Иван Грозный на Мальдивах - Донцова Дарья

– Да, да, – кивнул я, – но вы обещали дать адрес… э… психолога.

– У нас свой есть, – отрезала маменька.

Хорошо, что Зюка оказалась более сообразительной.

– Сейчас вам название улицы и номер дома на Ватсап сброшу.

– Спасибо, а где малыши? – спросил я.

– В группе, – заулыбалась Николетта. – Иван Павлович у нас сегодня первый день, еще не освоился.

– Вдовец? – поинтересовалась ревизор.

– Нет, – растоптал я все ее надежды, – у меня есть любимая жена, тесть, теща, бабушка, дедушка и тьма родственников.

– Только дура могла отправить мужика в садик за детьми, – отрезала тетка.

– Идите, Иван Павлович, на второй этаж, – попросила Николетта, – лестница слева.

Я пошел в указанном направлении, вошел в комнату, где на полу сидели двое детей. Они держали в руках планшетники.

– Здравствуйте, ребята, – бодро произнес я, – меня зовут дядя Ваня. А вас как?

– Имени «дядя Ваня» не существует, – меланхолично заметил мальчик, не отрывая взгляда от экрана, – есть просто Ваня. Дядя – это брат папы.

Я не стал спорить.

– Хорошо, зовите меня Иван Павлович. Я сын владелицы садика. Пойдемте.

– Куда? – осведомилась девочка.

– К машине, отвезу вас домой, – объяснил я и уточнил: – К маме и папе.

– Мы живем с бабушкой, – сообщил мальчик.

– У нас есть мама, но она с ума сошла, – пояснила девочка.

Я сделал вдох-выдох. Надеюсь, удастся с ними договориться.

– Вставайте, ребята, хотите покататься с ветерком?

Коротко стриженный худенький мальчик, одетый в джинсы и клетчатую рубашку, скорчил гримасу.

– Скоростной режим на дороге нарушать запрещено.

Девочка, чьи длинные волосы стягивала черная резинка, поднялась и одернула свитерок.

– У вас конфеты есть?

– При себе нет, но я остановлюсь у магазина, – пообещал я.

Малышка захихикала:

– У незнакомых шоколадки брать нельзя. Зачем вы нам их предлагаете?

Я присел на корточки.

– Меня попросили вас отвезти, потому что за вами никто не пришел. Я не работаю шофером. Решайте: едете домой или нет. Если да, то идем на парковку вместе, если нет – я ухожу один.

– Так с детьми не разговаривают, – надулась девочка.

Мальчик молча двинулся к двери, я встал и последовал за ними. Мы, не говоря ни слова, спустились на первый этаж. Я открыл дверь и скомандовал:

– Вперед.

– Прямо так идти? – осведомился мальчик.

Я понял, что отношения пока не налаживаются, и, в свою очередь, спросил:

– Так – это как?

– Без одежды, – уточнил ребенок, – вы в пуховике. А я в рубашке и джинсах.

Я опешил, потом рассмеялся:

– Прости. У меня своих детей нет. Вот я и не подумал, что тебя надо одеть. Где вещи?

– В шкафчике, – сообщила девочка, которая в этот момент спускалась по лестнице.

Вот она была облачена в розовый комбинезон, шапку и сапоги того же цвета. Мальчик молча стал подниматься по ступенькам, и его чуть не сбила Зюка, которая неслась вниз.

– Ваня! – зашептала она. – Вся надежда на тебя. Софья не берет конверт.

– Проверяющая? – уточнил я.

– Да, – всплеснула руками подружка Николетты, – уже пятая за неделю. С первыми проблем не возникало. Они не выпендривались, принимали мзду и уметались. Эта принципиальная. Отказывается даже от чая, решила измерить расстояние между кроватями.

– Зачем в садике кровати? – удивился я.

– Чтобы спать, – хихикнула девочка, – после обеда. Глупость просто.

– Ваня, – продолжала Зюка, – тетка на тебя смотрела, как крокодил на пирожное…

– Крокодилы сладкое не едят, – снова выступила девочка, – им мясо дают. Это неправильное сравнение.

