Сердце рыцаря - Джиллиан Брэдшоу

Волчья Шкура сжал ее голову обеими руками и жадно поцеловал. У него изо рта воняло, язык был склизким. Она с ошеломляющей ясностью вспомнила смертное ложе матери и холодную слизь на коже своей мертвой новорожденной сестренки. И как только он оторвал от нее свой рот, она завопила как можно громче.

Он удивился. Он дал ей пощечину и сказал что-то – раздраженно и нетерпеливо. Она снова закричала, и он зажал ей рот ладонью. В этот момент ярость, которую она испытывала с того мгновения, как он схватил ее кошель, перешла все границы. Как смеет этот грязный увалень обращаться с ней, как со шлюхой? Она выпрямила руки, насколько смогла, откинулась назад, чуть не сбив Шутника с ног, и лягнула Волчью Шкуру босой ногой. Она с силой ударила его по бедру. Он крикнул и снова отвесил ей оплеуху – на этот раз такую мощную, что Мари закричала от боли. Волчья Шкура схватил ее за плечи и встряхнул.

– Нет! – закричала она, разъярившись настолько, что в ней не осталось даже места для страха. – Нет! Даже такая глупая деревенщина, как ты, уж столько-то по-французски должна понимать! Ты, вонючее животное! Нет! Нет!

Богач оттолкнул Волчью Шкуру и попытался заглушить ее крики новым поцелуем. Мари изо всей силы прикусила его язык, и он отскочил, выплевывая кровь. Все трое начали возмущенно ругаться, словно она намеренно их дразнила, разжигала в них похоть сначала своим появлением у них на пути, а теперь отказом эту похоть удовлетворить. Шутник вывернул ей руки, а Богач ударил ее кулаком в живот. Она не в состоянии была защититься и обвисла, борясь с позывами рвоты. Волчья Шкура оттолкнул Богача и схватил ее. Он впился пальцами ей в ягодицы и притиснул к себе, раскачивая свои бедра вперед и назад. Он снова начал ухмыляться. Она глотнула воздуха и закричала еще громче, пытаясь высвободиться. Шутник раздраженно прикрикнул на нее. Казалось, его тон говорил: «Кончай глупить, приступай к делу». Происходящее казалось ей нереальным – кошмаром. Такого не могло произойти с ней – оберегаемой девушкой из благородной семьи, ученой девушкой, которой хотелось стать монахиней. «Нет!» – снова крикнула она, отчаянно мотая головой. Она яростно лягала Шутника, пытаясь вырваться, но он зацепил ее лодыжки ногой и повалил на траву на бок. Он сказал еще что-то. Богач рассмеялся. Волчья Шкура кивнул, встал над ней на колени и начал снимать с нее платье с такой же обстоятельностью, с какой украл ее деньги. Богач задрал ей подол и уселся на ее ноги, прижав их к земле. Тогда остальные двое ненадолго перестали выкручивать ей руки, чтобы стянуть с нее платье. Она снова закричала: «Нет! Нет! Нет!» Но единственным результатом ее криков стало то, что Волчья Шкура заткнул ей рот ее головной повязкой. Богач задрал льняную рубашку ей до бедер, а Шутник подхватил ее и стянул через голову. Рубашка была узкой, а он не стал возиться с завязками. Когда он потащил подол вверх, рубашка зацепилась ей за подбородок, заставив вывернуть голову. Ее руки в узких льняных рукавах он вытянул ей за голову. С прижатыми руками и ногами, вспоротая, словно кролик, с которого снимают шкурку, она с тоскливым ужасом услышала, как все трое хохочут.

