Пешка? Королева - Ивонн Линдсей

— Лили, мы ведь не чужие друг другу, — сказал он с тихой настойчивостью, способной поколебать решимость любого человека. — Нам было так хорошо вместе. И может быть, снова…

Ей стоило быть более решительной и не останавливаться, с сожалением подумала Лили, не чувствуя уверенности, что сможет сопротивляться, если Джек вдруг к ней прикоснется. И не важно, сколько страданий он ей причинил.

Лили медлила, взвешивая все «за» и «против». Она давно уже не та девчонка, чье сердце билось только для Джека. Она взрослая молодая женщина. У нее есть потребности, которые он может удовлетворить. К тому же, честно призналась себе Лили, она по-прежнему страстно его желает. Но не станет ли она еще более уязвимой, если уступит своей слабости?

— Нет, Джек, мы не чужие друг другу, — с расстановкой произнесла она, приняв окончательное решение. — Именно по этой причине я ухожу. Спасибо за прекрасный вечер. — На ее губах показалась ослепительная, ничего не значащая улыбка, за которой она научилась скрывать свои и мыли. — Спасибо за все.

Джек сощурясь посмотрел на нее и невесело улыбнулся.

— Все-таки ты не изменилась.

Лили пожала плечами.

— Ошибаешься, но спорить с тобой я не хочу. Кое-чему я все-таки научилась. Уходить прежде, чем кто-нибудь причинит мне боль.

— Уходить? — эхом откликнулся Джек. — Ты не умеешь уходить, Лили, только убегать, так что я останусь при своем мнении. Глубоко в душе ты по-прежнему избалованная, безответственная девчонка, которую совсем не заботят чувства других. Не кажется ли тебе, что пора, наконец, взрослеть?

Он протянул ей ее сумку и туфли. Лили так и не поняла, когда он успел их взять.

— Думаю, в обуви тебе будет все-таки удобнее.

Лили молча приняла свои вещи и, обогнув его, решительно направилась к тому месту, где оставила свою машину. Внутри у нее все кипело. Если у Джека такое невысокое о ней мнение, к чему было устраивать эту сцену соблазнения?

У Лили возникло какое-то странное предчувствие, но она была растеряна и слишком напугана силой своих эмоций, чтобы придать ему значение.

Глава пятая

На следующее утро Лили то ненавидела Джека, то порывалась сесть в машину, поехать к нему и просить его заняться с ней любовью, Чтобы избавиться от того сексуального голода, который он в ней пробудил.

Стоя под душем, Лили надеялась вновь обрестиконтроль над собой. А ведь еще вчера она считала, что владеет ситуацией, и тогда, когда приехала к нему домой, и после, когда позволила ему больше, чем просто поцелуи. Она желала Джека каждой клеточкой своего телаи, как ей вчера показалось, желание Джека не уступало ее собственному. Но если она позволит себе снова им увлечься, что из этого выйдет? Конечно, их связь избавит ее от беспокойства, владевшего ее телом и мыслями. Может, она даже узнает, как Джек жил после того, как их пути разошлись, и постарается окольными путями выяснить, сожалеет ли он о содеянном. Но если она испытывает к нему не просто страсть? Что, если ее любовь к нему станет только сильнее?

Лили выключила кран и стала машинально вытираться полотенцем. Ее любовь станет к нему сильнее? Неужели она до сих пор любит Джека? Нет, это невозможно — она столько лет потратила на то, чтобы истребить любые воспоминания о нем. Она до сих пор помнит боль, раздиравшую ее сердце на части, когда она хоронила Натаниэля. Этобыло последний раз, когда Лили позволила себе поплакать над их разбитой любовью.

Кусочек за кусочком она стирала из своей памяти воспоминания, которые были ей так же дороги, как и их первенец. Она пережила смерть своего ребенка и смогла устроить свою жизнь без Джека. Он не прав, кое в чем она все-таки изменилась.

Нанеся на лицо макияж опытной рукой, Лили снова вернулась мыслями к постигшей ее катастрофе. Она относилась к своему бухгалтеру почти как к другу и слишком доверяла ему, чтобы усомниться в его советах, за что и поплатилась. Что ж, Лили Фонтейн не впервой возрождаться из пепла, подобно птице Феникс, опираясь только на свои силы.

Неожиданно Лили подумала: какова была бы ее жизнь, если бы их планы с Джеком осуществились? Были бы они по-прежнему вместе? Превратился бы тот восемнадцатилётний парень, в которого она влюбилась без памяти в шестнадцать лет, в хладнокровною, уверенного в себе мужчину?

Хотя какая разница, каким стал Джек, если она по-прежнему находит его невероятно привлекательным. Как ей с этим справиться? Может, если она ляжет с ним в постель и даст выход своей страсти, это позволит ей вычеркнуть его из своей жизни раз и навсегда? В одном Лили была твердо уверена: она ляжет к нему в постель только тогда, когда решит сама, а не потому, что Джек вскружит ей голову настолько, что она снова забудет обо всем, как это едва не произошло вчера.

Хорошо, что не одна она безоружна. У Джека тоже есть кое-какие слабости, и она постарается ими воспользоваться. Когда она вчера его оттолкнула, он был не просто огорчен. Он был несказанно сердит, хотя и пытался это скрыть. Может, оттого, что его страсть оказалась сильнее его воли? Если это действительно так, Лили могла поздравить себя с маленькой победой, хотя к ней примешивалась досада на себя. Как она могла так быстро потерять над собой контроль и позволить Джеку делать с ее телом все, что ему заблагорассудится? Ведь если бы не маленькая оплошность с его стороны, он бы смог овладеть ею прямо на пляже! Но даже не это пугало Лили. Его прикосновения, его ласки вызывали в ней чувства, которые, как ей казалось, она похоронила давным-давно.

Ничего подобного у нее не было с другими любовниками. Их было гораздо меньше, чем в ходивших о ней слухах, но достаточно, чтобы понять: только Джек мог воспламенить ее одним лишь взглядом и только его прикосновения помнит ее тело.

Лили покачала головой. Что-то слишком много она о нем думает. Джек этого не заслуживает. Она спустилась к завтраку с твердым намерением выкинуть наглеца из головы. По крайней мере, до наступления ночи…

Увидев отца, Лили удивилась. Он сидел за столом. В одной его руке была чашка кофе, в другой он держал деловую газету. Прямо перед ним была раскрыта газета «бульварной прессы».

— Доброе утро, пап. Я думала, ты в офисе. — Лили нагнулась и по привычке поцеловала его в лоб. — Как кофе?

— Крепкий. Как я и люблю, — ответил он, мельком взглянув на дочь и снова уткнувшись в разложенную перед ним газету. Между его бровей залегла морщинка.

— Только кофе?

— По утрам мне этого достаточно. — Он перевернул последний лист. — Ты вчера вернулась в три часа ночи.

Вот и объяснение, почему он еще не на работе. Добро пожаловать, домашняя инквизиция!