Супер «Б» с «фрикадельками» - Всеволод Нестайко

Так вдвоем и досидели до шестого класса.

А в шестом классе произошла трагедия для Вероники. Стеллиного отца-дипломата назначили в посольство в какую-то арабскую страну. И Стелла вместе с родителями уехала туда… Вероника несколько дней не просыхала от слез — сидела за партой одна и горько плакала. Но слезами горю не поможешь. Надо жить дальше. Поскольку отец-банкир ни в какие арабские страны ехать не собирался. Ему и тут жилось неплохо… Наплакавшись всласть, Вероника начала оглядывать класс — словно впервые его видела.

И взгляд ее остановился на Марине.

Как-то на перемене Вероника подошла к Марине и сказала:

— Ты не поможешь мне? Задачка у меня что-то не выходит! Не догоняю.

— Пожалуйста! Давай! — и Марина подсела за парту к Веронике. И начала объяснять ей задачку. А когда прозвенел звонок на урок, и Марина поднялась, чтобы пересесть на свое место, Вероника попросила:

— Не пересаживайся! Пожалуйста! Посиди со мной!

— Но я же сижу с Надей. Она моя подруга! — растерянно сказала Марина.

— Ну и что? Сидела с ней, а теперь посидишь со мной. Мне так одиноко. — Вероника вздохнула. Марина растерянно посмотрела на Надю, которая ее слышала. Надя покраснела, но улыбнулась и махнула рукой — сиди, мол, ничего страшного… И Марина осталось сидеть с Вероникою. Неожиданно Вероника полезла в свой ранец и вытащила очень красивую американскую ручку, электронную записную книжку и большую пачку жевательной резинки.

— Это тебе!.. Бери!.. Не стесняйся!

— Да ты что?! — зарделась Марина. — Я не… не ради…

— Не обижай меня! Я от чистого сердца!.. Завтра я и Наде принесу.

И правда на следующий день Вероники принесла и Наде такую же ручку, электронную записку книжку и пачку жвачки.

Так они начали дружить втроем. Хотя дружба была не очень равноценной. Марина сидела с Вероникой, и лишь на переменах они общались втроем. Надя сначала пыталась продолжать свои репризы, но Вероника реагировала совсем не так, как Марина. Не смеялась, а только кривила губы в пренебрежительной усмешке. Надины комикования были ей просто не по душе. И Надя перестала комиковать.

Как-то Марина сказала:

— Надя! Знаешь, Вероника приглашает покататься на роликах. Только у нее две пары: ее и Стеллы. Мы с тобой по очереди будем. Хорошо?

— Ну давай… Попробуем… — пожала плечами Надя.

После уроков Вероника всегда обедала у бабушки, которая жила рядом со школой. И уроки там делала. И была там до вечера, пока родители не освобождались и не забирали ее на машине домой. Ролики тоже были у бабушки.

Марина была ловкой и сразу научилась кататься на этих роликах, наверно, потому что умела кататься на коньках. А вот у Нади что-то выходило плохо (она и на коньках ездить не умела)… И Надя без всякого комикования то и дело шлепалась на асфальт. Над этим Вероника так смеялась, аж захлебывалась. Марина сочувственно вздыхала. И, совсем посбивав об асфальт колени и локти, Надя кататься прекратила. Сначала она смотрела, как ловко катаются, взявшись за руки, Марина и Вероника. А потом сказала:

— Ну вы себе катайтесь, а я пойду домой — зализывать раны…

— Ну что ты?! Что?! — закричала Марина. — Подожди! Я еще немножко покатаюсь, а потом пойдем домой вместе.

Надя видела, как Марине хочется покататься, как сияют у нее глаза от восторга… И Надя почти час ждала, пока Марина не накатается. А потом они, как всегда, пошли домой вместе, ведь и жили по соседству.

— Ты не сердись! Ты извини! — вздыхала Марина. — Но у меня же своих роликов нет. А кататься так классно!

— Да чего ты извиняешься? Если бы я умею, я бы…

Но на следующий день Надя после уроков сразу пошла домой, а Марина снова каталась с Вероникой.

А потом Вероника пригласила их домой поиграть на компьютере. И Надя снова почувствовала себя третьей лишней. Марина сразу сообразила, что к чему, а Надя то ли растерялась, то ли из-за своей неспособности к точным наукам все время сбивалась, делала не то, что надо, и наконец оставила свои компьютерные упражнения…

А потом Надя заболела. И болела целую неделю. Марина ей звонила каждый день, спрашивала о здоровье, но разговаривала недолго, дважды забегала проведать, но тоже недолго была, все куда-то спешила, наверно, с Вероникой. Надя очень переживала, чувствуя, как Марина от нее отдаляется.

