Паломничество в Палестину - Ювачев Иван Павлович "Миролюбов"

— Араб! араб!

Он не сомневался, что я русский, но моё сильно загоревшее от весеннего солнца лицо и чёрная борода дали ему повод сделать это сравнение. Чуть не обнимая друг друга, мы взаимно наговорили массу любезностей и крайне сожалели, что не могли иначе объясняться, как через переводчика. Дагер Хайрула уже пожилой человек, невысокого роста, с живым симпатичным лицом. Мне самому лично потом пришлось убедиться, какою популярностью пользуется этот учитель среди арабов за свои сочинения.

Здесь же мы познакомились и с инспектором школ северной Сирии, — Ефимом Ивановичем Тарасовым. Он присоединился к нашей группе и предложил нам взобраться на ближайший холм, где до сих пор сохранилась крепость крестоносцев, обращённая турками в тюрьму. Отсюда был прекрасный вид на окрестности города. Рощи маслин и смоковниц вперемежку с садами апельсинов и лимонов покрывали прибрежную долину на большое пространство. У подножия Ливана естественно было вспомнить про кедры ливанские, но они, оказывается, давно вырублены на ближайших склонах к Триполи. Сохранилась ещё небольшая роща кедров, но она отсюда порядочно далеко в горах.

Посетив греческий и арабский храмы, мы тем же путём на трамвай вернулись в Ель-Мину, опять в гостеприимную школу, где любезная хозяйка постаралась нас угостить обедом в арабском вкусе. Тут мы познакомились с П. П. Быстровой, С. М. Соколовой и А. Ф. Юдиной, молодыми учительницами, приехавшими сюда года два тому назад из России.

Конечно, благословляешь их деятельность и радуешься за них, видя, с каким достоинством они несут православное знамя просвещения и веры, — но с другой стороны и пожалеешь их. Ведь эти все молодые девицы не отказались от личного счастья и от радостей жизни. А между тем обстановка их жизни такова, что волей-неволей им приходится быть вдали от родных и друзей, вне всего русского. С арабским языком сами они не знакомы, а потому одиночество среди чужого народа становится ещё тяжелее. Кроме учительниц, русских людей здесь почти нет никого. Правда, по дороге в Палестину паломники заглядывают сюда, но ведь это не так часто и притом только весною. Жалуются, что в Ель-Мине господствуют весною и осенью лихорадки, но и здешнее лето с тропической жарой, мне кажется, тоже не легко для северянок.

Среди учительниц особенно выделялась начальница школы, В. М. Соколова. Озабоченное выражение лица, поспешная походка, толковые объяснения нам, краткие, но деловитые фразы учительницам, и служанкам, всё обличало в ней энергичную распорядительницу и хорошую хозяйку. А распорядиться в двух школах есть чем. Как много надо уменья и такта обращаться с одними только арабами, с народом столь пылкого темперамента!

Вечером, в сопровождении некоторых учительниц, Валентина Михайловна поехала с нами на пароход. Здесь, вне школы, она представилась нам в новом свете, как ласковая, спокойная, умиротворяющая подруга своих учительниц. Так и кажется со стороны, что с ней им легко и приятно живётся. А это здесь очень важное обстоятельство, для удержания учителей и учительниц в Сирии и Палестине. Частая смена учителей — слабое место здешних школ. Немногие выжили здесь более двух лет. Сама Валентина Михайловна представляет в этом отношении исключительный пример. Она работает в этом крае с 1890, а в здешней школе — с 1899 года.

Ель-Минская школа молодая, и ещё рано подсчитывать её успехи. Но и теперь уже заметно её влияние на православное население. В католических и протестантских низших школах в Ель-Мине и Триполи немного осталось православных арабов, да и то, говорят, заманены сюда подарками. Чем инословные миссионеры сильны — это средними и высшими учебными заведениями, с блестящим преподаванием европейских языков.

