Росич. И пришел с грозой военной… - Константин Калбазов

– Чего ты застыл-то, Семеныч? – Это у фальшборта появился офицер в белоснежном кителе.

– Дак, Роман Андреевич, а как с ними общаться-то – я ить и языка ихнего не знаю, галдят чего-то, а чего галдят – и не поймешь. Понятно, что товар предлагают, да как разберешь, какую цену ломят?

– А ты что же, в первый раз в иностранном порту? – улыбается офицер. – Разберешься, не впервой. Ты же английский немного знаешь, вот и давай.

– Ага. Немного я, немного они, а поди тут пойми друг дружку.

– Чего они там говорят?

– Что хотят?

– На каком это они?

– Точно не на английском. – Еще бы, на этом языке все худо-бедно изъясняются.

– И не на французском. – Этот знают немногие – ну как знают… в общем, так себе знают.

– Это на русском.

Все поворачиваются в сторону подавшего голос Пака. Вот так вот – серая неприметная мышка, а оказывается, что-то да знает.

– И чего они хотят? – Это Лао, он как бы старшина у лодочников: если он спрашивает – лучше ответить, и быстро.

– Говорит, что ни слова не понимает, английский знает очень плохо, мы тоже говорим нехорошо, боится, что не сможем друг друга понять.

– А ты откуда русский знаешь?

– Бывал в России.

– Понятно. Поговори с ним.

А отчего не поговорить, если старшина отщепенцу дает такое право. Сам как бы и не напрашивается, а так… Неприятностей, одним словом, не будет.

– Господина, я говолить на рюсски.

– О! Роман Андреевич, есть один, что по-русскому лопочет.

– Ну вот, а ты боялся. Пантелеич!

– Я, ваш бродь. – У борта появляется здоровенный детина, не иначе как боцман.

– Тут Семеныч нашел одного, что на русском лопочет. Озаботься. Не то команду по пьяному делу отвезут куда угодно, только не на «Светлану».

– Есть, ваш бродь. Не извольте беспокоиться – все сделаю в лучшем виде. – И боцман уверенно ступил на трап.

Тем временем с появлением переводчика торговля пошла веселее. Вот только кореец не предлагал свой товар, чтобы не вызвать неудовольствия уважаемого Лао, – ведь тот позволил только переводить. Но кок сам прикупил кое-что у бедолаги – к этому отнеслись спокойно, никто не покосился и не зашипел. Парень молодец: на глаза сам не лезет, имеет уважение и место свое знает, а то, что купили у него немного товара, – так что с того, ведь сам кок купил, кореец ничего не предлагал. Появились два матроса и, нагруженные фруктами, поднялись с поклажей на борт, кок ушел за ними, а боцман обратился к Паку:

– Как звать, раб божий?

– Арым.

– Ты вот что, Арым. Мы тут простоим несколько дней, ребяткам и погулять нужно, и назад вернуться, ну ты понимаешь. Как, хочешь подзаработать?

Пак бросил вопросительный взгляд на Лао: без его дозволения он никак не может согласиться, остальные также смотрят на крепкого мужчину лет сорока.

– Чего он хочет?

– Спрашивает, не хочу ли я поработать у них лодочником.

– Ясно. Ну что, товар продали, отчаливайте, яхту будет обслуживать Пак. – А чего тут непонятного, старшой решение принял. Лодочники начали рассасываться: здесь больше ничего не обломится – если только еще можно будет предложить товар, но это уже на общих основаниях.

– Моя согласна.

– Вот и ладушки, – понятливо ухмыльнувшись в пышные усы, резюмировал боцман. – Ты тут подожди: сейчас ребятки спустятся – свезешь на берег, да сговорись там с этими чертями, когда заберешь.

– Моя все понимай.

– Ну бывай, пока.

– Слушай сюда, Арым, – когда боцман поднялся по трапу, обратился к Паку Лао. – Половину заработка будешь отдавать мне, и без глупостей. Их там нужно будет обстирывать, так что все белье возьмешь и привезешь мне, мои женщины и отстирают, и отгладят, господа останутся довольными, но эту плату будешь отдавать всю. Все понял?

– Все, уважаемый.

– Может, тебе что не нравится?

– Все нравится, уважаемый. И огромное вам спасибо.

– Работай. – Благосклонно кивнув, Лао отвалил и усиленно заработал веслами в сторону какого-то корабля. В лодке все еще оставался товар: нужно было его распродать.

– Здорово, корейская морда, – устраиваясь на банке и украдкой улыбаясь лодочнику, проговорил Зубов, одетый в матросскую форменку. В лодке спешно рассаживались еще пятеро, и все таинственно улыбались корейцу, как бы невзначай одаривая его легкими тумаками.

