Нежданная любовь - Мария Чернышова

– Может, вернёмся в усадьбу? Тебя они не тронут, а я…Я и так всё и потеряла… – с дрожью в голосе проговорила Мария, понимая, что теперь она ничем не отличается от него.

У неё нет ни дома, ни семьи, ни какой-либо власти. Она уже не дочь помещика, она просто обычная девушка, сирота, которая не имеет ничего за душой, и зачем ей жить дальше тоже не знает.

«Ну, я то здесь» – подумал юноша, но не стал произносить это вслух, а добавил совсем другое, что впрочем, тоже было правдой

– Ошибаешься с Яшкиным правлением мне не жить, бежим вместе.

Пусть они и жили на разных концах деревни, и Яшка был старше его на два года, но они оба с детства бегали вместе.

И он как никто другой знал, на что способен его товарищ, особенно если в его руках будет оружие и власть. Он понимал, что она боится всего, да и ему было немного страшно, но этого нельзя было показывать. Нужно было сделать всё возможное, что бы увести её подальше от этих мест. – Думаешь, Павел Иванович обрадовался бы твоей смерти?

Напоминание об отце, который специально прыгнул под пули, лишь бы отвлечь внимание от своей дочери, давая ей, возможность уйти заставили её по-другому посмотреть на ситуацию.

– Хорошо, идём – вздохнула Мария, понимая, что он был прав и что жертва её отца, не должна быть напрасной. Она должна выжить, не смотря ни на что.

Осторожно выбравшись из укрытия, они пошли до деревни. Пашка, который лучше её знал эту местность, шёл впереди девушки, прислушиваясь к каждому шороху и возможно это их и спасло. Почти у самого выхода к Сартихе они столкнулись с группой местных жителей, которыми руководил его друг детства – Тимофей, и всё бы ничего, но среди знакомых людей, было двое незнакомых, одетых совсем не по-деревенски. Увидев их, Мария едва не вскрикнула, но Пашка вновь вовремя зажал ей рот. К счастью они прошли мимо, в другую сторону, по дороге, которая выводила к небольшому лесному болоту. Дождавшись пока отряд, скроется из виду, оба поднялись с земли и двинулись дальше, надеясь, что путь будет свободен.

Они шли почти без привалов, отдыхая крайне мало. Уже после заката они вышли из леса к небольшой деревеньке.

Она была намного меньше, чем Сартиха, но отличалась более выгодной и плодородной землёй. Это были – Костени.

– И куда теперь? – тихо спросила Мария, поглядывая на своего спасителя и едва не падая от усталости.

– Э… – протянул Пашка, который сам не знал, куда им идти. Выйти то они и правда вышли, но вот что дальше… Можно было попробовать дойти до Гришки Адеева, чей дом был как раз почти, что в самом начале деревни, если идти с этого конца. Молодой, шустрый паренёк, который был всего на полтора года младше Павла и который почти всегда привязывался к их компании и вряд ли бы отказал им в помощи. Пожалуй, из всей деревни он был единственным кому юноша мог бы сейчас довериться. Он уже развернулся, что бы спустится вниз под горку, и направится к знакомому дому с синей крышей. Но не успел.

– И чего это такие люди да тут стоят? – произнес, чей то беззаботный, с весёлыми нотками голос позади них.

Видимо усталость, и напряжение всё же сказались, и девушка медленно рухнула в обморок на холодную землю.

Очнулась она от тихого переругивания Пашки с дедом Матфеем.

Оба хорошо знали этого старого и мудрого человека, разменявшего почти сотню лет, но пребывающего в добром уме и твердой памяти. Дед Матфей был очень крепким стариком и многие, кто не знал его лично, считали, что он взрослый мужчина, примерно лет пятидесяти-пятидесяти пяти, но не более того.

– Ну, как так можно, у неё и так сильное потрясение, а тут вы подкрадываетесь! – возмущался Пашка, выказывая свое недовольство Матфею, который относился ко всем совершенно спокойным видом, хотя конечно и не отрицал своей «вины».

– Да я ж… Кто ж знал, а нервы у неё крепкие, другая бы завизжала на всю деревню. Вон как порой бабы орут, аж до конца деревни слыхать.

– В её то положении? Она же не дура, всё понимает, – вновь возмутился паренёк, глядя на собеседника

– Это да. Это да… – задумчиво проговорил он, а затем внимательно посмотрел на Пашку хитрым взглядом – А ты молодец, повезло ей…

– Скорей уж мне… – не думая отозвался он и лишь спустя пару секунд дошёл скрытый смысл фразы – Вы о чём?!

– Да ладно, я то уж почти век живу, всякого навидался, не вы первые, не вы последние. Было бы время, рассказал бы о своей жизни подробней, да вот только некогда, да и некому, – вздохнул дед Матфей и, повернув голову, заметил – Глянь, а барыня то в себя приходит.

