Ленин - Дмитрий Волкогонов

В двенадцатитомной биографической хронике вождя о событии появления на свет этого человека говорится весьма лаконично:

„Апрель, 10(22)

Родился Владимир Ильич Ульянов (Ленин).

Отец Владимира Ильича - Илья Николаевич Ульянов был в то время инспектором, а затем директором народных училищ Симбирской губернии. Он происходил из бедных мещан города Астрахани. Его отец ранее был крепостным крестьянином.

Мать Ленина - Мария Александровна была дочерью врача А.Д.Бланка.

Семья Ульяновых проживала в Симбирске (ныне Ульяновск), во флигеле дома Прибылов-ской на Стрелецкой улице (ныне ул. Ульянова д.17а)"4.

Вот и все. Остальные сведения о семье нужно по крупицам собирать в двенадцати томах, но главное в них то, как Ленин „готовит планы" и „идейно громит" своих противников, как он „читает", „пишет", „выступает"… Вроде хроника биографическая, в ней несколько тысяч страниц, но портрет человека по хронике получается как модель политического авторобота: „изучает материалы", „руководит совещанием", „дает указания", „критикует за примиренчество", „разоблачает центристов" и т.д.

Примерно такая же информация содержится и в официальной биографии Ленина. Восемь изданий ее слащавого текста имелись в любой советской библиотеке, но едва ли когда эти книги добровольно востребовались. Народное чутье обмануть трудно. Смирившись и поверив в то, что высшие партийные лидеры СССР всегда „выдающиеся руководители ленинского типа", где-то в подсознании люди прятали мысль: все это преувеличено. Но - видимо - так надо. Поэтому к официальному Ленину в душе большинство людей относились равнодушно. Лишь единицы (если не для экзамена или диссертации) могли по доброй воле посидеть с томом ленинских сочинений. Как я имел возможность лично убедиться, абсолютное большинство партийных руководителей, которых я знал, никогда не читали Ленина сверх идейного „партминимума". Что считать „ленинским", всегда своевременно указывалось в партийных директивах, постановлениях, „закрытых письмах ЦК".

Все руководствовались Лениным, которого фактически не знали.

Не претендуя на полноту описания и опираясь на ранние работы двадцатых годов A.Шуцкевера, В.Невского, А.Митрофанова, И.Никитина, И.Вольпера, И.Ходоровского, А.Воронского, А.Сольца, других авторов, разумеется, работы Н.К.Крупской, книги зарубежных исследователей и архивы бывшего ЦПА ИМЛ, ЦГАОР, ЦГАСА и иные, попытаюсь изложить свое видение генеалогии семьи Ульяновых. Без этого портрет лидера русской революции будет невнятно-расплывчатым или схематичным.

Семья Ульяновых была большая, и у нее, естественно, имелось много родственных ветвей. Отец Владимира Ульянова Илья Николаевич женился на Марии Александровне Бланк в 1863 году в Пензе, где он работал преподавателем физики и математики. После Нижнего Новгорода семья осела в Симбирске. В официальных биографиях Ленина почти ничего не говорится о родителях матери и отца Ульяновых, об их национальном происхождении. Хотя, естественно, это для интеллектуального облика, социального положения и нравственных качеств человека не имеет никакого значения. Но официальным биографам очень не хотелось отмечать редкое смешение крови в генеалогическом древе, на котором появился плод в лице Володи Ульянова. Ведь считалось естественным, само собою разумеющимся, что вождь российской революции должен быть русским!

Но исторический котел великой страны, именовавшейся Россией, переплавлял в своем тигле самые различные национальные и расовые ветви, что было совершенно естественным и нормальным. И я пишу об этих вещах без всякого „тайного умысла", а лишь потому, что этническая характеристика Ленина всегда тщательно затушевывалась в стремлении придать ему если не пролетарское, то хотя бы „батрацкое" происхождение. Не случайно в Биохронике специально подчеркивается, что его дед по отцовской линии „ранее был крепостным крестьянином". Но почему тогда не упоминается, кто были его бабушка по отцу или родители матери - по происхождению?

