Клюква со вкусом смерти - Наталья Хабибулина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Михей закивал головой и помахал рукой в направлении деревни.
Анфису хозяева усадили с собой обедать.
Лидия Семеновна во время обеда участливо расспрашивала о здоровье Гриши. Поговорили и о делах колхозных.
– Яков Харитонович, вы ведь бывший военный? – вдруг спросила Анфиса.
– Да-а, – с удивлением протянул Поленников. – А у вас какой-то вопрос ко мне? По этой части?
– Я пока не знаю, но если что… – Анфиса замялась, решая, как ответить на вопросы хозяина.
– Если вам нужна какая-то помощь – обращайтесь! Может быть, что-то по юридической части? Какая-нибудь консультация? – продолжал допытываться Яков Харитонович.
– Нет-нет, ничего, это я просто так… – женщина покраснела под пристальным взглядом Поленникова.
– Ну, смотри, Анфиса, если что, я всегда рад помочь! – хозяин решил больше не мучить женщину расспросами, предоставив ей возможность самой решить, что делать.
Сразу после обеда Анфиса отправилась домой.
Яков Харитонович вызвался было её проводить, но она сказала, что её поджидает Михей.
– Ну, он не особо смелый охранник, – помотал головой Поленников. – Сами знаете, какой у нас лес – неспокойно там. Хоть и не во все верится, а всё же игнорировать нельзя. В каждой байке есть капля правды, так что – смотри! – он открыл калитку.
Анфиса, замешкавшись, повернулась к Поленникову:
– Вы не знаете такого… Горелова? Не слышали о таком человеке?
Яков Харитонович с удивлением посмотрел на неё, пожал плечами:
– Фамилия распространенная, но среди моих знакомых таких нет. Кто такой?
Но Анфиса лишь пробормотала что-то и заспешила по тропинке в лес, махнув не прощание рукой.
Оглядываясь по сторонам, она надеялась увидеть Михея, но тот, как в воду канул.
Вдалеке уже показались избы деревни, когда сзади послышались быстрые шаги.
«Ну, наконец-то!» – с облегчением подумала Анфиса и оглянулась и, вздрогнув, стараясь сохранить спокойствие, произнесла:
– А, это вы?
– Кого-то другого ждала? – голос подошедшего мужчины был вкрадчив. – Скажи-ка, Анфиса, чего это ты за мной следишь?
Женщина вдруг почувствовала страшную злость и ненависть к этому человеку и, сама не понимая, почему, вдруг выкрикнула:
– Я знаю, кто вы на самом деле! Я знаю, что вы совершили! Вы Иуда! Я всё-всё про вас знаю! Вы должны пойти в милицию и сознаться! – её вдруг начало трясти от страха и возбуждения.
– Ты что такое говоришь!? Что это я совершил? Ты хочешь сказать, что я преступник? Это поклёп! А за клевету можно и!.. – прикрикнул мужчина, погрозив пальцем, но слова его прозвучали настолько фальшиво, что Анфиса уже не сомневалась в своей правоте, и на миг пожалела, что так неосмотрительно выдала себя.
– Я очень хорошо вас видела и запомнила! – страх всё больше окутывал её, но она не понимала, почему продолжала свои обличительные речи. – Я не знаю, под своей ли вы фамилией живёте, но это быстро проверят в органах.
Мужчина громко засмеялся:
– Под своей, под своей! А знаешь, я верю, что ты могла меня видеть и запомнить. То-то ты мне кого-то напомнила… Но тебе будет трудно что-то доказать! Да и времени уже сколько прошло! Скажут: перепутала ты что-то!
– Я постараюсь доказать, кто вы!.. – слёзы злости и страха лились у неё из глаз.
– Да? Ну, что ж… Если ты знаешь, кто я, тогда должна знать и то, что я за хорошую сытную жизнь угробил своих товарищей! Ты не боишься, что тебя может постигнуть такая же участь? А ведь ты не оставила мне сейчас выбора… – он наклонился и поднял с земли суковатую палку, взвешивая её в руке.
Анфиса затряслась всем телом:
– Со мной Михей, вы не посмеете!.. Не посмеете!
– Михей? Где он? Михей, ау-у-у! – мужчина издевательски засмеялся. – Хорош охранник, скрылся, оставил тебя одну! Ай-я-яй! Нехорошо! – Он вдруг показал рукой за спину Анфисы: – А, вот и он! Спаситель твой!
Анфиса всем телом повернулась, почувствовав животную радость от незапного спасения, успела даже увидеть далеко за деревьями силуэт паренька, но страшный удар раскроил ей голову, погасив последние обрывки сознания.
– Михей был очень напуган, сначала он громко мычал и тряс окровавленной палкой и тыкал ею в лес. – Надежда Терентьевна с трудом проглотила ком в горле. – Анфиса лежала на спине, подогнув одну ногу, а руки – вот так! – она показала, как они были раскинуты. – Мертвая…
– Вы уверены, что к тому времени она, действительно, была мертва?
– У неё глаза были открыты. Я ей их сама закрыла, – женщина помотала головой, как бы отгоняя от себя тяжелые воспоминания. – Много крови из-под головы… Тут же отправила племянника за Кобяковым, а сама с Михеем осталась там.
– Как дальше вел себя парень?
– Напуган он был, напуган! Но не потому, что сделал это сам, и я его застала, а потому, что увидел смерть! Для него это был шок! Бедный парнишка!
– А теперь, Надежда Терентьевна, – Дубовик положил руки на стол и прихлопывал пальцами рук друг о друга, – вы должны совершенно четко сказать мне, каким вы видели этого парня – объективно.
– Не мог он этого сделать! – с жаром воскликнула женщина. – Он очень добрый!
– Вы меня не поняли, – стараясь говорить спокойно, пояснил подполковник. – Это как раз ваше субъективное мнение. Отнеситесь к парню без симпатий или антипатий, просто посмотрите на него взглядом стороннего наблюдателя. Понимаю, что это не так просто, но всё же попытайтесь! Взгляните, например, на это дерево, – Дубовик показал на окно, за которым раскачивалась осина с остатками прошлогодних желтых листьев, даже почки на ней ещё не проснулись. – Что вы можете сказать о нем?
Надежда Терентьевна с удивлением посмотрела на Андрея Ефимовича, но поспешила ответить:
– Старое, кривое, с пожухлой листвой, без почек… – она пожала плечами.
– Вот видите, вы ведь не стали говорить о нем, что оно больное, страдающее, погибающее, что ему плохо под холодным весенним ветром, – Дубовик улыбнулся. – Вы меня поняли?
– Да-да, конечно! – кивнула женщина. – Когда я поднялась, Михей брезгливо отбросил палку, показал мне на кровь на руках, замотал головой, что, дескать, это не он. И так закачался, что, вроде, тоже испугался. Заглядывал мне в глаза. Просто, будто спрашивал: что это такое? Но на мертвую Анфису смотрел без страха. Я плакала, он лишь качал головой с жалостью.
– Вот! Вы
