Малая война партизанство и диверсии - М. Дробов

«Не только каждый физически здоровый мужчина должен был пройти военное обучение и служить в ландвере до 40–летнего возраста, но и юноши между 17 и 20 годами должны были составлять часть ландштурма или осуществлять партизанское движение. Они должны были образовать отряды в тылу и на флангах противника, препятствовать его движению, перехватывать его снабжение и его курьеров, пользоваться всяким годным оружием, употреблять без разбора всякие средства для нанесения ущерба врагу: чем действительнее эти средства, тем лучше. Самое главное — не носить никакой формы, так чтобы ландштурмисты могли в каждый момент вновь превратиться в мирных граждан и остаться неизвестными врагу».[14]

Появились «вольные стрелки». Первый отряд был сформирован драгунским корнетом Шиллем, который захватывал врасплох патрули, отряды, подготавливая всеобщее восстание в тылу французских войск и на их коммуникациях.

Теоретиком этого движения был А. фон-Гнейзенау. В августе 1811 года он составил план народного восстания. Для этого должна была быть организована милиция, которая не имела бы военной формы, за исключением кепи и белого с черным пояса.

«Если неприятель покажется в превосходных силах, оружие, кепи и пояс прячутся, и милиционеры приобретают вид простых деревенских жителей… На долю этих милиционных войск выпадали следующие обязанности: беспокоить неприятеля, прорывать его коммуникационные линии, захватывать или уничтожать его обозы или снабжение, избегать правильных атак и удаляться в леса и болота при приближении регулярных войск… До 1813 года Гнейзенау не знал отдыха, подготовлял не только регулярную армию, но также и народное восстание как способ сбросить французское иго. Когда наконец, война наступила, то сейчас же начались восстания, сопротивление крестьян и вольных стрелков. Местность между Везером и Эльбой взялась за оружие в апреле, несколько времени спустя было народное восстание в Мекленбурге…»[15]

К этому же времени подоспели и русские партизаны. В феврале 1813 года они захватили в тылу у французов Берлин, в марте — Гамбург. В мае Чернышев сделал налет у Гальберштадта, а затем у Лейпцига. В сентябре он же произвел набег на Кассель, объединился с пруссаками, и в результате началось восстание, уже подготовленное, — Вестфальское королевство рушилось, государства Рейнского союза распались…[16]

Это была малая война на расширенной базе; она проводилась не главными силами армии, а населением при помощи особых отрядов, незначительных по числу и без тяжкого вооружения, но при содействии регулярной армии, ее руководства и инструктажа. В такой войне было занято больше лиц, чем в операциях регулярной армии, но эти лица выполняли боевые обязанности сплошь да рядом без оружия, если не считать оружием топоры, ножи, вилы, спички, керосин и т. п. Разведка, связь, охранение (в смысле предупреждения об опасности) неслись также населением, равно как и служба снабжения и прочие обслуживания отрядов.

Такая война раньше называлась «народной войной», так как отряды восставшего населения вели войну якобы «на свой риск и страх и были привязаны к родным местам», что, конечно, неправильно. Отряды были организованы армейским командованием и правительственными агентами, то есть господствующим классом крепнущей буржуазии (феодально-торговой). Правда, были отряды, вышедшие из самых недр народа, созданные силами и умением самого крестьянства, но и они потом сравнительно быстро подпадали под влияние армии. Отряды не привязывались к своим местам, а передвигались и даже перебрасывались на далекие расстояния, смотря по боевой обстановке. Например, упомянутый выше Шилль в 1809 году, когда Пруссия не вела официально войны с Францией (ее вела Австрия), перебросил свой полк партизан, сформированный в Кольберге, против наполеоновских армий.

Эта партизанская, как ее расценивал Энгельс, война была малой войной, возникшей в тылу противника, на его флангах и даже на фронте. В ней, с точки зрения числа организационных оформлений частей и правил тактики, грани между большой и малой войнами стерлись, но содержание этой формы было отличным от содержания прежних войн, в том числе и наполеоновских сражений с крупными войсковыми единицами и мощной по тому времени артиллерией.

