50 великих шедевров архитектуры - Андрей Низовский

Суздальский Рождественский собор славится на весь мир своими «Златыми вратами». Это – вершина владимиро-суздальского прикладного искусства, совершенно уникальное произведение древнерусских мастеров. Врата Рождественского собора, созданные в 20-30-х годах XVIII века, состоят из двух створок, каждая из которых имеет семь рядов массивных пластин (клейм) по две пластины в ряду, обитых снаружи медными листами, образующими пятьдесят шесть клейм. Стыки пластин прикрыты металлическими накладными валиками. Ручки дверей изготовлены в виде львиных голов, держащих в пастях тяжелые бронзовые кольца.

Пластины, валики и другие детали врат покрыты великолепными золочеными рисунками – изображениями фантастических зверей и птиц, сюжетами на библейские и евангельские темы, орнаментом. Фигуры, вырезанные на вратах, напоминают белокаменные рельефы владимиро-суздальских соборов, что лишний раз свидетельствует об общих корнях европейской христианской культуры Средневековья.

«Златые врата» Суздальского собора прочно вошли в историю русского искусства.

Построенный в 1230–1234 годах белокаменный Георгиевский собор в Юрьеве-Польском стал вершиной владимиро-суздальского зодчества и его последним творением накануне татарского нашествия. Ни до, ни после превзойти этот неслыханный по красоте шедевр ни удавалось никому, хотя попытки повторить его были. Так, первый московский Успенский собор, построенный в Кремле в 1326 году, являлся подражанием собору в Юрьеве-Польском. Но выстроить похожий храм было мало, дело в другом – не находилось мастеров, способных хотя бы частично повторить тот белокаменный узор, который сплошным ковром покрывал стены Георгиевского храма сверху донизу!

О резьбе Георгиевского собора написано и сказано много. Достаточно отметить только, что ее художественные мотивы вплоть до XIX–XX веков вдохновляли мастеров деревянной «глухой» резьбы, украшавшей и продолжающей украшать наличники и карнизы деревянных домов.

…Звери, птицы, растения в самом причудливом изображении: львы с «процветшими» хвостами, гуси со сплетенными шеями. И все в строчку, как на расшитом полотенце, все нарядно, весело, празднично. Владимир Мономах, дед Андрея Боголюбского, в своем «Поучении» писал: «Зверье разноличнии, и птица, и рыбы украшено Твоим промыслом, Господи! Все же то дал Бог на угодье человеком, на снедь, на веселье». И это «зверье разноличное», и волшебные птицы, и фантастические существа – все, сотворенное Богом, славит творца в искрящейся белокаменной резьбе Георгиевского собора.

Белокаменная резьба оплетает сплошным узором не только плоскости стен, но и все архитектурные детали – колонки, капители, аркатурный пояс, порталы. Рельефные фигуры людей, зверей и мифических чудовищ перемежаются причудливым растительным орнаментом, в результате покрытый каменным кружевом собор превращается в высеченный из цельного камня затейливый фигурный блок. Все здание выглядит пышно и торжественно.

К сожалению, в своем первозданном виде собор до наших дней не дошел, и увидеть его изначальную красоту невозможно: в 1460-х годах верх собора обрушился. Больше всего пострадал южный фасад храма – он был разрушен почти целиком. Меньше досталось северному фасаду, он оказался почти нетронутым. В 1471 году архитектор Василий Ермолин заново сложил своды храма, но достичь прежней горделивой торжественности собора ему не удалось. В своем нынешнем виде Георгиевский собор кажется массивным и грузным, как бы врастающим в землю. Существующая сейчас огромная луковичная глава и широкий тяжелый барабан давят на и без того приземистый кубический объем храма. Несмотря на кажущуюся массивность, храм очень невелик и полностью сохраняет размеры первоначальной постройки.

Внутри храм очень просторен. Этот простор достигнут за счет того, что столбы, на которые опираются своды собора, широко расставлены и придвинуты к стенам. С пространством храма сливается помещение алтаря, отделенное невысокой алтарной преградой с каменным резным Деисусом. В соборе сохранилась усыпальница строителя храма – князя Святослава Всеволодовича, пережившего татарское нашествие и умершего в 1352 году.

Но, конечно, интерьер собора не идет ни в какое сравнение с убранством его фасадов. На серебристо-желтых белокаменных стенах можно бесконечно любоваться причудливым хаосом каменной резьбы и скульптур. Многолетние исследования специалистов позволили практически полностью раскрыть первоначальный замысел строителей собора и восстановить первоначальную систему резьбы Георгиевского собора.

