Фомор - Зоряна Лемешенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставшийся день отразился в её памяти какими-то отрывками: вот они приехали в Тринити-колледж, вот они ходят по его уютному двору, наконец, она зашла в его библиотеку, которую так хотела увидеть… и тут пришла хоть какая-то осознанность, хотя глаза слипались. Дарина с удивлением обнаружила, что её компаньоны куда-то запропастились, а сама она сидит за массивным деревянным столом над какой-то потрёпанной книгой.
На затёртой кожаной обложке девушка прочитала тиснённую надпись «Демоны моря», а открыта была эта книга на развороте с иллюстрацией. На странице был изображен монстр с огромным глазом в центре выпуклого лба, стоящий на одной ноге, зато хотя бы рук было две. Подписана была эта картина следующей фразой: «Балор. Король мерзких фоморов. Повержен и убит».
— Ужас какой, — прошептала девушка и хотела захлопнуть книгу, но почему-то пролистала дальше.
«Брес. Изгнан из племени Туата де Дананн за предательство и тиранию. Перебежчик к фоморам».
— Хоть бы определились, изгнан или перебежчик, — хмыкнула девушка.
Пролистав еще несколько страниц, она закрыла книгу, забрасывая на плечо сумку и поднимаясь со скамьи.
— Мне кажется Вы не согласны с записями в книге? — проскрипел забавного вида старичок с седой косматой бородой, который очень бы гармонично смотрелся в фильмах про гномов, заслонивший девушке путь к выходу.
— Да я бы может и согласилась, если бы они сами друг другу не противоречили, — пожала плечами Дарина.
— Не принимаете на веру, любите анализировать? — не отставал мужчина.
— А как же, ведь для этого мне и даны мозги — думать, запоминать, анализировать…
— А для чего дано сердце? — внезапно спросил «гном».
Дарине казался странным этот разговор, но грубить мужчине не хотелось.
— Кровь перекачивать.
— И только? — не унимался старик.
— Еще чувствовать.
— Какая разумная девушка, — казалось, что этот чудак принял только что у Дарины какой-то экзамен и остался очень доволен результатом, иначе отчего он так светился, как новогодняя гирлянда? — Позвольте подарить Вам на память об Ирландии скромный сувенир. Вы ведь не отсюда, так?
— Так.
— Пускай сердце ведёт вас к правильным решениям, а разум в этом помогает. А это просто красивое напоминание о нашей беседе, — с этими словами мужчина протянул Дарине белый гребень, украшенный причудливым орнаментом.
Девушка какое-то время рассматривала переплетение линий, а потом воскликнула:
— Но я не могу… — она хотела отказаться, потому что гребень был, судя по всему, костяной, а значит дорогой. Но к своему удивлению, девушка старика поблизости уже не обнаружила. Куда он исчез так быстро, Рина не могла даже представить. Сразу же вспомнился незнакомец в Дублинском замке, который так же бесшумно испарился за доли секунды.
— Ладно, спасибо тогда, — Рина засунула гребень в сумку и направилась к библиотекарю, чтоб отдать книгу.
— Вот ты где! — услышала Дарина возглас Кати, спешащей навстречу. За ней торопился и Вова, — Мы уже хотели поисковый вертолет запускать, ты куда запропастилась?
— Да здесь я была, а вы где были?
— Да тут мы и были, уже три раза обошли оба этажа! — возмущалась рыжая.
— Я всерьёз уже хотел попросить по громкоговорителю объявить, что мы тебя ищем, — дополнил Вова.
«Всё чудесатее и чудесатее» — подумала про себя Дарина.
— Девушка приняла гребень? — спрашивал рыжий карлик у седого собрата, когда они скрылись в одном из тёмных углов библиотеки.
— Да, Идбхард, — кивнул седой.
— Спасибо, брат, — хотел было уйти лепрекон.
— За «спасибо» мы не договаривались, — прищурился второй.
— Вот тебе и помощь семьи, всем надо платить, — полез в карман Идбхард.
— Мы же лепреконы, это нормально, — пожал плечами седой старик.
День тянулся невыносимо долго. Дарина не решилась показать подарок Кате, но ей было очень интересно рассмотреть его самой, а удобного случая для этого всё не было и не было.
И вот спустя много долгих часов блуждания по Дублину, посещения пивоварни и возвращения в отель, Дарина запустила руку в сумку, чтоб нащупать предмет и понять, что ей это всё не почудилось. Катя без умолку щебетала, а Вова подозрительно посматривал на бывшую невесту. Как бы плохо они не расстались, а он успел её изучить за время отношений, и такая отрешённость и задумчивость не была в её манере. Но, не определившись, то ли винить себя в таком поведении девушки, то ли искать причину в другом, Володя решил ничего не спрашивать, и, попрощавшись, уехал, напоследок пообещав позвонить завтра. «Хорошо, до связи!» как ни странно крикнула ему Катя. Дарина же лишь помахала рукой и бодро зашагала в отель.
Когда, наконец, Катя размеренно засопела, Дарина тихо зашла в ванную и достала из-за пазухи произведение искусства из кости. Узор был сложным и изящным, работа выдавала профессионализм мастера. Вязь более напоминала какую-то надпись, чем стилизованный растительный орнамент или изображение животных или птиц. Из интереса Рина пару раз прошлась гребнем по своим темным волосам: он не цеплял волосы, а гладко скользил, но ничего чрезвычайного девушка не почувствовала. Утолив своё любопытство, Дарина пошла спать, положив подарок обратно в сумку.
Глава 8
Стоя на веранде, Балор понял, что всё получилось как нужно, когда стал еще острее чувствовать свою суженую. Казалось, что можно лишь протянуть руку как сразу ощутишь её тёплую нежную кожу. Фомор от этого сладостного наваждения аж прикрыл глаза и судорожно вздохнул… Матерь-бездна, дай сил не сорваться и не испугать эту хрупкую душу своей страстью.
— Всё в порядке? — голос Бреса вывел из состояния транса.
— Даже очень, — ответил Балор. Он только сейчас увидел, что сигарета в его руке целиком истлела, пока он пытался обуздать свои ощущения, — Гребень приняла, и даже использовала. Поэтому я не только говорить с ней смогу, а даже видеться.
— Я так понимаю, дедушка, что сегодня у тебя свидание? — засмеялся внук.
— Правильно понимаешь, — старший фомор затушил остатки сигареты и поспешил в свою комнату. Ему не терпелось отправиться в мир грёз, чтобы дождаться там свою Эрин. А еще нужно было морально подготовиться, потому что выдержка трещала по швам — видимо и впрямь он одичал за века своего заточения.
Ноги Дарины утопали в шёлковых травах, когда она неспешно шла среди леса, оглаживая ладонью
