Времена не выбирают - Елена Валериевна Горелик

не ожидал увидеть никто. Даже те, кто хорошо учил историю. Хуже всего пришлось, когда наблюдатели, засевшие на окружающих высотах, сквозь разрывы в снежной пелене увидели трагичную переправу через мост с острова Кампергольм — как не выдержал деревянный настил, как десятками и сотнями гибли русские солдаты, пытавшиеся спастись. Увидели — и доложили в эфир, без комментариев. И без того всё было понятно.

Одно дело несколько строк в учебнике или статей на тематическом сайте, и совсем другое, когда видишь событие собственными глазами и понимаешь всю глубину слова, которое было самым мягким в радиоэфире при обмене впечатлениями.

— «Океан», я «Волна». Нахожусь на месте. Приступаю к выполнению задания. Отбой.

Услышав голос с характерным акцентом, Катя позволила себе лёгкую усмешку. «Отбой» — кодовое слово. Значит, рация отключена, чтобы устройство в самый неподходящий момент не перепугало коллег-офицеров Дитриха из гвардии… Она ни на миг не сомневалась, что этот немец освоит рацию за считанные минуты. Выучить, как нажать на тангенту, чтобы доложиться и затем отпустить, чтобы слушать эфир, и где отключается питание устройства, было несложно. Куда больше времени ушло на запоминание условных сигналов и позывных. Но встраиваться в ритм жизни пришельцев «из грядущего» немец начал на удивление легко. Это и радовало, и настораживало одновременно.

Паранойя — профессиональное заболевание не только у монархов, но и у бойцов подразделений, предназначенных для проведения особых операций.

Пир шведов в захваченном русском обозе только начался. Они не то, что упиться как следует — толком бутылки и бочонки не успели раскупорить. Впрочем, надо отдать должное командирам противника: первым делом они приказали отогнать выкрашенные в красный цвет зарядные фуры с порохом в середину становища, прикрывая их телегами с провиантом от возможных атак… Катя, как и все в «Немезиде», обучалась диверсионному делу вместе со спецами — ребятами Стаса. Таков был порядок: каждый мог подменить любого бойца из любого взвода. У неё в голове крутились минимум два варианта, которые можно было бы провернуть, чтобы подорвать эти фуры. Но при этом она почти не сомневалась, что Стас со товарищи придумает что-нибудь новенькое.

2

— …О чём вы говорите, Кауфман? О какой атаке может идти речь, когда основная часть войска разбита и бежала?

— Самые боеспособные части — это гвардия. Ударить именно сейчас, когда шведы пируют в обозе. Три гвардейских полка атакуют во фронт, новобранцы Вейде — во фланг. Такого натиска не выдержит даже каролинская пехота.

— Атаковать без приказа? Блюмберг ушёл вместе с командующими, и…

— …и в отсутствие полковника, совершившего прямое предательство, командование переходит к следующему по чину. То есть к вам, Флент.

— Какие гарантии, что впоследствии нас обоих не отправят под суд за самоуправство?

— Победителей не судят, да и баталия ещё не окончена. А в том, что победа будет гарантирована при условии осуществления нашей атаки, я ручаюсь честью. Люди, которых я нынче представляю, настроены более чем серьёзно…

3

Паззл почти сложился, когда уже в темноте наблюдатели засекли перемещение небольшой группы людей в сторону шведского лагеря. Конкретно — в сторону ставки короля. Это тоже было и в учебниках, и в исторических статьях: русское командование во главе с саксонским герцогом поплелось сдаваться и выторговывать почетные условия. Вот с этого момента пошёл обратный отсчёт. Четыре группы захвата — основная и страхующие — зашевелились и начали скрытное перемещение в сторону цели. Зазор по времени будет очень небольшим: между мгновением, когда сдающиеся приблизятся к шведским караулам и назовут себя, и той секундой, когда адъютант сообщит королю о визите русской, гм, делегации.

— «Река-один», я «Река-три». К вам гости. Приём.

Только этого не хватало. Наверняка шведский дозор, один из многих — с приказом перехватывать любых посыльных от засевших в своих укреплениях гвардейских полков. Колеблющаяся завеса метели на несколько секунд превратилась в редкое кружево, и на фоне белой-пребелой земли Катя увидела силуэты. Ч-чёрт, да они же прямиком к ним тащатся. Неужели обнаружили? Или думают, что через эту неприметную ложбинку срежут угол до точки назначения?

Катя-«разведка» жестом приказала своим бойцам убрать стволы и вытащила из пристёгнутых к бедру ножен воронёный полуторалезвийный клинок. Шведов трое и их трое. Подойдут — не подойдут, но они помеха на пути к цели… Пару минут спустя диверсанты аккуратно оттащили три тела в ту самую ложбинку. Парни попытались присыпать их снегом.

— Отставить, их через десять минут и без нас заметёт, — процедила Катя. Она терпеть не могла непредвиденные задержки. Прижала тангенту рации: — «Река-один», чисто. Расстояние до цели — полтораста. Приём.

— «Река-один», я «Океан». Принято.

— Я «Маяк», делегаты подходят к постам. Поторопитесь, у вас пять минут, не больше.

— Два, три, четыре — выдвигаемся, сейчас будет много работы. Отбой.

Итак, рация отключена. А шведский лагерь с палатками короля и его генералов — в ста пятидесяти метрах. Ветер, зараза, усилился, но зато и снежные заряды стали гуще. В них и растворились три силуэта, превратившиеся в размытые белые тени.

4

Почти суточное наблюдение за шведским лагерем показало, что король редко оставался в одиночестве. Разве что, когда ложился спать. А так вокруг него без конца крутились разные люди — его военачальники, офицеры, адъютанты, посыльные. На входе торчали два рослых гвардейца — несли караульную службу. В двадцати шагах от палатки горело кольцо костров. Между ними шаталось несколько человек — остальные объедались и упивались припасами русской армии в захваченном обозе. За этих, кто у костров, Катя не переживала: они сейчас ничего за пределами освещённых пятачков не видят. Где-то рядом фыркала лошадь, позвякивая пряжками сбруи, доносились отголоски нестройного хорового пения…

В палатке раздавались приглушенные расстоянием голоса по крайней мере двух человек. Король снова с кем-то что-то обсуждает. Однако сейчас поднимется пусть небольшой, но шум — по поводу «делегатов». Насколько Катя знала из истории, Карл был крайне нетерпелив. Такой не станет ждать, пока добежит вестовой от караульного офицера. Статус не позволит ему самому пробежаться к караульным, но кого-нибудь за этим обязательно отрядит. Тем более, что он почти наверняка ждал, когда к нему придут сдаваться. И это будет единственно возможный момент для похищения. Часовые у входа в палатку? Для опытных разведчиков они не проблема.

Было бы это летом, Катя натянула бы на себя шведский мундир и с бутылкой в руках разыграла бы спектакль под названием «пьяный новобранец». Благо, успела за минувшие полгода изучить язык скандинавов — спасибо Юхану и вполне сошла бы за молодого солдатика. Поорала бы хмельные здравицы в адрес короля, отвлекая на