Рассмотрим вначале материнскую ветвь Владимира Ульянова. Мария Александровна - мать Ленина - была четвертой дочерью в семье Бланков. Александр Дмитриевич (Сруль Мойшевич) Бланк, ее отец, крещеный еврей из Житомира, был врачом. Отчество Бланк взял во время принятия христианства у своего крестного отца Дмитрия Баранова, а имя поменял на русское. Сруль (Израиль) Мойшевич стал Александром Дмитриевичем. Один из известных биографов Ленина Д.Н.Шуб (вместе с С.М.Гинзбург) провел специальное исследование национальных корней лидера русской революции и установил, что А.Д.Бланк был сыном торговца-еврея из города Староконстантинова Волынской губернии Мойше Ицковича Бланка, женатого на шведке Анне Карловне Остедт5. Но как еврей мог быть полицейским врачом, спрашивает Шуб, а затем стать и владельцем имения в Кокушкине? Биограф, на основании скрупулезных исследований, имевшихся в архиве Святейшего Синода в Петрограде, и других данных, приходит к выводу, что принятие православия евреем в России снимало многие преграды на пути служебной карьеры. „При Николае I (время, когда жил А.Д.Бланк) были крещеные евреи, которые занимали гораздо более высокие посты, чем полицейский врач в Петербурге… Многие крещеные евреи получали дворянство и после этого пользовались всеми правами и привилегиями наравне с остальными дворянами"6.

В Петербурге дед Владимира Ульянова А.Д.Бланк женился на Анне Григорьевне Гросскопф - девушке из состоятельной немецкой семьи. Достоверно известно, что семья Бланка была зажиточной, о чем можно судить по тому, что врач с женой не раз совершали поездки в Европу, и в частности на Карлсбадские минеральные воды. Александр Дмитриевич Бланк служит уездным врачом в г.Изречье Смоленской губернии, затем после должности полицейского врача некоторое время работает в Мариинской больнице, переезжает затем в Пермь, оттуда в Златоуст. Здесь он занимает престижный пост медицинского инспектора госпиталей Государственного оружейного завода. В 1847 году, как пишет Н.В.Валентинов, Бланк оставляет службу, выходит в отставку, приписывается к дворянству Казанской губернии. К этому времени уже дослужился до статского советника. Здесь он покупает имение Кокушкино7. Приобретение имения стало возможным благодаря крупному денежному приданому, которое принесла в семью Анна Григорьевна. Жена Бланка, которая так и не научилась сносно говорить по-русски, осталась лютеранского вероисповедания. Здесь, в Кокушкине, они воспитывают пять дочерей: Анну, Любовь, Софию, Марию (мать Владимира Ульянова) и Катерину.

Кокушкино не было „хуторком", который купил доктор Бланк, как пишется в официальных биографиях, а представляло собой небольшую помещичью усадьбу. До 1861 года у Бланка были крепостные крестьяне. Конечно, академик Поспелов и его руководители не могли опуститься до признания этого нежелательного „классового" факта, хотя, если смотреть на него исторически, он естествен и отражает обычные реалии своего времени.

В Кокушкине, небольшом имении, которым владели Бланки, было всегда шумно и людно. Александр Бланк слыл властным и довольно импульсивным человеком. Им владела одна маниакальная идея: видеть в водолечении универсальное средство. Его можно даже считать одним из основателей бальнеологии. Бланк написал книжку о том, что „вода внутрь и вода снаружи" в состоянии поддерживать доброе здоровье у каждого человека. Отставной полицейский врач заставлял своих плачущих дочерей укутываться на ночь мокрыми простынями. Подрастая, дети спешили выйти замуж, дабы скорее освободиться от папенькиных навязчивых экспериментов.

Анна Григорьевна Гросскопф умерла рано. После ее смерти в Кокушкино приехала ее родная сестра Екатерина, взявшая на свои плечи все заботы о воспитании племянниц. Это была весьма образованная женщина, именно она многое привила Марии Александровне (матери Володи Ульянова): умение играть на фортепьяно, обучила пению, дала основы знаний трех иностранных языков (немецкого, английского и французского).

В Кокушкино не раз приезжал брат жены Бланка - крупный чиновник департамента внешней торговли Карл Гросскопф. По приезде в имении устраивались музыкальные вечера, и дочери Бланка тянулись к этому образованному и жизнерадостному человеку. То была обычная жизнь небогатого обрусевшего дворянина-помещика с весьма сильным культурным немецким влиянием, благодаря семейству Гросскопф. Впрочем, Ленин и не скрывал, как это делали в последующем его советские биографы, своего, в известном смысле „помещичьего", происхождения. Дворянские корни по материнской линии, естественно, в Биохронике не отражены. Сохранилась, однако, подпись самого Владимира Ильича, сделанная в апреле 1891 года на копии постановления Симбирского депутатского собрания о внесении Марии Александровны Ульяновой в дворянскую губернскую родословную книгу". После ссылки Ленин, обращаясь в департамент полиции о разрешении его жене Н.К.Крупской отбывать оставшийся срок в Пскове, подписывался: „потомственный дворянин Владимир Ульянов"9.