Исцеление смертью - Джеймс Дашнер

– Да, – поддержала Соня. – Секи пафос и переходи к сути.

Томас заметил – Тереза протискивалась сквозь толпу поближе к нему. Может, ей тоже уже кое-что сообщили? Он был уверен – у неё иммунитет, иначе ПОРОК не отвёл бы им столь важных ролей.

Крысюк прочистил горло.

– Ну хорошо. Большинство из вас обладают иммунитетом и помогли нам собрать бесценные сведения. Кандидатами выбраны только двое из вас, но к этому мы вернёмся позже. Сначала список тех, у кого иммунитета нет. Ньют.

Томаса словно ударило в грудь чем-то тяжёлым. Он согнулся пополам, уставившись глазами в пол.

Крысюк прочёл ещё пару десятков имён, но среди них не было знакомых. Да и то сказать – Томас еле слышал их: в ушах стоял звон, в голове – туман. Собственная реакция изумила его; до сей поры он не понимал, как много Ньют значил для него. И тут в мозгу всплыло воспоминание: ещё по дороге в аудиторию Крысюк сказал, что контрольные объекты – они словно клей, скрепляющий вместе данные исследований, подтверждающие их достоверность.

«Клей». Так гласила татуировка на шее Ньюта – вон она, видна до сих пор, похожая на безобразный чёрный шрам.

– Томми, успокойся.

Томас поднял взгляд и увидел Ньюта – тот стоял, сложив руки на груди и с принуждённой улыбкой на лице. Томас выпрямился.

– Успокоиться? Этот старый шенк только что сказал, что у тебя нет иммунитета к Вспышке. Как ты мо…

– Мне плевать на проклятую Вспышку, парень. Я вообще никогда не думал, что доживу хотя бы до этой самой минуты. Да и разве это жизнь?!

Томас не мог понять – его друг серьёзен или пытается изображать крутого? Но жуткая улыбка не покидала лица Ньюта, поэтому Томас тоже принудил себя улыбнуться:

– Ну что ж, если тебя привлекает перспектива медленно сойти с ума и ты ждёшь – не дождёшься, когда начнёшь кушать маленьких детей, тогда да, мы по тебе плакать не будем.

Слова, слова… Пустые, бессмысленные…

– Вот и нормалёк, – ответил Ньют, но ухмылка покинула его лицо.

Томас принудил себя перенести внимание на других присутствующих. Один из приютелей, мальчик по имени Джексон, которого Томас практически не знал, уставился в никуда пустыми глазами; другой, тоже малознакомый, еле удерживался от слёз. У одной из девушек группы Б глаза вспухли и покраснели; две подруги стояли около неё, пытаясь утешить беднягу.

– Ну вот, разобрались, – продолжал Крысюк. – Я хотел сам сообщить вам об этом и напомнить, что операция необходима для дальнейших исследований, конечным итогом которых станет исцеление. Большинство из тех, кто не имеет иммунитета, находятся на ранних стадиях Вспышки, и я беру на себя ответственность заявить, что о вас будут отлично заботиться, и ведь, в конце-то концов, найдётся лекарство, так что мы не позволим Вспышке зайти слишком далеко. Вы были необходимы Испытаниям так же, как и иммуны.

– А что если все ваши усилия пойдут коту под хвост? – спросил Минхо.

Крысюк проигнорировал его. Он подошёл к ближайшей койке, положил руку на свисающую с потолка блестящую металлическую штуковину.

– Вот чем мы необыкновенно гордимся. Этот прибор – чудо науки и медицинской инженерной мысли. Мы называем его «ретрактор» – «извлекатель». Процедура будет произведена с его помощью. Ретрактор поместят каждому из вас на голову, и, уверяю вас, когда всё кончится, вашей внешности не будет нанесено ни малейшего урона. Тончайшие проводки войдут через ушные каналы и удалят микроскопический чип из вашего мозга. Доктора и сёстры дадут вам успокаивающее и ещё что-нибудь, чтобы предельно уменьшить неприятные ощущения.

Он сделал паузу и окинул взором собравшихся.

– Вы впадёте в состояние, подобное трансу, и в это время ваши нервы восстановятся, а память вернётся. Это весьма похоже на то, что пришлось пережить тем, кто прошёл через Превращение в Лабиринте. Но обещаю – это будет и в десятой части не так плохо. Превращение тоже служило определённой цели – с его помощью стимулировались определённые мозговые паттерны. У нас несколько таких комнат, как эта, и целая армия докторов – они уже стоят наготове. Я понимаю – у вас, конечно, миллион вопросов, но на большинство из них вы найдёте ответы сами – в ваших воспоминаниях. Так что подождём до окончания процедуры.

Он опять сделал паузу, а затем завершил свою речь:

– Прошу только несколько секунд – мне надо удостовериться, что медики готовы. Это время вы можете использовать для окончательного принятия решения.

Он пошёл обратно к двери в полной тишине, которую нарушал только свистящий звук его трущихся друг о друга наглаженных брючин, и исчез за стальной дверью, плотно затворив её за собой.

Вот теперь тишина словно взорвалась – все загалдели, заговорили, перекрикивая друг друга.

К Томасу подошли Минхо и Тереза. Минхо наклонился поближе -чтобы они услышали его за гулом весьма горячих споров.

– Вы, шенки, знаете и помните больше любого из нас. Тереза, я никогда не скрывал, что ты мне не нравишься, и всё равно – хочу слышать, что ты на всё это скажешь.

Томасу тоже не терпелось узнать мнение Терезы. Он кивнул своей бывшей подруге. Вопреки всему какая-то крошечная часть его души желала, чтобы она высказалась против предстоящей им процедуры.

Но она сказала:

– Мы должны сделать то, что просит ПОРОК, – и Томаса это высказывание ничуть не удивило. Слабенькая надежда умерла. – Мне кажется, это будет правильно. Нам нужна наша память, чтобы лучше справляться с ситуацией. Чтобы решить, что предпринять дальше.

Мозг Томаса работал, как бешеный.

– Тереза, я знаю – ты неглупа. Но ещё я знаю, что ты очень любишь ПОРОК. Предана ему до мозга костей. Так что – понятия не имею, что ты затеваешь, но я на это не куплюсь.

– И я тоже, – подхватил Минхо. – Они могут манипулировать нами, шутить шутки с нашими долбаными мозгами. Откуда нам знать, не подсунут ли они нам какое-нибудь фуфло вместо настоящих воспоминаний?

Тереза испустила вздох.

– Парни, вы не догоняете сути. Если они могут контролировать нас, заставить делать, что хотят, то зачем им все эти церемонии с предоставлением нам выбора? Плюс – он сказал, что они вынут и ту штучку, что контролирует нас. Для меня это решает всё.

– Угу. То-то я никогда тебе не доверял, – сказал Минхо, медленно качая головой. – А им и подавно. Кто как – а я с Томасом.

– А как Арис? – спросил Ньют. Старший товарищ подошёл к их группке так тихо, что Томас даже этого не заметил. Ньюта сопровождал Котелок. – Ты вроде говорила, что он был с вами, перед тем как попасть в Лабиринт. Он-то что думает насчёт всего этого?

Томас оглянулся и внимательно осмотрел комнату. Наконец он выхватил взглядом Ариса – тот разговаривал с кем-то из группы Б. Он почти всё время проводил с девушками, и Томас находил это естественным – Арис всё-таки прошёл через Лабиринт вместе с ними, они были его «родной» группой. Однако Томас и не думал прощать его за то, что они на пару с Терезой сотворили с ним в Топке, затащив его в горную пещеру и сунув в газовую камеру.