Залетные, или две полоски это ж... - Инга Максимовская

- Горыч, я беременна,- выдохнула я и зажмурилась. И. Ничего не произошло. Земля не взорвалась, мир не рухнул, сине – зеленый шарик не перестал вертеться вокруг своей оси. Только Горыныч как- то странно всхлипнул, и разжал свои пальцы, выпустив из них мои ладони.

До дома меня довез Горыныч на своей дурацкой маленькой машинке, метко прозванной народом «шмаровоз».  Довез в гробовой тишине. Да мне и не хотелось общаться. Я думала о том, что не смогу вырастить ребенка. У меня нет работы, мужа, перспектив. Тетя Мотя уже не девочка. А еще я просто боюсь рожать. И знаете почему? Я боюсь, что мой ребенок получит от меня чертово проклятье. Мое проклятье, с которым я живу двадцать пять лет.

- Я решил. Мы поженимся,- наконец отвис мой друг, и я едва подавила нервный смех. – Наш малыш будет расти в полной семье.

- Горыч, ты нормальный? – не сдержавшись заржала я, чувствуя себя персонажем театра абсурда. – Какие из нас родители получатся? Ты – хреновый бьюти – блогер и я – бакалавр идиотизма. Милый, я тебя очень люблю, но этого ребенка не будет. Не - бу-дет,- выдохнула я, поперхнувшись последней фразой.

- Ты «бич» - хрюкнул Гор, паркуясь возле уютного подъезда. Тут пахло детством, и Мотиными рогаликами, и литрами зеленки, которыми она заливала наши колени. Я люблю дом, ставший мне родным. Но сегодня мне не хватает детского драйва.- Дети, самый великий дар. И ты будешь полной дурой...

- Горыч, можно я сама? – спросила тихо, и он молча подчинился. Я знаю, что он меня понимает даже без слов. Но не сегодня.

 Поднялась на этаж, вошла в любимую квартиру. Маленькую, но такую уютную, пахнущую моим детством. Моти дома не было, и сегодня меня это даже обрадовало. Прошла в свою комнату, детскую, как говорит тетя.

Джинсы сняла с наслаждением. Не может быть, конечно, чтобы я уже раздалась в талии, но пояс американских брючат, буквально впился в бока.Мотя всегда говорила, что женщине, чтобы почувствовать себя счастливой, достаточно снять лифчик и каблуки. Мудрая женщина. Мудрая и лучшая. Я натянула растянутые треники, худи, вооружилась ложкой и двинула к холодильнику, предвкушая полкило пломбира.

- Две полоски  - это жопа,- пропела я, замерла на месте, как годзилла, а потом  ломанулась к двери. Черт, почему я так сразу и безоговорочно поверила Пилюлькину? Почему я такая дура?

На ходу прихватила кошелек. Все же так просто. Я сейчас добегу до аптеки, куплю тесты и все мои проблемы рассеются как дым. Я не могу быть беременна. Хорошо помню как дикарь натягивал на свой... На своего... Черт, об этом нельзя мечтать. Да, именно мечтать, а не думать. Иначе можно сойти с ума. Стать  чокнутой теткой, поклоняющейся фаллическим идолам.  Девяносто восемь процентов-это офигеть как много. Это больше чем пятьдесят, уж точно.

Добежать я смогла только до перекрестка, сжимая в ладошке мятую купюру. Наверное я выглядела безумно – растрепанная тетка, в уродской пижамке и в тапках, которые просто забыла сменить на кроссовки.

 Светофор мигнул желтым, я глупо улыбнулась и сделала шаг. Мир перевернулся, тапки с ног сорвала непреодолимая сила, я кувыркнулась в разреженном воздухе и уставилась в безоблачное небо.

- Не успеем к шведам,- нервно прорычал над моей головой очень знакомый голос.- Вы как?

- Две полоски – это жопа,- глупо вякнула я, пытаясь сфокусироваться и при этом лихорадочно вспоминая, приклеила я чертовы уши или нет. Почему-то именно это казалось мне сейчас невероятно важным. Сфокусировалась, и едва не заорала от ужаса. На меня шел огромный мужик, на ходу стирающий с себя штаны.

-Еще шаг, и я за себя не ручаюсь, - пропищала я, выставив вперёд руку с зажатой в ней... Ложкой, блин.

Глава 5

Вадим

- Вадим, звони Лильке,- проорал Гриша, появляясь на пороге кабинета. Когда-нибудь я его убью, порешу не задумываясь. Я поморщился, пытаясь побороть звенящую боль в тяжелой голове, и схватил со стола каменное пресс – папье.- Сдвинулось дело, наконец то. Свеи нам приглашение прислали. Сегодня в посольстве прием.

- Я не пойду,- хмыкнул, с удовольствием глядя на озадаченное лицо своего зама. – И при чем тут моя зажравшаяся невестушка?

- Ты приглашен со спутницей. У шведов институт брака на первом месте. Если придешь один, могут не понять. А нам сейчас не нужны эти рамсы. Корф, ну хоть раз в жизни, будь человеком. На кону огромные деньги. Ну что тебе стоит?

- Мне хватает всего,- я достал из стола чистый стакан и потянулся за графином с бренди.- Я не пойду. Почему я должен делать то, чего не желаю?

- А мне не хватает, черт тебя побери,- заклокотал Гриня. – Вадим, что с тобой происходит? Мы этот проект полгода готовили. Столько сил вложено. Ты какого хрена творишь?

- Ладно,- сделав приличный глоток огненной воды, отудобел я и достал мобильник. – Знаешь чего я хочу? Самолет. Куплю себе чертову стальную птицу на бабки полученные от чухонцев. И еще, Гриша,  я терпеть не могу, когда подчиненные со мной говорят в таком тоне. Уясни это. И не рискуй больше.

Лилька ответила не сразу. После того как я пьяный ввалился в нашу спальню, в обнимку с похабным медведем, собранным из «вечных цветов»,  делать ей предложение, разговаривает со мной она исключительно, как с бородатым парнокопытным. Проклятые розы воняли химией, я исколол все руки, медведь разлагался прямо на глазах. Короче, это было фиаско. Апофеозом стало то, что я уснул стоя на одном колене и позорно проснулся утром на ковре, в обнимку с трупом топтыгина. Но на пальце Лильки красовалось кольцо, и я понял, что пропал. Точнее попал.

- Чего тебе, дорогой? Надеюсь ты все еще трезв? Или в конце концов доехал до дома, и теперь рвешь и мечешь от бессилия?  – противно поинтересовалась Лилька, и на заднем плане я услышал противный смех ее