Веря в невозможное перед завтраком. Звук тишины, алмаз в лотосе - Бхагаван Раджниш (Ошо)

И вы пришли сюда не для того, чтобы изучать науку. Если иногда я упоминаю какую-то научную теорию, то не для того, чтобы объяснить вам ее, а чтобы обратить ваше внимание на что-то еще. Это просто указатель, направленный в другую сторону, и если вы не смотрите в эту сторону, а увлекаетесь указателем, то вы теряете суть.

Если вы так интересуетесь наукой, то вам следует пойти в университет. Библиотеки переполнены, есть сотни университетов! Здесь вам не место. Это самое ненаучное место в мире, которое вы только можете найти! И когда я употребляю слово «ненаучный», то именно это и имею в виду. Наука означает знание – а это место не для знаний.

Это место для невинности.

Я не передаю вам новые знания. Все мои усилия направлены на то, чтобы освободить вас от знаний и дать вам трансформацию.

Вы напрасно ждали семь лет. Но сейчас все уже позади; выбор очевиден. Мы собрались здесь для того, чтобы забыть все, что мы знаем, и если вы по-прежнему стремитесь накапливать заимствованные знания, мне вас жаль.

Все религии настаивают на том, что все, о чем они говорят, – истина, хотя все их истины оказываются предрассудками. Три столетия назад религия уступила место науке, и теперь уже наука утверждает, что все, о чем она говорит, – истина. Это старая привычка, заимствованная у религий. В конце концов выяснилось: за десять тысяч лет знаний у религии не прибавилось… потому что невозможно было определить, меняется ли что-то в религиозном знании, – жив ли бог, или он умер, или он заболел. Поэтому бог остался. На самом деле никто не знает, рождался он вообще или нет. В течение тысяч лет небеса и ад оставались неизменной истиной. Причина не в том, что они реально существовали, а в том, что это была просто выдумка, и не было ни способа, ни критерия это проверить.

Наука применила к своим теориям такой же подход, но вскоре он доказал свою несостоятельность. Наука говорит не о выдумках, а о фактах – но когда вы узнаете больше фактов, старые теории приходится менять, и так каждый день! Говорят, что в настоящее время невозможно написать большой, всесторонний научный труд, потому что к тому времени, когда вы его завершите, написанное устареет. Вы можете писать только статьи, но и тогда вы должны поторопиться, чтобы успеть прочитать их на какой-нибудь конференции или опубликовать в периодическом издании – потому что вы не одни в этом мире. Многие люди работают с теми же фактами. Кто-то может предложить более подходящее, более верное решение.

Альберта Эйнштейна как-то спросили: «Если бы вы не открыли теорию относительности, то как вы думаете, ее когда-нибудь открыли бы?» И, естественно, спрашивающий был убежден, что, если бы не существовало ума, подобного уму Альберта Эйнштейна, этого бы не произошло. Но к его огромному изумлению Альберт Эйнштейн ответил: «Если бы я не открыл эту теорию, то максимум через три недели ее открыл бы кто-то другой. Тысячи ученых умов работают! Это была удача, что я поторопился и опубликовал свое исследование».

И, как ни странно, оказалось, что другой немецкий физик открыл теорию относительности раньше Альберта Эйнштейна, но этот физик был ленивым малым; он просто ждал. Зачем спешить? Он думал, что больше никто не собирается открывать такую сложную теорию. У него были готовы все записи, он только еще не собрал их вместе. Но вы думаете, что Альберт Эйнштейн является сегодня современным? Вы ошибаетесь. В науке никто не может оставаться современным. Может быть, на несколько мгновений, на несколько дней, на несколько недель…

Я не имею отношения к временному, мимолетному, недолговечному. Мой интерес – это вечное. А вечное не имеет ничего общего с наукой и знаниями; вечное имеет дело с таинственным и невинным.

Будьте как дети, раскройте ваши глаза, не прячьте в них свои сомнения. Просто смотрите чистым взором, и маленькие цветы, или травинки, или заход солнца, или бабочки подарят вам столько же блаженства, сколько его обнаружил Гаутама Будда, когда пробудился. Дело не в том, что находится вокруг, а в вашей открытости. Знание сковывает вас. Оно становится ограждением, тюремным заключением. А невинность открывает все двери, все окна.

Солнце проникает внутрь, дует прохладный ветерок.

Внезапно вас окутывает благоухание цветов.

А иногда может залететь птичка, спеть свою песню и выпорхнуть через другое окно.

Невинность – это единственная религиозность.

