Звезда моя - Линн Грэхем
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Давайте поищем, где можно поесть…
— В саду, — мечтательно предложила Зара, вспомнив план парка, который столько раз рассматривала дома.
Они шли под палящим солнцем по дорожкам, посыпанным гравием. Талант ее тети как ландшафтного дизайнера был так же заметен, как и в год создания парка.
— Парк заново засадили, — приятно удивленная, сказала Зара. Она предполагала увидеть лишь смутные очертания творения Эдит.
— Восемнадцать месяцев назад, — уточнил Витале.
Объяснение прозвучало сухо и немного рассеянно. Сейчас, когда Зара стояла на фоне огромного тиса, ему вспомнилось, как на этой самой дорожке танцевала во время фотосессии его сестра, в алом шелковом платье, с типичным для фотомоделей выражением надменной отстраненности на очаровательном лице. Только искрящиеся глаза выдавали ее радостное настроение.
— Какое-то время дом и парк были открыты для посещения, — добавил Витале.
— Но не сейчас, — предположила Зара.
— Владелец высоко ценит неприкосновенность частной жизни.
— Почти эгоистично жить в таком великолепном месте и ни с кем им не делиться, — сказала Зара с упреком.
Когда она легко взобралась на каменную скамью, чтобы лучше рассмотреть парк поверх высокой ограды из вечнозеленых растений, Витале невольно улыбнулся:
— Лучший вид на парк — из храма на холме над озером.
Брови Зары сошлись на переносице.
— В первоначальной схеме не было никакого храма.
— Значит, владелец посчитал возможным добавить что-то свое, не нарушая общую симметрию композиции, — сухо пробормотал Витале.
Щеки Зары покрылись румянцем.
— Ну конечно. Я думаю, это чудесно, что он так заботится о парке и даже обеспечил его существование для еще одного поколения.
Витале изучающе взглянул на нее. Его немало позабавило, как быстро она нашлась с ответом. А еще была очень нетерпелива. Он смотрел, как она шла вперед быстрыми, легкими шагами, обгоняя его. По плечам ее маленькой подтянутой фигурки рассыпались светлые серебристые волосы, от которых, казалось, отражалось солнце. На фотографиях в прессе казалось, что волосы у нее крашеные, но на самом деле они смотрелись удивительно естественно и прекрасно гармонировали с бледной нордической кожей и необычным цветом глаз.
Дочь Монти Блейка обладала неожиданной привлекательностью. Даже простой наряд не мог скрыть ее невероятную женственность, изящные формы и ставившую его в тупик непринужденность, и это сильно возбуждало его. Вот уже много лет ни одна женщина не оказывала на него такого действия, и ему совсем не нравилось это новое ощущение. Он предпочитал предсказуемо невысокий уровень впечатлений и самоконтроль и вовсе не любил сюрпризы.
Они миновали аллею кипарисов и полюбовались живописным видом на городок, прилепившийся к склону далекого холма. Эта часть парка была менее официальной. Очаровательная изгибающаяся тропинка вела к вишневому саду. Дикие цветы украшали сочную траву. Зара не осмелилась разложить коврик и примять бутоны, а вот Витале не переживал по этому поводу. Он отобрал у нее покрывало и расстелил его. Он подумал, не выбрала ли она такое уединенное место, ожидая секса на свежем воздухе, даже подталкивая его к этому. Нет, это совершенно исключено, твердо решил Витале. Он не собирается ставить под удар свою репутацию, барахтаясь в высокой траве, как подросток, у которого играют гормоны.
Между тем Зара села на колени по-простому и стала вынимать из корзины еду.
— Я очень проголодалась, — призналась она.
Витале внимательно посмотрел на нее и решил, что, наверное, он придает слишком большое значение своим правилам. Пожалуй, если это его единственный шанс, то, призвав всю свою выдержку, он даже может решиться на секс на траве. Пока он разливал по бокалам охлажденное белое вино, она достала тарелки и разложила тонко нарезанную ветчину прошутто, куски омлета со шпинатом и зеленым луком, салат из помидоров с сыром моцарелла и поставила миску пасты, украшенной жареными цветками кабачка. Угощение выглядело ярко и аппетитно.
— Джузеппина настоящее сокровище, — заметила Зара, не дожидаясь особого приглашения, чтобы приступить к омлету, который она запила вином из запотевшего бокала.
— Я сам прекрасно готовлю, — отозвался Витале. — Я нашел Джузеппину совсем недавно.
— А я могу только тост приготовить, — бодро сказала Зара. — Моя старшая сестра Би все время предлагает научить меня готовить, но мне больше по душе работа в саду.
— Я не знал, что у вас есть сестра.
Зара сбросила туфли и откинулась назад, опираясь на локоть, с нескрываемым удовольствием подкладывая себе еще ветчины и щедрую порцию сочного салата из помидоров.
— У отца три дочери от двух разных браков и одного романа. Он слегка неравнодушен к женщинам, — произнесла она, смягчив правду до пределов допустимого.
— Он по-прежнему женат на вашей матери?
Зара недовольно поджала губы:
— Да, но и после свадьбы у него были другие увлечения: мама закрывает на это глаза. О боже, не знаю, почему я все это вам рассказываю. Это очень личное.
— Очевидно, его поведение беспокоит вас, — чутко заметил Витале.
Оно всегда беспокоило Зару. Но несколько лет назад Эдит посоветовала племяннице не лезть в дела родителей, подчеркнув, что ради поддержания стабильных отношений некоторые взрослые готовы идти на большие уступки.
— Я считаю, что верность чрезвычайно важна…
Зара почувствовала, как краска бросилась ей в лицо. Она всегда считала, что в отношениях очень важна верность, и все же согласилась выйти за мужчину, который не собирался хранить ее. Она впервые усомнилась в правильности своего решения. А не была ли права Би, когда предупреждала, что она совершает величайшую ошибку в своей жизни? Но ведь она не заключает с Сергиосом настоящий брак. Верность важна в идеальном случае, когда двое любят друг друга. Почувствовав панику из-за противоречивости обязательств, которые так недавно на себя приняла, Зара залпом допила вино и позволила Витале снова наполнить бокал.
— А вы что об этом думаете? — все же поинтересовалась она. Ей действительно хотелось знать его мнение.
— Думаю, что наша беседа потекла в неверное русло, слишком серьезное для столь чудесного дня.
Витале был находчивым собеседником, и на Зару произвело впечатление, как ловко он уклонился от спорного вопроса. В людях она превыше всего ценила честность, но знала, что многие воспринимали ее любовь к откровенности как признак незрелости.
— Я бы никогда и ни за что не смогла простить Ложь или измену, — сказала ему Зара.