала их, чтоб скрыть оплошность. Думаю, Великой Матери это «понравится».

Дандаки засопела, как загнанная лошадь.

— Я вообще не понимаю, о чем спор? — улыбнулся Игрр. — Тебе приказали доставить меня в Балгас? Так мы направляемся туда. А сотня нас охраняет или две, какая разница? В Балгасе я рассчитаюсь с Амагой, после чего она уедет. К Маде отведешь меня ты. По рукам?

Он протянул Дандаки открытую ладонь. Та поколебалась и хлопнула по ней.

— Не обижай моих девочек! — попросил Игрр. — Они славные. Вы ведь тоже когда-то были детьми?

Клянусь, прежде я не видела у сарм таких изумленных лиц!

Игорь, спасатель. Невольный

По уму, угрожать Дандаки не следовало. Такие, как она, обид не спускают. Однако выбора не было. Согласись я прогнать Амагу, дамочка ощутила бы власть. После чего держала бы меня, как обезьянку на веревочке. Еще и в постель потащила бы. Нет уж! К тому же Амага с ее котятами могут пригодиться. Пусть воины из них, как из меня балерина, но в определенных ситуациях это не важно. Главное — преданность. Девочки избежали позора, а то и смерти, им обещали немалые по местным меркам деньги, чего еще нужно для счастья? По взглядам котят я понял: прикажу носить себя на руках — понесут. В очередь встанут.