Клад - Евгений Шварц

Резкий удар. Тучи пыли. Грохот, который нарастает и нарастает.

Следите за веревкой.

В тучах пыли, с грохотом между провалом и людьми проносится обвал. Гул замирает.

Али-бек. Братцы, братцы. Веревка стала легкая! (Заглядывает.) Пусто там.

Мурзиков. Шура!

Дорошенко. Так я и знала — быть беде. Уж очень все хорошо сходилось: и девочка нашлась было… и рудники… Вот и пришла беда.

Суворов. Ничего не видно. Пыль вьется. Ну что вы все на меня? Ничего я не знаю, ничего… Вниз надо идти, вниз…

Занавес

Действие третье

Картина первая

У Медного провала.

Суворов. Значит, все ясно. На первой площадке — нет Птахи.

Али-бек. Нету.

Суворов. А земля осела дальше?

Али-бек. Далеко дальше. Оползень, оползень до низа горы.

Суворов. Прямо вниз не сойти.

Али-бек. Всегда было круто, теперь стена. Камни торчат. Голые скалы.

Суворов. Значит, пойдем в обход туда, вниз.

Грозный. Туда дорог нет.

Мурзиков. Почему?

Грозный. Никто туда не ходил.

Мурзиков. Почему не ходил?

Грозный. Не нужно было. Каждый своими путями ходит: путник одним, пастух другим, охотник так, а лесник иначе. А это место было в стороне. Забытое место.

Али-бек. Я думаю, надо скорее идти. Если девочка еще жива, наверное, она внизу скучает очень. Может, поранилась, помощи ждет. Скорей, скорей!

Мурзиков. А если она погибла, что мы будем делать?

Суворов. Не хныкать, не ныть. Что даром дается?! Пустяк даром дается. Война есть война. Вперед!

Грозный. Как пойдем?

Суворов. Я поведу.

Грозный. Дорогу знаешь?

Суворов. Знаю, как без дороги идти. Вот компас, карта, топорик — во льду ступени прорубать, веревки — держать друг друга. Гляди на карту. Здесь мы?

Грозный. Это Абаго-гора? Здесь.

Суворов. Так прямо и пойдем.

Грозный. Речка впереди.

Суворов. Перейдем речку.

Грозный. Ледник по пути.

Суворов. Возьмем ледник.

Грозный. Перевал будет тяжелый.

Суворов. Перевалим через перевал.

Али-бек. Конечно, перевалим.

Грозный. Ну, веди тогда… Если все будет гладко, дня через три-четыре дойдем донизу.

Суворов. Все готовы? Идем!

Дорошенко. А если?…

Суворов. А если что случится, вот эту карту кто уцелеет — спешным, воздушной почтой в Ленинград, в Геолком. Рудник звездочкой помечен. За мной!

Занавес

Суворов. Ноги выше! (Хлопает в ладоши,) Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! Бей в ладоши! Раз, два, три, четыре! Раз, два, три, четыре! Что не прыгаешь?

Мурзиков. Мне к вечеру, Шура, всегда невесело.

Орлов. Дурак! Что, мы для веселья пляшем? Чтобы не простудиться, пляшем. Раз, два, три, четыре. А отчего вода была такая ледяная?

Суворов. Оттого, что текла та вода из ледника. Ну что, не ломят больше ноги? Раз, два, три, четыре!

Орлов. Отошли.

Суворов. Прыгай, пока совсем не запыхаешься. Эй, Али-бек!

Али-бек (издалека). Здесь!

Суворов. Что у тебя?

Али-бек. Лед стеной.

Суворов. Эй, Грозный!

Грозный (издалека). Здесь я.

Суворов. Что нашел?

Грозный. Лед. Нет прохода.

Суворов. Дорошенко!

Дорошенко. Сейчас иду.

Суворов. Нашла выход?

Дорошенко. Выход не выход, а Чертов мостик.

Суворов. Ну и на том спасибо. Собирайтесь все сюда. Сейчас пойдем. Согрелись, ребята?

Орлов. Да. А долго еще нам по леднику идти?

Суворов. Может, до заката выберемся, ночь будем ползти. Ширина ледника — всего полкилометра, надо его взять разом. На льду не заночуешь.

Мурзиков. Шура!

Суворов. Что?

Мурзиков. Почему я по утрам думаю — наверное, Птаха жива, а по вечерам мне кажется — ничего подобного?