Я с трудом сдержал смех.

– Пригласи ее в театр, – перебила детку Зюка, – позови на свидание!

В моей памяти мигом всплыла шапка из неведомой зверушки, которую проверяющая натянула почти до бровей, и я не смог справиться с эмоциями.

– Никогда!

Зюка шмыгнула носом.

– Нас закроют.

– Почему? – удивился я.

– Она неправильно измерит, напишет в отчете метр сорок девять, – всхлипнула Зюка, – а надо сто пятьдесят сантиметров.

– У меня дети, – сопротивлялся я.

– Они подождут, – отмахнулась Зюка и посмотрела на девочку. – Ты кто?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Саша, – ответила та.

– Посидишь спокойно, пока Иван Павлович тетю в театр пригласит? – просюсюкала Зюка. – Он быстренько.

– А есть выбор? – осведомилась Саша.

– Дам тебе шоколадку, – пообещала Зюка.

– Терпеть их не могу, – поморщилась Саша.

И тут появился мальчик, тоже в комбинезоне, только цвета итальянского неба.

– Стойте тут! – приказала Зюка. – Ваня, если ты не поможешь, мое отношение к тебе не изменится. Но Николетта тебя в порошок сотрет!

Девочка неожиданно взяла меня за руку.

– Кто такая Николетта?

– Женщина в кабинете, главная в садике, – пояснил я.

– Она выглядит как бабка султана Роджерса, – заявил мальчик, – серьги такие же.

Саша засмеялась и подняла руку.

– Дай пять!

– Сделайте одолжение, – взмолился я, – побудьте тут недолго одни. Очень прошу.

– Ладно, – смилостивилась девочка.

– Хорошо, – кивнул мальчик.

Глава девятая

– Женщина согласилась пойти с вами в театр? – осведомилась Саша, когда я поехал по проспекту.

– Сказала, что больше любит концерты, обожает певца Ивана Рогова, – вздохнул я.

– Вы ее туда пригласили? – поинтересовался мальчик.

Я кивнул.

– Придется потом на ней жениться, – заметила Саша.

Я вздрогнул и увидел дорожного полицейского, который велел мне остановиться. С заднего сиденья послышался шорох, но мне было не до детей.

– Нарушаем? – спросил парень в форме, разглядывая мои права. – Нехорошо, Иван Павлович, вы проследовали через перекресток на красный свет.

– Вам показалось, – возразил я.

– Можем проверить на камере, – заявил юнец, – для этого проедем в отделение, напишем заявление…

С заднего сиденья раздался хриплый голос:

– Вы кино про Удавчика смотрели?

Гаишник, который внимательно изучал страховку, кивнул.

– Да. Все сто четыре серии. Почему интересуетесь?

– Хе-хе, – произнес тенор, – хе-хе! И хо-хо!

Парень вздрогнул, посмотрел на меня, потом перевел взгляд за мою спину. В ту же секунду его лицо осунулось и резко побледнело. Гаишник бросил в открытое окно документ и кинулся к обочине, где стояла патрульная машина.

– Дядя Ваня, уматывай, – приказал хриплый бас.

Не понимая, что происходит, я по неизвестной для себя причине выполнил приказ, свернул налево, потом направо, затем припарковался, обернулся и чуть не выскочил из автомобиля.

Детей на заднем сиденье не было. А в промежутке между передними торчала голова… Нет слов, чтобы ее описать. Башка была тускло-зеленого цвета, на макушке торчал ежик седых волос, красные глаза почти вывалились на щеки, которым мог бы позавидовать любой хомяк, рот напоминал лезвие ножа. И вся эта красота была усеяна то ли бородавками, то ли прыщами. Я выхватил из держателя бутылку минералки, сделал несколько судорожных глотков и спросил:

– Ребята, вы где?

Голова наклонилась, потом исчезла, вместо нее показалась довольная мордочка Саши. Я уже понял, что у меня в салоне не жуткая нежить, выдохнул и осведомился:

– Зачем вы на пол легли?

– У вас нет детских кресел, – затараторила Саша, – а мы должны в них сидеть.

Конец ознакомительного фрагмента.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})