Секрет Жермены - Луи Буссенар

— Ты устал, давай я нырну вместо тебя, — предложил Морис.

— Нет, я сам, — сказал князь, он ничего не мог делать наполовину. Мишель опять нырнул и почти тут же выскочил на поверхность, держа в руках неподвижное тело.

Морис принял его из рук Березова, положил на дно лодки, помог другу перелезть через борт и взялся за весла.

Причалили к острову. Князь моментально завернул девушку в медвежью шкуру, а Морис собрал свои рисовальные принадлежности.

Оба не умели делать искусственное дыхание, оставалось поспешить к людям и уповать на волю Божию.

— Как она красива! — сказал Мишель.

— В самом деле, я, кажется, еще не видел подобного совершенства.

— И по одежде видно, что она бедна.

— Вот для тебя и нашлась цель в жизни — заняться этой девушкой. Она бедна, красива, несчастна…

— Ты все шутишь, друг мой…

Видя, что Мишель дрожит, Морис сказал:

— С тебя течет вода, как с морского бога, бедная девушка промокла и без сознания, надо поскорее что-то предпринять. Как полагаешь? А? Мы не можем ведь обратиться за помощью в подозрительный дом, откуда она убежала.

— Лучше поплыли к твоему рыбаку. Мы там будем через десять минут.

— Это мысль! Папаша Моген даст тебе во что переодеться, а его жена уложит в постель незнакомку.

— Поехали!

— Садись на весла и жми вовсю!

ГЛАВА 9

Князь Мишель заработал веслами так, что через считанные минуты они добрались до жилища знакомого рыбака.

Жермена не пришла в сознание, однако на щеках появился слабый румянец, с лица исчезла мертвенная бледность. Было понятно, что искусственное дыхание не понадобится.

Супруги Моген, хлебосольные и добросердечные, какими часто бывают обитатели речных и морских берегов, в момент перевернули весь дом, чтобы помочь гостям. Жена взбила тюфяк, согрела простыни и одеяла и уложила девушку, а муж принял двух друзей, сказав им:

— Предоставьте девушку заботам моей старухи. Она лучше всех врачей знает, как надо выхаживать утонувших. Скольких она уже оживила с тех пор, как мы здесь живем!.. Вот… Не дальше, как запрошлой ночью я закинул сеть и знаете, что выловил?.. Христианскую душу! Парень был очень плох. Весь искусан собаками этого негодяя Лишамора!

— Две огромных псины в ошейниках с шипами… Те самые, что едва не разорвали нашу бедняжку.

— Да, господа, честное слово Могена, хорошо сделает тот, кто пристрелит зверюг…

— Они больше никого не укусят, папаша Моген, — смеясь сказал Морис. — Мой друг, что находится перед вами, сейчас саданул их кинжалом. Они послужат прекрасной кормежкой для сомов.

— Тут что-то подозрительное: двое утонувших в одном и том же месте за сорок восемь часов, и оба искусаны собаками Лишамора, — сказал папаша Моген. — Ну, полиция разберется. А пока я вам расскажу про того, кто попал в мою сеть. Привез его к себе, старуха привела мальчика в чувство. С большим трудом удалось, семь потов спустила, пока его растирала. Наконец очнулся и начал бормотать какие-то слова, о каком-то своем велосипеде, который ему было жалко, звал женщину или девушку по имени Жермена. В конце концов я завернул его в одеяло и отвез в Пуасси, где сдал в госпиталь. Вот какая история.

Увидев наконец, что двое гостей дрожат от холода, рыбак сказал:

— Пока старуха занимается там с барышней, разрешите предложить своего лекарства. Бутылочку винца, сахарок в кастрюлечку, быстро вскипятить на огоньке, нет лучшего снадобья. У меня как раз есть бутылочка аржантейльского, и вы мне скажете, каково оно. А потом и позавтракаем. Я приготовлю отменный матлот[14]. — И старик, который ни о чем не забывал, крикнул громким голосом: — Жена! Как там больная?

— Ей полегче, стала согреваться, но у нее началась лихорадка.

— Спасите ее; милая женщина! Спасите! И жизнь ваша будет обеспечена… — крикнул князь с такой горячностью, что даже сам удивился.

— Вы очень великодушны, месье, но мы и из сострадания, как велит Господь, сделаем все, что в наших силах, — сказал Моген.

— Мне можно на нее взглянуть?

— Немного погодя, когда я ее приодену, — ответила хозяйка.

Пока готовился матлот, друзья расспрашивали рыбака о подозрительном доме, вблизи которого за двое суток оказались утонувшие и откуда, судя по всему, бежала несчастная женщина.

— Вот все, что я о нем знаю, — сказал рыбак. — Мужа прозвали Лишамор, не просыхает все двадцать четыре часа в сутки. Настоящее его имя Кастане, говорят, он гасконец, вроде бы образованный, учился на адвоката или на кюре[15], точно не знаю. Лет пятнадцать назад связался с мамашей Башю, со стервой, каких мало, простите за выражение. Содержат кабачок, чтоб не сказать притончик, куда приходят разные темные личности со всей округи. Местные из каменоломни тоже их навещают, потому что Лишамор охотно дает вино в кредит. У этой парочки с шестилетнего возраста живет мальчишка, они его неизвестно где подобрали. Зовут Бамбош. Пройдоха вырос первостатейный.

— Надо будет нам с тобой как-нибудь заглянуть туда, — сказал Морис другу.

— Я как раз хотел это предложить.

— Только будьте осторожны, место подозрительное, — сказал рыбак. — Хоть иногда и заглядывают хорошо одетые господа.

— Вот как!

— Да, подкатывают с шиком на собственных, видно, лошадях, в богатых экипажах и останавливаются около старого дома, вроде замка, который выстроен на косогоре. Говорят, что внутри там все шикарно: ковры, мебель, посуда. Как во дворце. Но это только говорят, потому что никто из местных туда и носа не может сунуть. Лишамор, мамаша Башю и Бамбош никому о том ни слова не рассказывают и подходить к тому дому опасно. Иногда оттуда люди слышали крики о помощи, жалобы или, наоборот, песни, звуки кутежа.

— Все очень странно, — в задумчивости сказал князь. — И мне еще больше захотелось заглянуть в этот дом.

— А что вы́ думаете об этом, папаша Моген? — спросил рыбака Морис, зная, что старик никогда не соврет.

— Похоже, что кабачок внизу служит местом сборищ для всяких подонков, а замок — притоном для богатых бездельников.

— Они могут быть сообщниками.

— Похоже, гнездо бандитов. Особенно судя по тому, что произошло в последние двое суток!

Разговор прервался, вошла запыхавшаяся от работы мамаша Моген и сказала:

— Сударь, мне кажется, что опасности от утопления больше нет, дамочка пришла в себя, но принялась бредить и ведет себя как сумасшедшая. Посмотрите, у нее такой вид, что страшно делается…

Действительно, лицо больной временами сильно краснело и рот сводило судорогой, она размахивала руками, прекрасные голубые глаза темнели, и порой расширялись как от ужаса, взгляд блуждал, с полураскрытых губ слетали нечленораздельные звуки.