Суворов. Устаешь ты к вечеру.

Мурзиков. А ты как думаешь, что она?

Суворов. А я думаю, как бы скорей вас туда привести… вниз. Понял?

Сходятся Али-бек, Дорошенко, Грозный.

Идем.

Дорошенко. Не знаю — возьмем, не знаю — нет.

Суворов. Возьмем.

Дорошенко. Идет тот мостик над ледяной воронкой. Дна у той воронки нету.

Суворов. Дна нам и не нужно.

Дорошенко. Мостик тонкий. Выдержит, нет ли — непонятно.

Суворов. Пойдем! Вперед, товарищи!

Занавес

Дорошенко. Вот она, моя находка.

Суворов. Действительно, мостик — чертов!

Орлов. А кто его, Шура, строил?

Суворов. Вода да ветер.

Орлов. А кто по нему, Шура, ходил?

Суворов. Мы пойдем первые.

Орлов. А если он, Шура, провалится? Он ледяной.

Суворов. Сейчас увидим. (Делает шаг к мостику.)

Грозный. Стой, сынок, дай слово сказать.

Суворов. Говори.

Грозный. Оттуда скажу. (Как кошка, быстро и ловко карабкается по мостику.) Хорош мост. Пока что держит. Только перил не хватает. Бросьте мне живее веревки.

Али-бек. Держи.

Грозный. Сейчас обвяжу веревкой.

Суворов. А дальше какой путь?

Грозный. Обыкновенный, ледяной.

Суворов. Пройдем легко.

Грозный. Разве ледник сразу себя покажет? Подойдем — увидим. Ну, вот и перила есть. Карабкайтесь, ребята.

Мурзиков, за ним Орлов ползут, цепляясь за веревку.

Вершина перевала.

Мурзиков. Шура! Орлов спит.

Суворов. Орлов! Проснись! Вставай, Орлов. Нет, это не спит он.

Мурзиков. А что?

Суворов. Дурно ему. Дорошенко, воды дай.

Дорошенко. Да… (Встает.) Ой, и меня закачало.

Али-бек. И у меня, как пчелы, в ушах з-з-з… звенит.

Мурзиков. Открыл глаза.

Суворов. Ноги ему повыше.

Грозный. Хорошо, что дальше вниз идти.

Орлов (приподнимается). Шура, что-то у меня в голове так пусто.

Суворов. Лежи спокойно. Это горная болезнь. Вот когда с ней встретились.

Али-бек. Я родился в горах, а так высоко в жизни не был.

Грозный. Тут человек ни один не был ни разу. Не надо было. И зверь сюда не заходил, наверное. Какие у зверя тут дела? Может, змея заползала погреться на солнышке. Орел бывал.

Орлов (чихает). Шура, я уже совершенно здоров.

Суворов. Лежи.

Грозный. Эй, куда?

Суворов. Оглядеться. Дальше путь наметить. (Уходит.)

Орлов. Очень красивая природа.

Мурзиков. Балбес.

Орлов. Почему?

Мурзиков. Ну чего ты про красоту говоришь? Зачем?

Орлов. А что?

Мурзиков. Это что же получается? Разве об этом надо говорить?… А если Птаха погибла, это что же выходит? Я погибну — все будут о своем говорить. Шура погибнет — тоже будут хвалить все красивую природу… Да?

Грозный (срывает карабин). Козел.

Орлов. Где?

Грозный. Вон стоит на камне, ноги вместе составил. (Целится.)

Дорошенко. Долго целишь.

Грозный. А ты все свое да свое…

Дорошенко. Я человек внимательный. Ну что же не стреляешь?

Грозный (опускает ружье). Ни к чему.

Дорошенко. Ага.

Грозный. Вот тебе и ага. Чего стрелять? Упадет он — и не поднять: вниз покатится.

Дорошенко. А зачем целился?

Грозный. А затем, что из заповедника мы вышли. Зверя тут бить разрешается. Увидел зверя — рука сама за карабин ухватилась.

Дорошенко. Ага.

Мурзиков. Опять она про свое.

Дорошенко. Я, дорогой, все примечаю. По Чертову мостику он первым прошел — это его меняет в одну сторону. А не выстрелил — это опять новое. Я за дело отвечаю. Я должна все видеть. Все. Ясно?