Как читать Библию - протоиерей Александр Мень

Еще при жизни Моисея израильтяне проникли — с боями, а порой мирно — в Ханаан, землю, расположенную на стыке трех материков, где некогда странствовал Авраам со своими стадами. Страна не имела политического единства, и ее городами владели различные племена и народы. Поселившись в соседстве с ними, пришельцы постепенно стали утрачивать духовный импульс, полученный ими в пустыне. В их среду стали упорно просачиваться элементы языческих верований. Объектом поклонения у язычников были секс, война, плодородие, олицетворенные пантеоном ханаанских божеств. Разумеется, этот культ имел немалую притягательность (ведь и сегодня нередко чтут тех же идолов, только под другими личинами).

И тогда на исторической сцене появились первые библейские пророки.

Это еще не те великие писатели, книги которых составляют одну из главных частей Ветхого Завета. Как правило, они не пишут, а только проповедуют и иногда слагают гимны, вроде Песни Деборы (ее называют библейским аналогом «Слова о полку Игореве»). Известный русский ученый академик Б. А. Тураев, отмечая сходство ранних пророков с восточными экстатическими прорицателями, подчеркивает, что «уже в Х в. из их среды выделились могучие личности, сделавшиеся духовными вождями народа и религиозными индивидуалистами, причем элемент экстаза отступает, а то и совсем незаметен». Они страстно боролись за чистоту веры против многобожия и в какой–то степени преуспели. Духовное обновление, вызванное их проповедью, привело к культурному возрождению. Около 1000 г. до н. э. молодой царь Давид, человек искренней веры, автор первых псалмов, сумел создать единое израильское государство со столицей Иерусалимом. Его сын соорудил там Храм, в котором, согласно завету Моисея, не было никакого изображения Божества.

Но и язычество не сдавало позиций, вновь явно и тайно переходя от обороны к наступлению. Параллельно с этим процессом начался государственный и общественный кризис. Давидово царство раскололось, в Иерусалим вторглись войска фараона. Распри, междоусобицы, социальное расслоение делали страну легкой добычей для соседних держав. Люди погружались в уныние. Беспочвенные политические иллюзии сменялись растерянностью, сомнениями, маловерием. И на сей раз ветхозаветная Церковь опять услышала голос пророков. Они беспощадно обличали отступивших, поколебавшихся и в то же время вселяли в них великую надежду.

Ветхий Завет иногда называют «книгой надежды». Но такой книгой по преимуществу был сборник пророков. Они не скрывали от себя и от других, что мир и человек несовершенны, полны зла и страданий. Однако они верили в нравственный миропорядок, в высшую волю, направляющую историю к Царству Божию. Эту веру пророки–писатели, жившие в VIII — V вв. до н. э., сделали стержнем своего провозвестия.

То были очень разные люди — молодые и старые, знатные и выходцы из крестьянских семей. Среди них мы находим потомственного священника, царедворца, пастуха. Почти все они были одновременно выдающимися поэтами и народными трибунами. Пророки сознавали себя возродителями духа пустыни, духа Моисеева. Они восставали против компромисса с язычеством, против тирании и войн, против насилий, чинимых власть имущими; они бросали в лицо царям обвинения и предсказывали им неизбежность расплаты. Поэтому пророков часто гнали, и лишь общепризнанный статус вестников Божиих в какой–то мере защищал их от преследователей. Их роль, пожалуй, можно сравнить с ролью юродивых в Древней Руси.

Однако важнейшим делом пророков была революция, произведенная ими в религиозном сознании. Говоря от лица Бога, они с негодованием обрушивались на обрядоверие, культовый формализм тех, кто считал, будто Творца можно задобрить священными церемониями и дарами. Он ни в чем не нуждается, говорили они. Ему не нужны жертвы, если человечность попрана. В первую очередь Бог ждет от людей веры, правды, сострадания, милосердия. Без этого все религиозные традиции и ритуалы превращаются в фарс. «К чему Мне множество жертв ваших? — говорит Господь, — читаем мы у пророка Исайи, — Я пресыщен всесожжениями овнов и туком откормленного скота… Когда вы простираете руки ваши, Я закрываю от вас очи Мои; и когда вы умножаете моления ваши, Я не слышу: ваши руки полны крови. Омойтесь, очиститесь; удалите злые деяния от очей Моих; перестаньте делать зло; научитесь делать добро; ищите правды; спасайте угнетенного; защищайте сироту; вступайтесь за вдову». Современник Исайи Михей пишет: «О человек! сказано тебе, что добро и чего требует от тебя Господь: действовать справедливо, любить дела милосердия и смиренномудренно ходить перед Богом твоим». Здесь берет начало то духовное движение, которое связано с именами Иоанна Златоуста, Савонаролы, Яна Гуса, Максима Грека и русских «нестяжателей». По учению пророков, добро не изобретение людей, а высшая заповедь. Следуя ему, человек следует воле Творца.

