Юный техник, 2001 № 09 - Журнал «Юный техник»

Та неведомая сила, которая захватила их, теперь крепко держала корабль, не давая ему вырваться, и все попытки вернуть себе свободу закончились неудачей. Торможение едва не сожгло тяговые гравиогенераторы, которые в придачу почему-то постоянно барахлили, а боковые маневры, предпринятые с целью пробить радужные стены туннеля, каждый раз завершались страшной разрушительной вибрацией и тоже ничего не дали. Даже когда корабль летел среди звезд. Очевидно, выход и вход туннеля соединяли какие-то силовые поля, достаточно сильные для того, чтобы удержать внутри любой космический аппарат. Тогда и стало ясно, что из аномалии так просто не вырваться. Они стали ее пленниками, и, по-видимому, надолго.

Волошин остановился возле кресла навигатора и смотрел, как на табло таймера сменяют друг друга рубиновые цифры.

Истекали последние секунды полета в туннеле. Сейчас корабль вынырнет из его светящихся внутренностей, и, может быть, на этот раз хоть что-нибудь да изменится. Волошин поднял глаза, и в ту же секунду радужное сияние погасло.

Экран мгновенно почернел, и в рубке сразу стало темно. Волошин посмотрел на таймер. Никаких перемен: те же двадцать восемь минут и девятнадцать секунд. Время прохождения туннеля не изменилось ни на йоту. Корабль крутился с такой же точностью, как стрелка хорошо отлаженного часового механизма. Волошин снова перевел взгляд на экран.

Среди размытых, нечетких пятен звезд появилось еще что-то — габаритные зеленые и красные огни. Корабль!

Они заметили его на четвертом витке. Почему-то он появлялся только на последних пяти секундах перед заходом в туннель. Сначала решили, что это еще какой-то аппарат, попавший в аномалию раньше. Семенов развернул оптическую систему телескопа, нацелив ее так, чтобы таинственный объект попал в поле зрения, и, когда впереди опять зажглись огни, встроенный в прибор компьютер, мгновенно выбрав оптимальное увеличение, позволил во всех подробностях рассмотреть его. То, что они увидели, привело их в крайнее замешательство. Еще бы! Ведь впереди летит их собственный корабль! Ошибки быть не могло: на корме отчетливо было видно название, написанное огромущими фосфоресцирующими буквами. Это было настолько невероятно, что понадобилось еще три витка, чтобы полностью удостовериться в этом. Тогда навигатор попытался связаться с двойником. Рация в аномалии не работала, поэтому пришлось воспользоваться сигнальной вспышкой. И странное дало: на следующем витке корабль-двойник передал их же запрос — «Кто вы?». Семенов ответил на следующем витке, получил свой собственный ответ. При передаче он немного спутался, и ту же ошибку допустил передающий на другом корабле. После нескольких попыток, на которые ушло семь витков, они убедились, что кто-то на том корабле-двойнике в точности до мелочей повторяет все их сигналы. А такое могло быть только в том случае, если, передав сигнал, они затем видели… самих себя, передавших сигнал полчаса назад. Как это ни казалось фантастичным, другого объяснения этому не нашлось. Выходило — они летели за своим получасовым прошлым, «хронотенью», как назвал его Николаев, и видели свой корабль таким, каким он был двадцать восемь минут назад. Такое было возможно в том случае, если внутри туннеля не существовало времени и, проскакивая через туннель, они как раз успевали к его входу в тот момент, когда корабль только влетал в него.

А те минуты и секунды, которые отсчитывал таймер, были субъективным временем — временем, которое шло только внутри корабля. Какие силы могли создать такую аномалию и что это был за туннель — так и осталось загадкой, но сейчас было не до разгадывания. Главное — найти в аномалии лазейку. Тем более что времени у них оставалось не так уж и много. В последние часы реактор — сердце корабля — начал давать сбои, грозя в любой момент или заглохнуть окончательно, или взорваться. Пока автоматике удавалось кое-как управлять им, но еще немного — и в лучшем случае они останутся без энергии. А корабль без энергии — просто огромный железный гроб. Надо выбираться из этого заколдованного места, и чем быстрее — тем лучше. А как это сделать?

