Фантасмагория. Книга первая. Жажда - Рифкат Гатупов

Физическое тело может окончить свой земной и реальный путь, но то, что придёт вместо души, то, что будет создано им – объединённая человеческая личность в виде единого разума – она будет жить вечно. Разум же будет знать, и помнить всё.

22. Человек научится владеть своим собственным физическим телом, и будет способен управляться с ним. И поэтому его тело будет жить тысячи лет, до тех самых пор, пока ему не надоест реальность, и пока ему не захочется полного истинного слияния с единым Разумом с последующим отвлечением от будничных и сиюминутных физических забот.

23. Самопознание человека зайдёт так далеко, что сможет проникнуть и познать многие тайны Вселенной. Ему будут подвластны и материя, и дух, и время. И тогда, когда человек познает всё, «сфинкс засмеётся, и звёзды погаснут». И Вселенная вновь пробудится к жизни.

24. Уничтожение реальной Вселенной не есть смерть материи, это есть её перерождение и великое торжество разума – и тогда, таким образом, начнётся второй этап развития мира.

Разум вырвется из ограниченных пределов Солнечной системы и распространится в космическую бесконечность в пространстве и во времени. Всё в мире станет разумным, и всё в мире станет живым. Единичное станет целым, а целое – единичным. Всё станет всем. Зло и добро наконец-то объединятся и станут единым и целым в одном – в самой жизни, в её вечном и великом торжестве.

На этом закончится познание человеком мира.

Завершится познание мира, и начнётся его жизнь.

25. И звёзды вспыхнут снова.

26. И жизнь возродится вновь.

27. И мёртвое будет живым, и живое станет мёртвым.

28. И не будет ни ночи, ни дня.

29. И будет тогда вечный свет.

30. И будет вечное самопознание, саморазвитие и самоосознавание.

31. И будет вечной жизнь Вселенной в её постоянном рождении и умирании, в её постоянном пульсировании, в её развитии и разумности.

На этом позвольте мне завершить свой доклад.

Конечно же, он несколько сумбурен, сыроват, в нём много спорных мыслей и доводов, а иногда и бездоказательных выводов, но, смею вас заверить, что доклад мой не является руководством к действию, это не Библия, не молитвенник, и не цитатник, просто здесь озвучены некоторые размышления о будущей судьбе человечества. Это несколько размышлений о мире и Вселенной, о планете Земля и месте человечества. Поэтому, хотите – верьте, не хотите – не верьте. Хотите – проверьте. Доклад предоставлен уважаемой публике для свободного обсуждения с последующей его доработкой и переработкой по мере необходимости. Его тезисность, я надеюсь, конечно же, оставляет простор для творческого мышления, и, естественно, для опровержения его тех или иных пунктов.

Я надеюсь, что вы будете благосклонны к докладчику, и не оставите его своим вниманием. В конце концов, развитие есть развитие. Добро и зло, истина и ложь, так или иначе, всегда должны бороться друг с другом, раз уж мир таков, что они сосуществуют и имеют противоположную направленность, раз они уже реально существуют, даже если иногда только как нравственные категории. Такова уж диалектика природы. Без борьбы, без опровержения старых истин нет новых знаний. Без знаний – нет прогресса, без прогресса – нет жизни. Без жизни – нет разума, без разума – нет самопознания, без самопознания – нет движения. А без движения нет борьбы.

Дух Вселенной

Я не знаю, кто я. Но я есть, я существую…

Я всегда был здесь. И никогда не видел людей.

Видел, но не обращал на них особого внимания.

А потом пришла она…

Красивая, стройная молодая девушка. Её рост 164 сантиметра, вес 58 килограмм, объём груди 96 см, объём бёдер 108 см, объём талии 63 см. У неё были длинные русые волосы, они волнами опускались на покатые плечи и закрывали высокую шею. Длинные, покрытые серебристым лаком ногти на нежных пальцах рук. Тридцать два ослепительных зуба, как сверкающие драгоценные жемчужины, скрывались за пленительными кораллами её упругих губ. Нос был небольшой, но очень симпатичный. Щёки её были налитые и бархатистые. А голубые глаза, обрамлённые густыми ресницами, доверчиво смотрели на мир.

Она пришла на луг, и села на траву. А трава была уже высокая, и приятно щекотала ей ноги. На ней было летнее платье из белого ситца с ярким и мелким голубым горошком. На ногах – лёгкие белые босоножки. Она весело скинула их и легла на спину. В глаза её било ослепительное солнце, стоявшее в зените, и она, слегка прищурившись, глядела в бесконечное небо. Голубое небо, раскинувшееся над ней огромным ослепительным шатром, было совершенно безоблачным, и не имело границ своей глубины. Взгляд девушки был устремлён в небо.

Я нечаянно проник в её мысли: она улетала туда, и всё земное оставалось на Земле, лишь чистые и честные мысли улетали ввысь.