Пророки никогда не льстили народу. Страдая из–за его духовного оцепенения, они не скупились на слова, которые возмущали, ранили, оскорбляли национальную гордость, но зато будили голос совести. Они прямо заявляли, что Моисеев Завет нарушен, что после возмездия за измену сохранится только «остаток» Церкви, с которым будет заключен новый завет.

Подобно иконописцу Андрею Рублеву, сумевшему во мраке исторической ночи увидеть свет верховной Любви, пророки прозревали Царство Божие сквозь грохот битв и дым пожарищ. Прозревали день, когда люди «перекуют мечи на орала» (выражение Исайи), день, когда сияние добра и истины привлечет к себе все народы. Их смелый универсализм был неотделим от веры в грядущего Царя–избавителя, потомка Давида — Мессию, Христа. Он, как сказано в Книге Исайи, будет побеждать не силой меча, а силой духа, и спасение Его станет «светом для язычников».

В этом заключалась великая надежда пророков, которая затем много раз подвергалась жестоким испытаниям. Духовные катаклизмы, пережитые ветхозаветной Церковью в последующие века, отражены во многих книгах Библии. Это и псалмы с их воплем, идущим из глубины страдания, и Книга Иова с ее вопросом о горькой судьбе праведника, и Екклесиаст с его пессимистическим взглядом на жизнь. Одна из последних книг Ветхого Завета — Книга Даниила, написанная в период гонений на библейскую веру, около 165 г. до н.э. Она рисует величественную панораму истории, где сталкиваются два полюса: мировые деспотические державы, представленные в виде чудовищ, и Царство Сына Человеческого, Царство Мессии. Мысль об этой борьбе между светом и тьмой, добром и злом целиком владела ветхозаветной Церковью в те дни, когда из пустыни вышел Иоанн Креститель и возвестил близость Царства Божия…

Не случайно, что на рубеже двух Заветов в Библии стоит пророк. Иоанн как бы олицетворял собой века ветхозаветных надежд, ставших прелюдией к Новому.

Недавнее празднование тысячелетия крещения Руси еще раз напомнило, что это знаменательное событие не могло бы совершиться без завета Иисусова: «Я посылаю вас», «Идите и научите все народы».

С того дня, когда первые люди, признавшие в плотнике из Назарета обещанного пророками Христа, стали возвещать Радостную Весть, началась драматическая история распространения христианства по земле. Первые его шаги описаны в Книге Деяний Апостолов, примыкающей к рассказам евангелистов. Ее метко называли «христианской Одиссеей». Это удивительная повесть о том, как горстка иудеев, сирийцев и греков, за которыми не стояло никакой политической силы, не имевших ни оружия, ни власти, двинулась на духовное завоевание Римской империи. На утлых суденышках они бороздили Средиземное море, шли по горным дорогам, пересекали пустынные плоскогорья, посещали центры культуры и шумные портовые города. Их травили, преследовали, бросали в тюрьмы, подвергали бичеванию, убивали. Но ничто не могло остановить зарождающегося потока, ничто не могло угасить светлой радости этих путешественников, веривших в необоримую силу Евангелия.

Одно из центральных мест в книге занимает фигура апостола Павла, уроженца Малой Азии, в прошлом правоверного фарисея, гонителя христиан. Уверовав в Иисуса в результате внезапного внутреннего переворота, он стал проповедником Евангелия, основателем многих общин («церквей»), разбросанных от сирийского побережья до западных окраин империи. Важной особенностью этих общин было то, что они состояли в основном из обращенных в христианство язычников. Павел объяснял им, что Ветхий Завет был лишь подготовительной ступенью к откровению Нового, что в нем уже содержалось пророчество о приходе к Богу людей из всех народов. Покидая созданные им общины, апостол продолжал пристально следить за их жизнью, обменивался с ними письмами. Его послания (как и послания других апостолов) составляют следующий раздел Нового Завета. В них мы видим несгибаемую натуру, для которой вера была равнозначна жизни. Павел не встречался с Иисусом, однако с необычайной силой переживал внутреннее единство с Ним. Для него назаретский Учитель был высшим откровением.