Наше Палестинское общество в своих школах вообще не вводит преподавания французского языка, но уступая просьбе сирийцев, оно допустило и этот язык в Ель-Минской школе, так как торговые сношения в здешних городах происходят главным образом на французском языке.

ГЛАВА 8: Русские школы в Сирии

Ночная беседа. — Необходимость русского языка для арабов. — Конкуренция между инословными миссионерами. — Просьба сирийского духовенства. — Численность русских школ в Сирии. — Успех их. — Три типа учебных заведений. — Распространение русского языка в Палестине.

Пароход снялся ночью. Яркие звёзды на небе вызвали меня любоваться ими на верхнюю площадку. Но у меня ещё не вытеснялись из головы образы виденного сегодня днём, и я искал, с кем бы поделиться своими впечатлениями. Среди пассажиров находился один из служащих в Православном Палестинском обществе. Мне интересно было слышать о школах общества вообще, об их возникновении и цели, об условиях жизни учителей и многое другое, и потому я обратился к нему со своими вопросами. Мне казалось, что он сообщает сведения о школах очень охотно и откровенно, и я позволил себе затронуть некоторые щекотливые вопросы, о которых писалось в последнее время в русских газетах.

— О, это пишут люди, имеющие личные счёты с обществом. Таким писаниям нельзя доверять, — ответил мой собеседник.

— Но скажите, пожалуйста. — спрашиваю его, — насколько необходим для арабских детей русский язык? Я читал, да мне и говорили, что всё то немногое по русскому языку, что изучают дети в сельской школе за три года, скоро ими забывается. Даже учители и учительницы, окончившие Назаретский или Бет-Джальский пансион, где преподавание предметов ведётся на русском языке, и где они усваивают его настолько хорошо, что свободно объясняются и читают с пониманием образцовые произведения русских писателей, даже и эти арабы, если попадут в отдалённые школы среди арабского населения, в значительной степени, утрачивают понимание русской речи.

К чему им такое нетвёрдое знание русского языка, когда здесь пришлые иностранцы, или франки, преимущественно говорят на французском языке?

Мой собеседник, до сих пор так мирно настроенный, вдруг заволновался, потерял свой спокойный тон и, как будто с кем полемизируя, стал крайне возбуждённо доказывать необходимость русского языка в сирийских школах. Мне неприятно было, что я вызвал в человеке нежелательное огорчение, затронув, как видно, больной вопрос, а потому я скоро замолк и мы расстались. Впоследствии, объехав всю Палестину и присмотревшись к положению дел Православного Палестинского общества, я сам пришёл к тому убеждению, что русский язык действительно необходим в здешних православных школах.

В Сирии и Палестине, как известно, идёт сильная конкуренция между различными исповедниками Христа. Каждый из них хочет привлечь православного араба на свою сторону и чаще всего увлекают его не будущими небесными, а настоящими земными благами. Нельзя сказать, чтобы араба легко можно было соблазнить. Но миссионеры отлично поняли, что есть тонкий и верный способ обращения арабов в католичество или протестантство. Это провести детей их чрез миссионерские школы. Толпы инословных мужчин и женщин, всецело отдавшие себя, как монахи, на служение идее, наводнили здешний край и настроили множество блестящих школ, и низших и высших. Ну, как не соблазниться арабу даровым обучением! И он отдаёт своего сына или дочь в прекрасно обставленный пансион, где дети скоро усваивают французский, немецкий или английский язык, смотря по тому, в чьих руках они находятся, и вместе с тем незаметно подпадают влиянию своих наставников. Если бы не пришли сюда на помощь русские, то скоро не было бы араба сирийца, а были бы арабы французы, арабы немцы, арабы англичане.

Для удержания местного населения в православии, очевидно, надо создать для него школы в православном духе, и при том такого устройства, чтобы они могли выдержать конкуренцию с инословными. Но как это сделать? Сами арабы, как малокультурный народ, да ещё под турецким гражданским и под греческим духовным режимом, не в состоянии открыть не только высшей или средней, но и порядочной сельской школы.