Прячьтесь! Будет ограбление! - Стас Иванов

  – Наше будущее зависит только от нас и от нашей настойчивости!

  – Правильно!

  В жесте революционера вскинув перед собой кулак, Шутов заявил:

  – Сейчас нас никто не знает, но мы сделаем все, чтобы нас заметили! Мы не останемся никем! Мы прокричим о себе на весь мир!

  Вскочив с пола, Глебов протянул другу раскрытую ладонь.

  – Да, ты прав! Прокричим о себе! Дай пожать твою руку, чувак!

  Глядя, как друзья жмут руки, а после обнимаются, Гоша с некоторым восхищением заметил:

  – Идиоты...

  Сидя рано утром за угловым столиком в Макдаке, троица обсуждала свои дальнейшие действия, обговорить которые не удалось по причине нетрезвого состояния Глебова. Вернее, дальнейшие действия обсуждали Глебов с Шуовым, перед которыми стояло по пластиковому стаканчику с кофе, а между ними на столешнице валялась куча скомканных оберток от гамбургеров и картошки-фри. Гоша же покачивался, балансируя, на задних ножках стула, посасывал через трубочку большую колу, выглядел беззаботным и старался не глядеть на парочку ухоженных мужчин, разодетых по последней моде, которые постоянно кидали на него заинтересованные взгляды.

  – Во-первых, – сказал Глебов, – нам нужно оружие.

  – Верно, – кивнул Шутов, – на дело ходят с большими пушками. Поэтому нужен обрез или дробовик. А если не найдем обрез или дрободан, нужен хотя бы пистолет.

  Глебов удивленно моргнул.

  – И где мы достанем хотя бы пистолет?

  Шутов пожал плечами.

  – Поспрашиваем народ на рынках. В русских фильмах на рынке можно купить что угодно. Даже гранатомет.

  – Умник, – язвительно заметил Глебов, – и на какой рынок пойдем сначала? На вещевой или продуктовый? Идиотская идея.

  – Тогда можно попробовать обратиться к торговцам оружием.

  – И много ты знаешь торговцев оружием? – удивился пуще прежнего Глебов.

  – Ни одного. Но инфу на них могут слить продажные полицейские.

  – Замечательная идея... – протянул Глебов.

  – Конечно. Продажных полицейских намного больше, чем торговцев оружием.

  – Только есть одна проблема.

  – Ну? – вопросительно уставился на друга Шутов.

  – Ты на что собрался покупать оружие, гангстер? Или попросишь бандосов оформить нам кредит?

  Глазеющие на Гошу мужчины громко засмеялись, что заставило парней оглянуться. Переглянувшись, шепчась с друг другом, мужчины улыбнулись уставившейся на них троице.

  Склонившись поближе к собеседнику, Шутов предложил:

  – Мы можем продать твою машину.

  – Ага, – язвительно ответил Глебов. – Продадим машину и купим на все деньги две рогатки. Умник, а на чем мы будем сваливать с места преступления? На троллейбусе?

  – Но пушка нужна, – замотал головой Шутов. – Обязательно нужна. Без пушки мы не преступники, а так, пара гопарей. Когда люди увидят пушку, они сразу начнут нас уважать. И чем больше пушка, тем быстрее нас начнут уважать.

  – Очнись, Антоша, – устало попросил Глебов, – и забудь о пушке.

  – Ни один нормальный человек не ходит на преступление без пушки.

  – Нормальные люди обычно вообще не ходят на преступление, – вставил Гоша.

  Шутов резко повернулся к другу.

  – Твоим мнением здесь никто не интересуется, предатель. – Забыв про Гошу, он вернулся к делам насущным. – Ладно, Серега, допустим мы решим ограбить... ну, банк. Как ты собираешься обезвредить охранника?

  – Я покажу ему нож.

  – Ага, а он покажет тебе джиу-джитсу. Совсем дурак? Мы должны сразу взять ситуацию под контроль и дать понять, что с нами лучше не шутить. Нас будет всего двое, мы не можем устраивать экшн с ножами и дубинками. Это реально опасно для нас самих.

  Снова донеслись смешки. Троица обернулась на мужчин и с удивлением обнаружила, что те смотрят на них. Один из мужчин улыбнулся и помахал им рукой.

  Парни переглянулись, вообще не понимая, с какой стати кому-то понадобилось обращать на них внимание, а после все уставились на Гошу, сосущего через трубочку колу.

  С подозрением покосившись на трубочку, Покровский вынул ее изо рта и отставил стакан.

  Глебов кивнул.

  – Ты прав, Антоша. Нас слишком мало. Гоша, ты точно не с нами?

  – Делать мне больше нечего.

  Презрительно зыркнув на друга, Шутов сказал:

  – Балерина нам не помощница. Чтобы пойти на преступление, нужно иметь стальные яйца.