Первая четверть XX века, при вполне развившемся империализме и обострившихся классовых противоречиях, дала массовые войны, вовлекая в них миллионы людей, целые хозяйственные организмы стран с огромными ресурсами, материальными и техническими, при уничтожении делений фронта и тыла. По своему численному составу, протяжению фронтов, богатству техники и чрезмерному напряжению хозяйств стран — это были войны, невиданные до сего времени в мире. Учитывая опыт мировой войны, американцы, например, отказываются теперь от термина «большая война». Они стали употреблять для характеристики форм войны понятия: полная война, то есть война, требующая полного напряжения всей страны, мобилизации и людских и материальных сил и средств, и война особых обстоятельств, когда мирное развитие страны не прекращается и боевые операции ведутся малыми силами, выделенными на это из армии. Такое деление более целесообразно, но оно не охватывает все-таки полностью содержания так называемой малой войны.

Немцы подошли иначе к вопросу, называя операции малой войны импровизацией, в противовес заблаговременно более или менее длительной подготовке к действию организованной регулярной армии, снабженной в мирное время всей доступной стране боевой техникой, средствами связи и т. п. Импровизация будет касаться не только вопросов мобилизации, организации, тактики, боевой подготовки вооружения, но и прежде всего, снабжения и питания, вопросов транспорта и связи, разного рода экономических баз, без которых немыслимо вести какие бы то ни было операции, которые обусловливают величину отрядов, размах и характер их действий.

Естественно, что такие же действия могут быть и на культурных театрах, и в районах пустынь, степей, гор и лесов (с малокультурным противником); на флангах и в тылу а равно составлять и самый фронт; могут быть наступательными и оборонительными, похожими на действия регулярной армий, а иногда быть их полной противоположностью и т. д.

Польский устав полевой службы определяет партизанскую (малую) войну как совокупность действий партизанских отрядов:

а) организованной «части, выделенной для исполнения особой задачи и действующей вне района действий главных сил, которые ее выделили,

б) части быстро сформированной вне района действий собственной армии и действующей до момента установления связи с главными силами самостоятельно, по собственному решению»[17]

При этом партизаны из добровольцев должны иметь командиров, назначенных военной властью, носить отчетливые военные знаки, открыто носить оружие и считаться «с правами и обычаями войны… Однако же партизанская война сама по себе не может привести к уничтожению противника и может быть только вспомогательным средством большой войны, ищущей победу при помощи сражения и единственно могущей обеспечить победу»[18]

Такое определение неполно уже по одному тому, что оно не охватывает партизанских действий повстанцев, организовавшихся самостоятельно без всякой армии и правительства. Однако в нем характерно признание элемента импровизации («быстрое формирование») в малой войне. Как видим, все определения отличаются формальными признаками, более или менее полно схваченными, но не покрывающими всю объективную совокупность отношений, противоречий и тенденций интересующего нас явления, не дающими ответа на основной вопрос — в чем же главная пружина действия малой войны.

С нашей точки зрения, малую войну можно будет пока определить как импровизированные активные действия небольших (сравнительно с регулярной армией) отрядов, организованных населением, армией, правительством или партией по особому для каждого случая (района) типу для нанесения своему противнику непосредственного материального или иного ущерба всюду, где это возможно, и всеми доступными им средствами.

Такое определение шире, чем определения Балка и др. Оно дает понятие о содержании как самих операций, так организации их во всех отношениях. Поэтому в малую войну войдут операции и партизанского порядка, организуемые армией во время войны, и повстанческие действия, не связанные с войной, и разного рода активные действия индивидуального или группового порядка, как, например, порча, поджоги, взрывы и т. п., практикуемые во время войны — в тылу или на флангах противника, а также в период мирного времени для ослабления мощи врага. Последние носят иногда название «активки» или «активного саботажа», чаще же всего диверсий.