Религиозность не зависит от ваших священных писаний. Она не зависит от количества ваших знаний о мире. Она зависит от того, насколько вы готовы просто быть чистым, ничего не отражающим зеркалом.

Абсолютная тишина, невинность, чистота… и все существование для вас преображается. Каждое мгновение становится экстатичным. Обычные вещи, такие как глоток чая, настолько наполняются молитвой, что никакая другая молитва не может с этим сравниться. Вы просто наблюдаете за облаком, свободно плывущим по небу, и даже в этом невинном действии возникает сонастроенность. Облако больше не является объектом, находящимся где-то там, а вы больше не являетесь субъектом, расположенным здесь. Что-то внутри вас встречается и соединяется с облаком. Вы летите вместе с ним.

Вы танцуете вместе с дождем, вместе с деревьями. Вы поете вместе с птицами. Вы танцуете, без всякого движения, просто сидя на месте; ваше сознание охватывает все вокруг вас.

В день, когда вы своим сознанием коснетесь существования, внутри вас родится религиозность, и вы родитесь заново.

Это ваше настоящее рождение.

И это рождение я называю саньясой. Одно рождение дается отцом и матерью; другое рождение – это то, что случается между учеником и мастером. И это второе рождение отворяет все двери, раскрывает все секреты для исследования. Жизнь становится непрерывным приключением, постоянным воодушевлением, бесконечным экстазом. Жизнь не заканчивается смертью, а день не заканчивается ночью. Внезапно вы осознаете, что день и ночь – это два крыла одной птицы, что жизнь и смерть – это два крыла одной птицы…

Все небо осознания – ваше.

Не нужно быть христианином, не нужно быть индуистом, не нужно быть мусульманином. Нужно просто быть ребенком.

Вот несколько шуток, просто чтобы посмеяться…

Гордон Мактавиш стал главой клана Мактавиш и получил большое наследство. Его друзья по пивной испугались, что внезапно обретенное богатство изменит его. В пивной как раз шло горячее обсуждение этого, как вдруг дверь распахнулась, и вошел Мактавиш. Взмахом руки он пригласил всех к стойке бара.

«Когда Мактавиш пьет, – громогласно заявил он, – то все пьют!»

Когда каждый опрокинул по стопке, он швырнул на стойку долларовую бумажку и изрек: «А когда Мактавиш платит, то все платят!»

Хэмиш Мактавиш летел из Лос-Анджелеса в Нью-Йорк на ежегодное собрание. Он потягивал из бокала шампанское в баре первого класса, когда рядом с ним присела эффектная блондинка. Он старался не смотреть на ее пышную грудь, но тут блондинка произнесла: «Я думаю, вам будет интересно взглянуть на мою футболку». Хэмиш с большим удовольствием воспользовался возможностью рассмотреть ее груди, подчеркнутые обтягивающей тканью футболки, на которой красовалась аббревиатура Н. А. Н. Он признался, что ему интересно значение надписи, и девушка объяснила, что надпись расшифровывается как Национальная Ассоциация Нимфоманок. Оказалось, что спутница Хэмиша тоже едет на свое ежегодное собрание.

Хэмиш возбужденно спросил: «Какого типа мужчин вы предпочитаете?»

«Ну, – задумалась она, – больше всего меня интересуют мужественные американские индейцы. – Но затем, заметив разочарование Хэмиша, быстро добавила: – Но почти так же сильно мне нравятся еврейские бизнесмены».

«В таком случае, – воскликнул Хэмиш, не в силах больше сдерживаться, – позвольте мне представиться. – Он поднял свой бокал шампанского и произнес: – Меня зовут Джеронимо Голдберг».

Молодой министр решил жениться. И влюбился в девушку, у которой был богатый опыт общения с мужчинами, но сам министр об этом, правда, не догадывался. В первую брачную ночь он надел пижаму, в то время как его жена сразу прыгнула в постель, раздевшись догола. Встав на колени рядом с кроватью, министр начал молиться: «О, Господи, в эту великую ночь дай нам свое наставление».

«Не беспокойся об этом, – оборвала его жена. – Наставление дам я, попроси выносливости!»

Медитация – это состояние не-ума

Что значит «медитировать над чем-то»? Мне понятно, что значит «размышлять над чем-то»; именно этим постоянно занимается ум: вспоминает, анализирует, планирует, представляет и так далее. Также я узнал состояние медитации, в котором больше нет «Я», в котором разрушены все границы и осталось только растворение в едином, исчезновение, невесомость, свет и блаженство. Но что ты имеешь в виду, когда говоришь: «Медитируйте над этим»?