  – Хватит выделываться, Антоша, – вступился за друга Глебов. – Когда ты перестанешь падать в обморок при виде крови, я первым признаю, что у тебя хоть чугунные яйца.

  Скрестив руки на груди, Шутов откинулся на спинку стула и обиженно надулся.

  Покровский высокомерно вскинул подбородок и сообщил:

  – Я не собираюсь вписываться в вашу аферу. У меня все отлично. Я уже немного знаменит.

  – Знаменит? – ухмыльнулся Шутов и кивнул на глазеющих на их столик мужчин, один из которых в этот момент сделал совсем уж странный жест – послал им воздушный поцелуй. – А это твои поклонницы, да?

  Шаря под столом в поисках рюкзака, Глебов проворчал:

  – Развелось же гомодрилов. Парни, валим отсюда.

  Упрашивать не пришлось, и, быстро допив кофе и колу, все трое вышли на улицу. Где их поджидал еще один сюрприз – проходящий мимо мужчина в полицейской форме посмотрел на Гошу, улыбнулся и подмигнул ему.

  Проводив полицейского взглядом, парни вопросительно уставились на ГОшу.

  Кашлянув, Глебов с подозрением спросил:

  – Гоша, а ты от нас точно ничего не скрываешь?

  Тот растерянно развел руками.

  – Парни, честно, я сам не догоняю, что творится.

Глава 8

  Закончив занятия, Глебов выбежал на лестницу, попрыгал по ступенькам вниз, достиг межлестничной площадки, завернул к следующему пролету и нос к носу столкнулся с поднимающейся вверх Аней.

  Прижав к груди кожаную папку, Аня смущенно улыбнулась.

  – Ой, Сереж, привет.

  – Здорово, – остановившись, мрачно поприветствовал ее Глебов.

  – Вчера случилось такое... Ты не поверишь! К моему другу пристал маньяк. Я так перепугалась, что даже купила себе газовый баллончик.

  – И что? – пожал плечами Глебов.

  – Да так, – растерянно улыбнулась Амирова. – Думала, тебе будет интересно.

  – Да, интересно. Что за друг?

  – Просто друг. Что у тебя за тон такой, Сережа?

  – То есть для него ты всегда свободна, а на меня у тебя времени нет? – грубо уточнил Глебов.

  – У нас была деловая встреча. И вообще, ты что, обиделся на меня?

  – Нет, нисколько, – небрежно кинул Глебов и, обойдя девушку, продолжил спускаться вниз.

  – Постой! Давай-ка объяснимся.

  Ускорив шаг, Глебов крикнул:

  – Мне некогда. Мне нужно заниматься своим фильмом.

  Обиженно надувшись, Амирова молча смотрела, как парень исчезает за поворотом лестницы.

  – Вот дурак, – буркнула девушка, развернулась было, чтобы продолжить путь вверх, но вдруг резко сбежала на этаж вниз, перегнулась через перила и крикнула: – Сережа, стой!

  Задрав голову, поднимающийся по лестнице Леша спросил:

  – Кого потеряла? Глебова, что ли?

  – Нет, не его, – соврала Аня.

  – Вот и отлично. Незачем тебе общаться со всякими лохами. Кстати, позвони мне, как освободишься.

  – Обязательно, – кивнула Аня, еще раз глянула вниз и, вздохнув, пошла, цокая каблуками, в сопровождении Леши вверх.

  Когда стук набоек стих, из-за двери, ведущей в коридор, выглянул прятавшийся за ней и слышавшей весь разговор Сергей. Он печально ухмыльнулся.

  – Ладно, пусть будет так. Подруга...

Глава 9

  Закончив позировать в обычной одежде, Покровскому по просьбе Давида пришлось напялить на себя еще один крайне подозрительный наряд – матросскую тельняшку и синтетические шортики. Смущаясь и прикрывая руками выпирающее из коротких обтягивающих шорт мужское достоинство, он нерешительно спросил:

  – Эм, Давид, а для какого именно журнала я снимаюсь?

  Копаясь в меню фотокамеры, Давид ответил:

  – Это исландский журнал моды. Мне очень трудно выговорить его название.

  – А мне пришлют экземпляр?

  – Обязательно. Но придется подождать несколько месяцев. Почта в Исландии работает ну очень медленно.

  Кивнув, Гоша заметил:

  – Ага, а еще в Исладнии очень странная мода.

  – Согласен. Другой менталитет, другие вкусы. Нам их не понять. – Настроив камеру, Давид сообщил: – Так, я готов снимать. Встань-ка на четвереньки, прогни спину и посмотри в объектив.

  Гоша только-только коснулся пальцами пола, как из динамика валяющегося на столе рядом с компьютером сотового Давида донеслась бодрая мелодия, сопровождающаяся всемирно известными словами припева: