Ученье – свет, а богов тьма - Юлия Жукова

Я дергаю Кира за рукав.

– Видишь, как твой отец своего брата разбаловал? – шепчу. – И тебя так же разбалует, потому что не может сказать «нет».

– Я не боюсь кнопочек, – ворчливо шепчет Кир.

– Зато ты боишься не оправдать его надежд.

Кир прожигает меня взглядом.

– Что? – оборачивается Арон.

– Я говорю, куда ты наволок столько одежды? – повышаю голос. – У нас тут и пойти-то в ней некуда.

– Ой, да я не глядя все свалил, не на себе же тащить. Кир, сынок, помоги, а то рук не хватает.

Кир от такого обращения вздыбливает шерсть на загривке, но послушно шагает вперед, подхватить последнюю сумку. Я его останавливаю.

– Вон лошадь возьми и навьючь, на нее все сразу влезет.

– Ой, точно, – спохватывается Арон и принимается довольно бестолково вешать мешки на спину второго серого коня, который смотрит на него как на назойливое насекомое.

Кир не выдерживает и все-таки идет помогать, а потом загоняет наших коней в стойло и закрывает. Я тем временем оставляю орнаментальный автограф на лобовом стекле унгуца, выслушивая медовые речи пилота, которому внезапно подвернулась счастливая возможность посмотреть на меня вблизи. Наконец можно идти домой.

Арон всю недлинную дорогу весело треплется о том, как замечательно выздоровела его дочка, хотя жена по-прежнему боится к ней подходить, о динамике цен на овец и дифжир, о погоде и поставках фруктов с юга. Я киваю и рассеянно поддакиваю. Как же он не вовремя…

Азамат удивленно привстает из-за стола.

– Арон? Ты уже приехал? А я думал, ты только в первое новолуние соберешься.

– Так ведь уже первое новолуние! – радостно улыбается Арон.

Азамат хмурится и прижимает какую-то кнопку на часах.

– Нет, до него еще два дня.

– Да? – поражается Арон. – Ого, значит, я обсчитался? Вот это да! Ну это же ничего страшного, правда?

– Конечно, – улыбается Азамат. – Я всегда рад тебя видеть. Кира ты знаешь, так ведь?

– Да, да. – Арон рассеянно оборачивается к Киру. – Мы встречались.

– Замечательно. Ничего, если мы тебя положим на третьем этаже? Там мебели нет, зато просторно.

– А, я помню. Конечно, у меня даже собственные дифжир с собой, тебе вообще не о чем беспокоиться. У тебя тут подъемник был, кажется…

Азамат напоминает брату, как пользоваться лифтом, и провожает его наверх со всеми сумками. Я только головой качаю. По-моему, на охоту с ним ходить небезопасно. Кир хмыкает, моет руки и принимается выгружать из посудомоечной машины чистые тарелки. Мне кажется, он начинает привыкать к чистоте, или ему просто нравится возможность пользоваться водой когда угодно и в любых количествах.

Однако Азамат, кажется, действительно рад приезду брата. Он оживляется, убирает со стола бук, расспрашивает о здоровье племянницы. Арон говорит без умолку, но Азамат с удовольствием слушает. Кир присаживается в углу комнаты и делает вид, что ковыряется в телефоне, но то и дело поглядывает на отца и дядю. Я играю с Алэком в манеже.

Азамат принимается готовить ужин под басни Арона о потрясающей похлебке, что тот умеет варить из какой-то дикой птицы.

– Я их о прошлом годе подстрелил десять штук, представляешь? Десять! – обильно жестикулируя, рассказывает он. – Столько сразу ни за что не съесть, а замораживать жалко, они от этого портятся. Ну я уж и нажарил, и навялил, и засолил, руки уже отвалились мясо это разделывать. Пришлось из последней суп сварить. И ты знаешь, так здорово получилось! С тех пор только так их и готовлю. Даже Воробей хвалил, представляешь? Он в гости как раз зашел тогда.

– А кто это, Воробей? – уточняет Азамат.

– Ты что, не знаешь Воробья? Это ж брат Старейшины Асундула, знаменитый охотник! Мы с ним еще три года тому на медведя ходили, во-от это было дело…

К тому моменту как ужин готов, меня уже мутит от бесконечных охотничьих рассказов про то, кто при каких обстоятельствах обделался со страху, какого лесного зверя как потрошат и кто нажрался медвежатины до отрыжки. Кир, однако, слушает раскрыв рот.

– Лиза, садись. – Азамат выдвигает мне стул у стола.

– Знаешь, я что-то не хочу. Я же недавно обедала.

Азамат сразу так расстраивается, что мне даже неуютно становится. Видно, он еле держится в приветливом настроении.

– Я чуть-чуть попозже присоединюсь, – обещаю. – Вот Алэка покормлю…

Сгребаю мелкого, который, впрочем, пока есть не просит, и ухожу подальше от застольного разговора.

Когда Алэк засыпает, я решаю, что достаточно проветрилась, чтобы пойти попить чаю, и двигаюсь к лифту, где налетаю на выскочившего с лестницы Кира, который светится как парадный диль.

– Отец возьмет меня на охоту! – выпаливает он, едва завидев меня.

– Это очень интересно, – говорю. – А ты извинился?

– Нет, – тушуется Кир. – Ну, не буду же я при Арон-хоне…

– Кир, мне неинтересно, когда, где и в чьем присутствии ты будешь извиняться. Но пока ты не поговоришь с отцом, никакой охоты.

– Но отец уже сказал, что берет меня! – возражает парень.

– Он-то, может, и берет, а вот я не отпускаю.

И решительно иду вниз. Кир плетется следом, поникший. Но меня печальными глазками не проймешь. Азамату намного хуже, настолько, что он даже не подумал этого оболтуса наказать. Я строевым шагом врываюсь в кухню. Там густой запах жирной, перченой еды, мужики сидят потягивают хримгу. Вообще атас. Азамат пьет только по праздникам.

– Дорогой, можно тебя на пару слов? – говорю негромко, но убедительно.

– Да, конечно, – рассеянно кивает он и с трудом встает из-за стола.

Мы выходим в коридор, где топчется унылый Кир.

– Во-первых, ты чего напиваешься? – спрашиваю.

Он пожимает плечами.

– Да так… Арон привез домашнюю хримгу, почему бы не выпить? Я с ним не так часто вижусь, тем более ужинаю.

– Понятно… Ладно, вот что. С какой стати ты берешь Кира на охоту?

– Так давно же собирались…

– Да, и что, по-твоему, он заслужил?

– Ну ладно тебе, Лиза. – Азамат отмахивается. – Мы же все обсудили вчера. Я сам виноват. Ну что тебе, жалко, что ребенок погуляет немного?

– Я считаю, что после вчерашнего он не имеет права на развлечения.

– Ты очень строгая, – пьяно вздыхает Азамат. – Тебе-то он ничего не сделал, а я не сержусь.

– Я заметила, – цежу. – И меня это сильно печалит. Может быть, ты хотя бы поговоришь с ним сейчас? У него есть что тебе сказать.

– Зна-аю я все, что он мне может сказать, – тянет Азамат. – И слушать этого не хочу. Лиза, мне уже все равно, хочет на охоту – пускай идет, может, не так сильно будет меня ненавидеть.

– Азамат! – ахаю я, но он уже идет обратно в кухню. – Постой, мы не закончили! Ты рехнулся совсем, что ли? Я так ни одного из вас никуда не отпущу!

– Лиза-хон, что за шум? – пьяно скалится Арон из-за стола. – Присоединяйтесь!

– Азамат, это никуда не годится! – продолжаю я, игнорируя Арона. – Ты не можешь вот так ему все позволять, просто чтобы ему понравиться. Хорошо, пусть будет другое наказание, но нельзя оставить все как есть!

– А, так юный князь провинился? – доходит до Арона. – Так всыпь ему ремнем, как отец, бывало, и дело с концом.

Азамат вскидывается.

– Я никогда не буду бить своих детей! – рыкает он так неожиданно и громко, что мы все приседаем.

– Почему? – удивленно спрашивает Арон. – Это очень здорово помогает.

– Потому! – продолжает Азамат тем же грохочущим голосом. – Тебя отец бил, может, раз в год. А меня несколько раз в месяц! Я знаю, каково это!

– Ох ты ж, – бормочет Арон, сползая немного по спинке стула. – Нет, ну дело твое, конечно… А что он натворил-то?

– Да ничего особенного, – буркает Азамат. – Наговорил мне гадостей, повысил голос. Забудь. Все в силе.

– Не-е-е, – внезапно возмущенно протягивает Арон и стучит кулаком по краю стола, с трудом попадая. – Ты что, брат! Если б мой мне нахамил, он бы еще неделю сидеть не смог! Нетушки, такого засранца на охоту брать нельзя. Ты что, Азамат, совсем парня распустил. Я с ним вместе не пойду. Пускай сначала заслужит. А то ишь, глаза горят, пострелять охота! Никакой охоты!

Я даже не знаю, радоваться или нет, что Арон подключился к разговору. С одной стороны, он прав, и Азамату полезно напоминание, кто в доме хозяин. С другой, эти варварские представления… неудивительно, что сын Арона такой странный, если отец его регулярно избивает.

Азамат некоторое время мечется и хмурится, но в конце концов сдается.

– Ладно, все отменяется. Кир, иди спать. Немедленно.

Ребенок одаривает меня хмурым взглядом и уходит, не сказав ни слова.

– Азамат, я тебя очень прошу, поговори с ним, – напоминаю я.

– Завтра поговорю, – буркает Азамат. – Сейчас я слишком пьяный.

Я тяжело вздыхаю и иду к себе в кабинет за таблетками от похмелья. Вот уж не думала, что их надо держать в кухонной аптечке.

Спать Азамат ложится с краю кровати и отвернувшись от меня. Бормочет что-то про то, что я не люблю запах хримги, и засыпает. Мне ничего не остается, как последовать его примеру.