После болезни Надя получила неудовлетворительные оценки сразу и по физике, и по математике — отстала, а Марины рядом не было…

И Марина сказала Веронике:

— Я с Надей немного посижу. Надо ее подтянуть. И по алгебре, и по геометрии, и по физике.

— Неужели она такая растяпа, что сама не справится? Ну пожалуйста! Я тебя за юбку не держу! — Вероника поджала губы.

Надя даже покраснела от радости, когда Марина пересела к ней. А в глазах Вероники загорелись недобрые огоньки.

Три дня Надя блаженствовала. Все время поглядывала на Марину и счастливо улыбалась. А на четвертый день Вероника склонила голову набок, скривилась и сказала:

— Что-то я по алгебре не догоняю. Ты бы, Марина, помогла мне немного. Хотя раньше проблем с алгеброй у Вероники не было.

И Марина пересела к Веронике.

А на следующий день Марина нашла у себя в тетради записку: «Вероника — задавака и болтунья!». Написано было печатными буквами, чтобы нельзя было узнать почерк. Подписи не было. Но кто мог написать такую записку? У кого были для этого причины?.. Марина вспыхнуло и укоризненно взглянула на Надю. Надя невинно свела брови (ну и артистка!). Марина демонстративно порвала записку на мелкие кусочки.

Вероника удивленно спросила:

— Что такое? От кого записка?

— Да! Глупости! Кто-то из ребят, наверно, прикололся, — отмахнулся Марина.

— А что, что там все-таки было написано? — допытывалась Вероника.

— Да! Даже повторять не хочется.

— Что-то ругательное? Хулиганское?

— Типа того.

— А кого касается? Тебя?

— А кого же!

— И ты не можешь сказать? Подруга называется! Штирлиц!.. Словно я тебя в гестапо допрашиваю.

— Да ну, перестань! Оно тебе надо? Давай о чем-нибудь другом!

И Марина так ничего Веронике не сказала.

А на следующий день — снова записка. Теми же печатными буквами и без подписи: «Вероника — неряха и бездарь! Ха-ха-ха!» И снова Надя удивленно смотрела невинными глазами. «А она таки настоящая артистка! — подумала Марина, демонстративно разрывая записку. — Бедная Настя! Как ей хочется, чтобы я только с ней сидела! Но зачем писать такие записки?!»

Но когда на третий день Марина получила записку: «Вероника — ведьма конотопская! Ха-ха-ха!» — она не выдержала и на перемене подошла к Наде.

— Зачем ты это делаешь?

— Что?! — удивленно спросила Надя.

— Не придуривайся! Ты сама знаешь!

— Ничего я не знаю! О чем ты?!

— Ты, известно, талантливая комедийная артистка. Но я не знал, что у тебя еще и амплуа злодейки.

— Я… я ничего не понимаю! Что такое?!

— Зачем ты пишешь эти записки?

— Какие записки?! Я … я ничего не писала!

— А кто мог писать о Веронике разные гадости? Только ты! Конечно, теперь тебе стыдно и ты отпираешься… Но, кроме тебя, этого не мог никто написать!

— Да ты что?!.. Я… я… — Надя заплакала.

Но Марину ее слезы не убедили. «Я бы и сама плакала на ее месте!»

Вероника была далеко, разговора их не слышал, но видела, как заплакала Надя, и на шестом уроке спросила у Марины:

— Почему это Надька плакала?

— Так! Хотела, чтобы я к ней пересела, а я сказала, что не хочу.

— И правильно! Правильно! Сегодня после уроков быстренько пообедаем у бабушки и — на роликах гонять!

— Зачем это я пойду к твоей бабушке обедать? Я…

Но Вероника ее перебила:

— Прекрати! Даже и не думай отказываться! Стелка всегда со мной обедала. Бабушка так вкусно готовит! Вот увидишь! И не волнуйся — родители ей дают столько, что на пол класса хватит. А своим позвонишь, что задерживаешься. А то как начнешь домой мотаться, столько времени потеряем!..

Уговорила-таки Вероника Марина. Бабушка действительно прекрасно готовила. На обед была курица с яблоками в сметанном соусе. Такая вкусная, что Марина только причмокивала, нахваливая.

Вероника очень любила кататься на роликах. Часами могла бегать по тротуарам, ловко объезжая прохожих. Марина едва за ней успевала. И на следующий день Вероника снова потащила Марину к бабушке обедать. Но когда бабушка поставила жаркое на стол, Вероника вдруг вскипела:

— Что-о? Снова вчерашняя курица? Мы этого есть не будем!.. Ты же знаешь, я ничего вчерашнего не ем. Мы пойдем в «МакДональс»!

Бабушка пыталась оправдаться, говорила, что курица оказалась очень большой и не выкидывать же такую еду, но Вероника и слушать не хотела, схватил Марину за руку и вместе с нею выбежала из квартиры.

— Ничего страшного! Сходим в «МакДональдс»! — фыркнула уже за дверью.