Я не знаю, что со мной случилось. Это невероятно, но я влюбился в неё…

Да, влюбился. Я не знаю, кто я. Я не знаю, что я. Но зато я знаю, что я люблю эту девушку.

Я проник в неё, я стал ею самой. Её телом и её мыслями. И, в то же время, я был травой, на которой она лежала. Я был землёй, из которой прорастала трава. Я был воздухом, который был вокруг неё… Я солнцем смотрел на неё с вышины, и её глазами смотрел на солнце.

Такого со мною никогда раньше не было, и никогда прежде я не испытывал подобного чувства. Наверно, это и есть подлинная любовь, когда ты полностью проникаешь в другого человека, видишь мир его глазами, и боготворишь его. Очень странно всё это ощущать, подобное раздвоение и слияние и манит, и пугает…

Я узнал всю её жизнь, всю – всю… Самое потаённое и сокровенное… Её чувства, её мысли.

А она обо мне ничего не знала. Даже не подозревала, что я стал ею… Не подозревала, что я боготворю её.

Я былинкой коснулся её руки, запел жаворонком над нею, и я воздухом распростёрся над её телом, тёплым дуновением ветерка коснулся её губ и щёк, капелькой росы проник к её губам.

Она закрыла глаза, и лежала не двигаясь. Она мечтала о нём… Я видел его как живого: весёлого, смелого, крепкого, счастливого. Он радостно смеялся и целовал мою девушку…

Потом она вскочила, одела босоножки и побежала по лугу. Густая трава хватала её за ноги, пытаясь удержать. Но она всё равно ушла…

Ушла, и не вернулась.

Больше её я не встречал. Больше она на луг не пришла.

Я ведь не могу передвигаться.

Я был всегда, и буду всегда на этом лугу, и нигде больше.

А она опять не пришла. Но я всё равно её жду…

Зачем?

Дуэт

Ножницы

– Не трогайте меня! Не прикасайтесь!

Я огляделся. В комнате никого не было, и снова протянул руку к большим стальным ножницам, лежащим на столе рядом с линейкой.

– Не прикасайтесь ко мне, мерзавец! – опять заверещал кто-то тоненьким женским голоском. Я в смущении посмотрел на ножницы и остановил свою руку.

– Уберите прочь свои лапы! – услышал я далее.

Я совсем смутился и резко отдёрнул руку.

– Извините, но я хотел бы разрезать листок, – несмело произнёс я.

– Ишь ты, чего захотел, очкарик! – последовало в ответ. – Рви зубами, если хочешь, но ко мне не прикасайся.

– Но вы же ножницы?

– Ну и что с того? Мы не можем заниматься такой мелочью. Проблему надо решать глобально. Да и потом, руки надо мыть, Склифосовский, и желательно с мылом. А то, лезет тут всякий лапать… Мы стальные, и то не выдержим.

– Извините меня, пожалуйста, – пролепетал я. – Я нечаянно.

– Иди-иди, ищи себе другие ножницы! То, понимаете ли, ногти ему стриги, то бумагу режь, то ткани… Надоело. Мы хотим настоящей жизни. Прощай, дурень!

И они ушли, лязгая и скрежеща, в поисках лучшей жизни.

Я их встретил через два года. Они лежали у сточной канавы. Чёрные и ржавые. Вкусившие жизни.

Я поздоровался с ними. Но они сделали вид, что не узнали меня и промолчали.

А с новыми ножницами-то – лучше!

Паук

У меня в квартире живёт паук. Вот уже два года. Я никому не позволяю убирать в своей комнате, и поэтому сам каждое воскресенье, утром вытираю пыль со шкафов и стульев.

В левом верхнем углу, около окна, между шторой и стеной висит паутина моего содержальца. Когда я навожу порядок, он в это время сидит в центре паутины и следит за мной, что я дальше буду делать. Но ближе чем на двадцать сантиметров до его логова-ловушки, его постоянного жилища я не подхожу. Я смахиваю всё, кроме его серой паутины. Я не знаю, сколько у него ног, наверно, восемь, но брюшко у него большое, а голова маленькая, сам он чёрный и лохматый.

Я буквально чувствую, как он ест меня глазами. Нет, я не боюсь его, иначе как бы я смог спать в одной комнате с ним. Он не вселяет в меня ужас, а просто вызывает какое-то брезгливое отношение. В руки взять бы я его не смог. Для меня было бы естественнее смахнуть его вместе с паутиной на нём, и раздавить его там, куда он упадёт, но я этого не делаю.

Наоборот, я стараюсь не беспокоить своего постояльца.

Иногда мне кажется, что это я у него живу, так он себя независимо ведёт. И, по-моему, он это чувствует. По крайней мере, он может свеситься на своей паутинке над моей головой, когда я читаю книгу, и читать её вместе со мной.