Главными композициями, украшавшими фасады собора, были «Преображение», «Троица» и «Семь отроков эфесских» – на западном фасаде, «Распятие», «Три отрока в пещи огненной» и «Даниил во рву львином» – на северном, «Вознесение», «Богоматерь Оранта» и «Вознесение Александра Македонского» – на южном фасаде. В пролетах аркатурного пояса находилась целая вереница фигур святых – этот прием напоминает готические соборы Европы. На северном фасаде изображены святые воины-покровители князей владимирской династии. Здесь же находится большой рельеф Георгия Победоносца, небесного патрона князя Юрия Долгорукого – основателя Юрьева. Святой Георгий изображен в воинских доспехах, с копьем и миндалевидным щитом. На щите – эмблема владимирской княжеской династии: вздыбленный барс.

На фоне причудливого и пышного растительного узора на стенах Георгиевского собора можно видеть маски воинов и дев, фигуры львов и кентавров, грифонов и сиринов. Среди каменных рельефов Георгиевского собора нашлось место и для портрета юрьевского князя Святослава Всеволодовича, в правление которого был сооружен собор. Характерно, что подобный храм никак не мог возникнуть ранее – для этого у мастеров еще просто не хватало опыта. И только стремительный творческий рост владимиро-суздальских зодчих и резчиков по камню, впитавших в себя опыт предшественников, лучшие образцы древнерусского и зарубежного искусства, позволил создать каменную сказку Георгиевского собора в Юрьеве.

Георгиевский собор – типично «княжеский» храм, и его белокаменные узоры только усиливают его «мирской» облик. Здесь нет той бесплотности, которая отличает храм Покрова на Нерли. Смысл резного убора Георгиевского собора перерастает границы религиозной и династической идеологии и распространяется на всю Владимирскую землю. Недаром в образах воинов многие исследователи видят портреты дружинников князя Святослава, в фольклорных фигурах сказочных чудищ – мироощущение полуязыческой народной толщи, а пышный растительно-звериный узор, вероятно, призван символизировать богатство Руси Залесской. Образы Георгиевского собора в полной мере служат иллюстрацией с созданным приблизительно в те же годы «Словом о погибели Русской земли: «О светло-светлая и красно украшенная земля Русская…»

Уже древнерусских летописцев интересовал вопрос о том, кто создал Георгиевский собор. Один из них высказал мнение, что автором и строителем собора был сам князь Святослав Всеволодович. Современные исследователи склонны считать, что князь, действительно, принял большое участие в разработке замысла этого архитектурного шедевра.

В создании собора сыграл большую роль и владимирский епископ Митрофан, заживо сожженный татарами в 1238 году в Успенском соборе Владимира. Митрофан был незаурядной личностью, человеком широкой культуры, умным политиком и покровителем искусств. Судя по всему, именно ему принадлежит разработка программы удивительной резьбы Георгиевского собора. В ее сюжетах обнаруживается отличное знание не только святоотеческой литературы, но и сочинений русских духовных писателей – «Слова о законе и благодати» митрополита Иллариона, «Слова на Вознесение» Кирилла Туровского и др.

Георгиевский собор называют лебединой песней владимиро-суздальского зодчества. Через два года на Русь обрушились полчища Батыя и эта песня оборвалась навсегда. И кто может сказать, каких бы еще вершин достигли владимирские мастера, если бы не пришла в те годы «беда от поганых».

Папский дворец в Авиньоне

Старинный Авиньон хранит множество великолепных памятников эпохи Средневековья. Большинство из них связано с той эпохой, когда этот небольшой город, расположенный на юге Франции, в Провансе, неожиданно стал столицей западно-христианского мира – из Рима сюда была перенесена резиденция Римских пап.

Разгоревшаяся во второй половине XIII столетия борьба между двумя крупнейшими аристократическими фамилиями Рима – Орсини и Колонна – распространилась и на Святейший престол. После смерти папы Николая IV (1288–1292), бывшего выходцем из рода Колонна, папский трон на протяжении двух лет оставался пустым – соперничавшие партии никак не могли найти устраивавшего их кандидата. В 1294 году компромисс вроде был найден – папой римским стал монах-отшельник Пьетро дель Мурроне, уединенно живший до того в Абруццких горах. Его кандидатура была выдвинута семейством Орсини, и он был избран на папство под именем Целестина V. Однако очень скоро оказалось, что могущественный клан Орсини стремится превратить папу в свою марионетку, и, поняв это, Целестин V уже в декабре 1294 года добровольно сложил свой сан. Перед самым началом нового года кардиналы избрали новым папой Бонифация VIII из рода Каэтани, кандидатура которого также была предложена Орсини и их сторонниками. Новый папа занимал престол Св. Петра семь лет – с 1294 по 1303 год – и все это время ему пришлось вести острую борьбу с семейством Колонна и их приверженцами. В 1297 году он прибегнул даже к крайней мере: отлучил от церкви двух влиятельных кардиналов – Пьетро Колонна и Джакомо Колонна.