— Как? — пробормотал Волошин, вышагивая по рубке. — Должен же быть какой-то выход…

Вырваться, используя двигательную установку, не удалось: нематериальные стены, окружающие их, оказались слишком прочны. Вот если бы можно было разрушить эти стены, тогда…

Волошин остановился и поднял брови. Кажется, мысль неплохая. У них есть отличная штука — противометеоритная пушка, стреляющая управляемыми снарядами с автоматной взрывчаткой, достаточно мощными для того, чтобы превратить в пар и прах глыбу довольно больших размеров. Взрыв такого снаряда, возможно, нарушит стабильность аномалии и откроет им ту самую лазейку. Хотя, с другой стороны, взрыв может привести к весьма плачевным последствиям, о которых сейчас можно только гадать. Однако ничего другого не остается. Или так, или никак. Волошин постоял еще немного, раздумывая, потом резко повернулся и направился в жилой отсек.

Дверь в каюту навигатора была наполовину открыта, а сам он лежал, раскинув руки и неслышно дыша через открытый рот. Волошин присел на краешек постели и тихонько потряс товарища за плечо:

— Жень, а Жень.

Семенов засопел, заворочался, но не проснулся. Пришлось потормошить его еще раз, посильнее. После третьего раза навигатор наконец разлепил веки и, увидя рядом с собой Волошина, часто-часто заморгал.

— А? Случилось чего?

— Извини, что разбудил. Нет, не беспокойся, — успокоил его Волошин, — ничего не случилось. Просто есть идея. Слушай, а что, если попытаться разрушить аномалию?

— Как это?

— Атомным взрывом.

Семенов сел на постели и, прищурившись, поглядел на пилота.

— Ты имеешь в виду ПМП?

— Именно.

Навигатор провел по лицу ладонью, отгоняя остатки сна, и задумался.

— Гм-гм. Да, идея занятная, ничего не скажешь. Только учти, такой фейерверк может дорого нам стоить. Выброс огромного количества энергии наверняка деформирует аномалию, а как пойдут эти изменения, неизвестно. Как бы не было хуже.

— Я понимаю, но ничего лучше придумать не могу, — сказал Волошин, вставая. — В конце концов, не век же нам, на самом деле, здесь крутиться. Да и реактор дурит… Надо как-то выходить из положения.

Семенов шумно вздохнул и тоже встал.

— Ты прав: иного выхода нет. Ладно, попробуем. Авось получится.

Выйдя из каюты, они неожиданно столкнулись с Николаевым.

— А вы чего не спите? — спросил Волошин.

— Никак не могу уснуть, все мысли разные… А тут услышал ваши голоса, — врач вопросительно посмотрел на космонавтов. — Ну, как, есть надежда?

— Весьма слабая, — ответил пилот. — Вернее даже — тень надежды. Но если все получится, как надо, то скоро будем свободны.

— Что получится?

— Один эксперимент. Попробуем пробить выход атомным взрывом. Такая встряска должна разрушить аномалию. По крайней мере, мы на это рассчитываем. Бабахнем в нее из ПМП, а там видно будет.

— А что такое ПМП?

Волошин кивнул в сторону носовой части корабля.

— Идемте, там объясню.

В рубке все было по-прежнему. На обзорном экране неспешно плыли пятна, а таймер отсчитывал уходящие минуты очередного, 60 витка. Волошин мельком взглянул на табло с рубиновыми цифрами и повернулся к Николаеву:

— Так вот, относительно ПМП. Видите ли, док, у нас есть специальная противометеоритная система. Вот ее пульт, — он постучал пальцем по небольшой панельке, часть кнопок которой была закрыта предохранительной сеткой. — В эту систему входят генераторы отклоняющих полей, предназначенных для защиты от пыли и мелких метеоритов, а ПМП — противометеоритная пушка — для крупных обломков. Это такое электромагнитное метательное устройство, стреляющее управляемыми атомными снарядами. Вот эту штуку мы сейчас и используем.

— А это не опасно?

— А шут его знает, — ответил за Волошина навигатор. — Эта аномалия может выкинуть любой фортель. Можем и сами подорваться.

У Николаева вытянулось лицо.

— Разумен ли тогда такой шаг?

— Вы можете предложить что-нибудь другое? — тут же парировал Волошин. — Нет? Я тоже не могу. Это единственный шанс, и его нужно использовать.

— Но риск…

— Космические перелеты всегда рискованны, а сейчас у нас просто нет выбора, понимаете? Или вы желаете болтаться тут до конца своих дней? А он наступит, поверьте мне, намного быстрее, чем вы думаете. — Волошин занял свое место, снял сетку и принялся колдовать над кнопками. — Короче так: выстрелим перед выходом из туннеля, на последних пяти секундах, с таким расчетом, чтобы снаряд взорвался где-то в середине между выходом и входом в туннель, а мы в это время только выходим из него. Не то в самом деле подорвемся.

— А как «хронотень»? — спросил Николаев. — Влепим заряд прямо себе в корму… полчаса назад.