Дальнейшего Мари не видела. Она только почувствована, как заскорузлые руки Богача судорожно впились ей в ляжки, а потом обмякли. Кто-то издал крик ужаса. Шутник наконец выпустил ее руки. Она попыталась опустить их, чтобы прикрыться, но не смогла. Тогда она перекатилась на бок и повторила попытку. Тут чья-то рука схватила ее и грубо поставила на ноги. Волчья Шкура что-то кричал. Мари судорожно задергала свободной рукой и сумела стряхнуть рукав вниз, так что ткань упала с ее лица. Она выплюнула изо рта кляп. Волчья Шкура моментально завел ее вторую руку ей за спину – и вторая сторона рубашки тоже упала вниз. Он приставил к ее горлу что-то холодное: она поняла, что это нож.

Она посмотрела прямо перед собой и увидела, что Богач лежит лицом вниз на траве, а из спины у него торчит стрела. Она непонимающе заморгала.

Волчья Шкура снова закричал. На этот раз после короткой паузы ему из-за деревьев ответил чей-то голос, такой же спокойный и обстоятельный, как грабеж Волчьей Шкуры.

Волчья Шкура выругался. Он потянул Мари назад, к другому краю прогалины. Сразу же раздалось шипение – и стрела вонзилась в траву перед ним. Он остановился и что-то крикнул. Невидимый человек ответил несколькими спокойными, бесстрастными фразами; возможно, это были распоряжения или условия.

Волчья Шкура выкрикнул какой-то вопрос. Ответа не последовало.

Волчья Шкура выкрикнул новый вопрос. Тишина. Неожиданно Волчья Шкура оттолкнул Мари в сторону так резко, что она упала. Она поднялась на колени и начала отползать к лесу. Волчья Шкура не обратил на нее внимания. Он снял с плеча лук и швырнул его на землю. Мари впервые заметила Шутника: он лежал на боку со стрелой в глазнице. Волчья Шкура повернулся к невидимому лучнику и широко развел руки с вызывающим криком; Мари поняла, что он бросает своему противнику вызов, требуя, чтобы он прекратил наносить удары из укрытия, словно трус, и вышел сразиться со своим врагом, как подобает мужчине. Она добралась до деревьев и рухнула. Ее била дрожь.

Наступило долгое молчание, а потом из-за деревьев вышел мужчина.

Волчья Шкура издал торжествующий крик. Вновь появившийся положил лук, который нес в руке, у подножия дуба, бросил рядом с ним колчан со стрелами и неспешно направился к Волчьей Шкуре, на ходу снимая с пояса длинный охотничий нож. На нем был обычный костюм охотников и егерей: куртка и штаны из простой зеленой шерсти, а не из дешевой мешковины. Его лицо было наполовину скрыто под капюшоном куртки и венком из листьев, который он, как водится у охотников, надел для маскировки. Мари смогла разглядеть только черную бороду, коротко подстриженную на щеках, и спокойные темные глаза. Он был чуть ниже и стройнее Волчьей Шкуры, но почему-то казался более опасным. А когда он подошел ближе, то сдернул с головы переплетенные дубовые листья и бросил их.

Первое торжество Волчьей Шкуры сменилось изумлением, а потом, мгновенно, страхом. Когда его противник остановился перед ним, он неожиданно бросил одно слово, которого Мари не поняла, но которое потом вспомнила:

– Бисклаврэ!

Охотник прищурил глаза. Волчья Шкура указал в сторону деревьев и сказал еще что-то. Охотник резко ему ответил. Он встал в боевую стойку, пригнувшись и выставив вперед нож. Волчья Шкура сделал то же, но шагнул назад. Его глаза отчаянно бегали по сторонам, ища путь к бегству.

Охотник рванулся вперед с дикой яростью. Его нож метался из стороны в сторону, словно обладая собственной кровожадной волей. Волчья Шкура отчаянно отпрянул назад, а потом внезапно сделал выпад вперед. Охотник отклонился в сторону, парировал удар, остановил руку Волчьей Шкуры своей рукой и сильно ударил ножом снизу вверх. Но Волчья Шкура пошел следом за блокирующим движением, и в тот момент, когда Охотник наносил удар, он сорвал с себя плащ из шкуры и с криком бросил его на голову противнику.