– Как вы? – это был первый вопрос, который они задали практически одновременно, глядя на хрупкую девушку, которая всё ещё озиралась по сторонам, явно пытаясь прийти в себя

– Хорошо. Вроде, – слабо ответила Мария и неожиданно почувствовала, что это действительно так. Головокружение уже ушло, а поблизости кроме них никого больше не было.

Она поднялась, пытаясь отряхнуть и без того грязное платье и запоздало вспомнила про хорошие манеры – Спасибо. Правда, всё хорошо.

– Что ж, тогда прошу в мою избу, – смиренно ответил дед Матфей, указывая в сторону. Его изба была не намного дальше, чем Гришкина, но оба хорошо понимали, что вреда от спокойного, улыбчивого и всегда честного деда Матфея точно не будет.

Он был одним из немногих старожилов, которые помнили ещё и времена крепостного права и старых хозяев, которые, не смотря на внешнюю суровость, были не такими уж плохими людьми.

Дойдя до старой, уже покосившейся избушки, дед Матфей открыл дверцу, пропуская гостей внутрь

– Вы проходите детки, а я сейчас вернусь. Найду уж перекусить что-нибудь, чем бог послал, а то ведь голодные, наверное.

После чего он молча вышел за дверь, оставляя гостей, рассматривать небольшую горницу. Всё же внутри дом был куда приятнее на вид, чем снаружи. Здесь всегда была чистота, не смотря на то, что жил он один. Да и хозяйство он имел совсем не большое по деревенским меркам. Козу, пару кур, кроликов. Немного земли, на посадку овощей, да вот и всё что нужно для счастья одинокому старику.

Зайдя в дом, гости же старались осмотреться, но при этом, не произнося не слово. Говорить сейчас было особо не о чем. Каждый думал о своём, пока их вновь не вывел из раздумий скрип двери.

Оба инстинктивно подпрыгнули, ожидая чего-то худшего, но на их счастье это был лишь вернувшийся хозяин с небольшой крынкой молока.

– Что ж присаживайтесь, гости дорогие. Покушаете, отдохнёте, а там уж что-нибудь придумаем, – проговорил он, ставя на стол молоко, а затем доставая небольшой чугунок с гречневой кашей, пару свежих картошин да яйца. Ни о чем не спрашивал, не лез с советами или напоминаниями, а просто по-человечески ждал, когда все сядут за стол, да поедят, как следует. Когда за окном стемнело, Пашка задумчиво глянул на хозяина избы.

– Мы это… Пойдем наверное. Ночью ведь народ по деревне не ходит, проще будет до Сорловки добраться, а там уже и рукой подать.

Но дед Матфей отрицательно покачал головой, прерывая его на середине фразы

– Никаких пойдем, и думать об этом даже не могите. Отдых вам обоим нужен, ведь прошлой ночью толком наверняка и не спали.

Да и ночью в наших местах не менее опасно, чем днём, сам ведь знаешь. Не о себе, так хоть о девушке подумай.

Пашка растерянно замолчал, понимая, что собеседник прав, уйти то, они уйдут, и даже есть шанс, что их никто не заметит, но что дальше. Опять ночевать в лесу? Без еды, без нормальной одежды, укрываясь одним лишь старым тулупом из овечьей шкуры.

– Значит так, – продолжал он, словно рассуждая сам с собой. – Сегодня останетесь у меня, я вас схороню у себя, а завтра с раннего утра уйдете. Я вас ещё до петухов разбужу, да и провожу немного до околицы. Больше шансов будет, что не встретите никого.

Выслушав, оба кивнули. Сон или хотя бы небольшой отдых был и правда, необходим, тем более что после сытного ужина идти куда-то совершенно не хотелось.

– Вот и славненько, а теперь ложитесь ка отдыхать, а мне ещё пару дел доделать надо, – проговорил он, указывая Марии на деревянную, широкую кровать у стенки, а Павлу место на тёплой ещё печке. Всё же деревенскому пареньку сподручнее было бы туда забраться, чем девушке, которая выросла совсем в других условиях. Ещё раз, поблагодарив радушного хозяина, гости разошлись по своим местам и почти сразу же заснули от навалившейся усталости.

Вскоре наступила ночь, окутывая своей темнотой всё вокруг, но в доме было тихо и спокойно. Дед Матфей, как и обещал, с утра растолкал своих гостей, вручив им небольшую котомку с припасами и тёплую одежду. Немного поискав, он протянул Марии и чёрный платок, который должен был скрыть её красивые, белые вьющиеся волосы. Сейчас она была совсем не похожа на себя, немного сгорбленной, в чужой незамысловатой одежде, с платком на голове. Но она понимала, что лучше быть такой, но жить, чем остаться в своём виде и принять смерть. Страх, который поселился в душе девушки, был слишком прочным.