Големы - Sleeping
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 2. Всё ближе
--Интерлюдия первая--
Чёрный автомобиль с тонированными стёклами нёсся по улицам Москвы так быстро, как только это было возможно в плотном движении столичных улиц. Нервно перемигивались светофоры, при приближении машины резко сменяя свет на зелёный. Кривились и ругались все прочие участники движения, чьи робо-водители были вынуждены тормозить или сворачивать в сторону пропуская чёрный автомобиль с правительственными номерами.
Вечер опустился на столицу душной пеленой. Зажигались окна домов, неторопливо разгоралась высотная подсветка зданий и прочая иллюминация. Едущие в некотором отдалении машины превратились в цепочки красных или жёлтых или белых движущихся огоньков фар.
Тонированные окна из толстого, бронированного стекла плотно закрыты. Внутри автомобиля циркулирует прохладный воздух включенного почти на полную мощность кондиционера. За рулём — водитель-человек, что не так часто можно встретить в последнее время. Во всяком случае в пределах московской агломерации. С каждым годом стоимость лицензии на ручное вождение автотранспорта только растёт, а штрафы, в случае если в аварии участвует управляемый вручную автомобиль, просто драконовские.
И тем не менее, автомобиль с правительственными номерами управляется человеком. Водитель кажется массивным, из-за надетого поверх одежды бронежилета. На груди, но не напротив сердца, в стороне, неярко сделанная надпись — абревиатура федеральной службы безопасности, точнее подотдела занимающегося охраной политически значимых персон.
Установленная в салоне автомобиля температура доставляет водителю в бронежилете некоторый дискомфорт. Он ёжится, застёгивает ранее расстёгнутые верхние пуговицы рубашки, но ничего не говорит пассажиру. Пассажир — довольно массивный, в плане талии. Не имея бронежилета, он, пожалуй, будет потолще водителя в бронике. Дорогой костюм тёмных тонов, на пассажире, помят и расстёгнут. Удавка галстука вовсе валяется на другой стороне пассажирского сиденья брошенная туда в период гнева. Несмотря на работающий кондиционер, на лбу у пассажира то и дело выступают капли пота и он вытирает их платком держа его в одной руке, а другой сжимая сотовый телефон по которому постоянно кому-то звонит, а когда он не звонит сам, то кто-то ещё звонит ему. Пассажиру тоже холодно, он ёжится, но ему нужна эта искусственная прохлада как полярному медведю в зоопарке, она помогает ему собраться, стать куском льда, а не расплыться квашнёй по мягкому сиденью.
Оторвавшись от телефона, пассажир спрашивает: — Вась, долго ещё?
— Через сорок минут будем в Кремле, господин министр, — отвечает водитель, он же телохранитель.
— Долго. Опоздаем.
— Сами видите, что творится на дорогах, — хмурится водитель.
Пассажир кивает: — Вижу. И это ещё ничего не объявляли по средствам массовой информации. Что же начнётся, когда объявят?
Вопрос явно не нуждался в ответ, поэтому телохранитель молчит. Его дело — вести машину.
Телефон в руке министра требовательно зажужжал, но, взглянув на номер звонившего, тот сбросил вызов и скорее, пока не поступил следующий звонок, набрал свой домашний номер.
Протяжный гудок, ещё один. Как же томительно неторопливо текут секунды, когда каждая из них счету? Одна рука прижимает сотовый телефон к уху, другая выбивает дробь на чёрном пластике дверной ручки. Наконец вызов прошёл. На том конце сняли трубку и ровный голос домработницы попросил звонящего представиться.
— Катюха, это я, — произнёс Министр в трубку. — Денис дома? Позови к телефону.
— Ваш сын категорически просил его не беспокоить, — осторожно ответила домработница и извиняющим тоном пояснила: — Он предупреждал, что у него какая-то важная катка… простите, важное сражение в игре.
— Немедленно позови этого чёртового задрота и скажи, что если он ещё раз выключит мобильный телефон, то я лично разобью его любимую вирт-капсулу на тысячу мелких кусочков, — министр глубоко вздохнул силой заставляя себя успокоиться и продолжил: — В общем позови Дениса к телефону. Передай ему, что это крайне, подчёркиваю, крайне важно!
Ещё несколько минут ожидания. Пальцы продолжают выбивать дробь на чёрном пластике. Москва за окном медленно ползёт. Как-то резко темнеет. Вроде минуту назад ещё был вечер, а сейчас уже ничерта не видно за окном, только огни, огни, огни — много разноцветных движущихся и стоящих на месте огней. Так, словно их автомобиль не едет по улице, а летит в космосе между звёзд.
Наконец недовольный голос в трубке: — Слушаю папа.
Его сын — любимый, единственный, бесполезный. Шестнадцатилетний оболтус, не интересующийся почти ничем кроме его чёртовых игр. Казалось, бы — чего ему там искать, что не было бы доступно сыну министра в реальном мире, но вот поди ты. Это всё из-за его матери, с тех пор как она ушла… впрочем, сейчас не до этого.
— Денис, послушай меня внимательно и сделай в точности как я прошу, — министр старался говорить спокойно, но твёрдо. — Как только мы закончим разговаривать сразу ложись в капсулу.
— Пап, ты меня только что вытащил из неё…
— Не перебивай, — попросил министр. — Ложись в капсулу и включи режим саркофага, помнишь, как это делается? Отлично. И включи уже свой чёртов телефон. Только проследи чтобы он установил сопряжение с вирт-капсулой, чтобы я мог дозвониться тебе туда.
— Пап, что-нибудь случилось?
— Случилось… не забивай голову. Всё, как всегда. Обязательно включи режим саркофага, понял меня? И знаешь, наверное, ничего не говори домработнице и остальному персоналу. Нечего лишний раз нервировать людей и без того все на нервах последнее время. Понял? Марш в свою ненаглядную капсулу и активируй режим саркофага. Всё, у меня звонок по другой линии.
Связь прервалась. Какое-то время Денис ещё прижимал к уху трубку домашнего телефона, потом аккуратно повесил её обратно на телефон.
Обернувшись, столкнулся взглядом с домработницей Екатериной, позвавшей его к телефону.
— Папа звонил, — сказал очевидное Денис. Глубоко вздохнул и сорвал: — Пожелать мне удачи в «королевствах», там большое сражение…
Катерина спросила: — Могу я что-нибудь сделать для вас?
— Нет, ничего. Разве только… хотя нет, ничего.
* * *
Отряд выехал на поиски скрывающегося демона уже следующим утром. Полтора десятка церковных воинов натасканных сражаться против порождений бездны и целых три героя — священник, воин и огр. Практически маленькая армия — размышлял Бронислав. Видимо князь Мстислав проникся важностью предстоящих поисков раз послал не только его, но ещё и Большую Дубину.
— С чего мы начнём поиски? — поинтересовался он вчера у святого отца.
— С «больших ручьёв», это посёлок такой к западу от Краснопольска.
— Почему
