Семейные узы. Смятение чувств - Анна Альварес

Домой он вернулся в самом радужном настроении. Блаженная улыбка играла на его лице, глаза искрились счастьем. Едва взглянув на него, Алма все поняла:

— Я вижу, твой роман развивается бешеными темпами! Странно, что эта сеньора тебя вообще сегодня отпустила.

— Не смей говорить о ней в таком оскорбительном тоне! — мгновенно вскипел Эду. — Ты видела Элену всего один раз и абсолютно ее не знаешь.

— Мне известно главное: она старше меня на четыре года, не говоря уже о тебе!

— Господи, сколько можно это повторять? — схватился за голову Эду. — Пойми, оттого что ты будешь бесконечно твердить: «Возраст, возраст, возраст» — Элена не станет моложе, а я не стану старше.

— Да, это препятствие, которое нельзя ничем устранить, — подхватила Алма и тут же услышала от Эду:

— А для меня это вообще не препятствие! Возраст — понятие относительное. Если хочешь знать, Элена моложе нас с тобой, вместе взятых! Рядом с ней я чувствую себя зрелым мужчиной, а ты, наоборот, давишь на меня изо всех сил, пытаешься втиснуть меня в детские одежки, которые больно врезаются в мое тело, не дают возможности дышать.

От такого заявления Алма пришла в ужас. По всему выходило, что она допустила какую-то серьезную ошибку в воспитании Эду и сама же толкнула его в объятия Элены. Возможно, была с ним излишне строгой? Или, напротив, чересчур избаловала мальчика, потакая ему во всем, исполняя любую его прихоть? Какую бы игрушку Эду ни захотел — пожалуйста, получай! И вдруг произошла осечка. Тетя Алма не разрешает любимому племяннику позабавиться с очередной игрушкой, говорит: «Она для тебя слишком стара, и главное — небезопасна». Конечно, это вызывает в нем бурю протеста! Но что же делать? Безучастно смотреть, как по молодости лет мальчик лезет в петлю и сам этого не понимает? Нет, надо объяснять ему, чем это чревато, набраться терпения и дотошно, въедливо объяснять. Пусть он злится, бесится, но, в конце концов, и капля камень точит!

— Попытайся понять, — произнесла Алма как можно мягче, — я не могу быть равнодушной к твоему выбору, потому что ты воспитывался у меня с десяти лет. Все это время я несла за тебя ответственность и научилась кожей, нутром, всем своим естеством чувствовать, в каких случаях тебе грозит опасность. Сейчас именно такой случай, и я пытаюсь предотвратить возможную беду.

— А тебе не кажется, что ты слишком сгущаешь краски? По-твоему, Элена похожа на монстра?

— Не утрируй!

— Значит, тебя не устраивает только ее возраст?

— Нет, прежде всего, меня пугает ее бездушное отношение к тебе.

— Что?! — возмущенно воскликнул Эду. — Я ослышался, или ты сошла с ума?

— Ни то ни другое, — печально усмехнулась Алма. — Я в здравом уме и могу еще раз повторить: Элена относится к тебе жестоко, безжалостно. Если бы она желала тебе добра, то не принимала бы твои ухаживания.

— Меня трудно остановить, если я чего-нибудь захочу! — напомнил ей Эду, но Алму это не смутило.

— Поверь, у любой женщины найдется тысяча способов, для того чтобы отшить поклонника, не угодного ей по той или иной причине, — пояснила она этому «юному Вертеру».

— А зачем Элене меня отшивать? Нам хорошо вместе. Ни одна девушка не вызывала во мне такого душевного подъема, — проговорился Эду, ранив Алму в самое сердце.

— Вот это как раз и страшно, — с горечью произнесла она. — Я сразу почувствовала, что ты увлекся ею всерьез.

— Ну и что? Когда-нибудь это должно было произойти. В тебе просто говорит ревность! Ты не можешь смириться с тем, что я вырос и уже не нуждаюсь в твоей опеке.

— Ой, еще как нуждаешься! Ты же пока представляешь собой чистый лист. У тебя есть диплом, но нет никакой врачебной практики. Вспомни, о чем мы с тобой не так давно говорили, — о стажировке за границей, в лучших клиниках мира! А теперь ты об этом и не вспоминаешь, потому что Элена задурила тебе голову. Не поедет же она, в самом деле, за тобой в Европу или Соединенные Штаты! Ты уже сейчас запутался, Эдуарду, и кто, кроме меня, поможет тебе отделить зерна от плевел?

— Ну конечно, без тебя я вообще ничего не стою! — язвительно усмехнулся он. — Разве я могу сам разобраться в своих делах, в своих чувствах?

— Судя по твоим поступкам, ты действительно пока на это не способен, — приняла вызов Алма. — И я вынуждена объяснять тебе элементарные вещи. А ты слушай и мотай на ус! Например, когда я говорю, что Элена для тебя стара, то имею в виду не столько физический возраст, сколько жизненный опыт. Хорошо, когда двое любящих наживают его вместе, от юности до старости. А Элена не сможет принять близко к сердцу твои юношеские интересы, даже если захочет, потому что эти проблемы для нее уже в прошлом.

— Элена, значит, не сможет, а ты все можешь! Ты мудрее всех на свете, не зря ведь пережила трех мужей!

Алму глубоко это задело, но она подавила в себе обиду и продолжила:

— Я способна почувствовать и понять тебя лучше других не потому, что такая мудрая, а потому, что мне пришлось стать для тебя и матерью, и отцом. И тетей ты зовешь меня лишь потому, что я так решила! Мне хотелось, чтобы ты никогда не забывал свою родную маму…

— Прости, я не хотел тебя обидеть, — произнес Эду потупившись. — Но должен заметить, ты не всегда меня понимаешь. Тебе это только кажется.

— Возможно, — не стала спорить с ним Алма. — Но я все же хочу тебя понять, а ты меня — нет. Представь, какое будущее тебя ждет с Эленой: детей она уже не сможет родить, от ее нынешней красоты через несколько лет ничего не останется, и ты будешь кусать локти. Вот от чего я пыта¬юсь тебя предостеречь. Неужели это так трудно понять?

Возразить ей Эду не смог и предложил вообще закончить этот неприятный разговор, сказав, что хочет спать.

— Ладно, утро вечера мудренее, — согласилась Алма. — Только послушай, что я скажу тебе напоследок. Поезжай-ка ты куда-нибудь в Европу! Например, во Францию или в Италию. Возьмешь там напрокат хорошую машину, отдохнешь, развеселишься. И заодно разберешься в своих чувствах к этой женщине. Путешествия в таких случаях бывают очень полезны. Подумай над моим предложением. Я оплачу любой маршрут, который ты выберешь.

— Ну вот! «Я оплачу!» — передразнил ее Эду, рассердившись. — Ты пытаешься меня купить. Ты вообще привыкла все рассматривать в пересчете на денежный эквивалент!

Такой грубости Алма терпеть не стала и дала ему достойный отпор:

— Если бы я не платила за все, тебе бы пришлось работать, чтобы получить диплом врача, ты никогда бы не смог повидать мир и ездил бы на автобусе! Так что твои упреки неуместны, я их не принимаю.

Глава 4