– И тебе привет, морда рязанская. – Вот ведь чудеса – никакого тебе акцента, чистая русская речь.

– Чего это рязанская? Я там отродясь не был.

– Будешь еще – вот увидишь: там все такие.

– Как тут?

– Эти лодочники, скажу я тебе, еще похлеще извозчиков из нашего квартала: постороннему сюда ходу нет. Если бы не было с собой денег, то с голодухи ноги уже протянул бы. Да еще этот старшина их – половину заработка велел ему отдавать да всю стирку собирать и его женщинам отвозить. Плату, понятное дело, им.

– Вот же мироед.

– Не то слово. Ты теперь-то толком можешь объяснить, зачем это все?

– Война с Японией не за горами.

– Это точно?

– Командир сказал, а он еще ни разу не обманул.

– А что же мы тут делаем?

– А то. Японцы прикупили два новых крейсера – так мы сделаем так, чтобы они в Японию не дошли.

– Ясно. – И у этого ни сомнений, ни вопросов, что да как. Надо, значит, надо. – А почему Сингапур?

– Не пройти им мимо: здесь пойдут. Вот тут-то мы их и приголубим.

– Ну а я-то зачем? Вы там под водой плаваете – вот вам и карты в руки.

– А ты, я гляжу, самый умный. Кто же сказал, что японцы встанут рядышком с нами? Ты думаешь, под водой раз – и доплыл? Как бы не так: чуть сбился с курса – и привет, а там, глядишь, и какой корабль на пути, или не один.

– И что, я вас буду возить?

– А куда ты денешься!

Лодка пристала к берегу, и матросы шумной гурьбой повалили на берег. За прошедшие месяцы они просто уже осатанели без каких-либо развлечений, даже не видя женщин. Сейчас, взирая на вторую половину человечества, они даже не помышляли ни о чем таком-эдаком – они просто глупо улыбались: мол, вот и бабы на этом свете все еще есть и никуда не делись, а то, что непривычного виду, – так каких только не видели во Владивостоке, настоящем Вавилоне на Дальнем Востоке. Конечно, русские гораздо краше, но и эти вполне себе ничего.

– Ты вот что, Ким…

– Ты, смотри, нигде не ляпни, – шикнул на него кореец Пак.

– А, ну да. Нашел же себе фамилию.

– Нормальная фамилия, ничуть не хуже Иванова или Петрова.

– Понятно. Ты это, давай на яхту – вторую партию парней заберешь и узлы с бельем. Прачка ты наша. Да ладно, чего ты дуешься, я, что ли, виноват в том, что ты кореец и для тебя нашлось другое занятие.

– Да не дуюсь я. Ладно, вали давай.

Крейсеры «Нисин» и «Касуга», закупленные в спешном порядке перед войной в Италии, сейчас перегонялись в Японию под английским коммерческим флагом с английским же эскортом в виде одного крейсера. Противостояние между Россией и Японией достигло своего пика, хотя этого пока еще не поняли русские политики. Японцы планомерно двигались к вооруженному конфликту, а в связи с этим торопились перегнать корабли в Японию, так как они очень пригодились бы в предстоящей войне, обеспечивая еще большее преимущество японскому флоту.

Еще не прозвучало ни одного выстрела, еще не последовало объявления войны, как это принято в цивилизованных странах и как того требуют принятые международные акты, но эти два корабля уже сыграли свою роль в предстоящей войне. Встреча их с кораблями отряда Вирениуса стоила Порт-Артуру того, что отряд был возвращен в Либаву, так и не усилив флота Тихого океана. В морском ведомстве все же сидели не полные идиоты, так что в возможность войны они очень даже верили, а если японцы укомплектуют экипажи в море, то эти два броненосных крейсера будут представлять реальную опасность для русских кораблей, – вот и перестраховались чиновники, да-да, уже давно не флотоводцы, а именно чиновники. Единственный флотоводец настаивал на том, чтобы отряд продолжал движение в Порт-Артур, но адмирала Макарова никто не стал слушать.

И вот наконец эти крейсеры достигли Сингапура. Здесь им предстояла бункеровка перед последним броском – теперь уже до самой Японии. Экипажи на кораблях сокращенные: только необходимый минимум для перегона кораблей. Над ними развевается Британский коммерческий флаг, и хотя это неспособно обмануть даже самого наивного, но свою роль сыграло: опасаясь обострения отношений с Англией, никто даже мысли не допускал, чтобы корабли хоть как-то задержать, в том числе и российские политики.

Гаврилов, расположившись под навесом на палубе «Светланы», попивал чай и внимательно всматривался в застывшие вдалеке японские крейсеры. Его опасения полностью оправдались. Японцы стали очень неудачно: их практически полностью прикрывали английские корабли, поближе к которым и расположились эти утюги. Хватало на пути и гражданских судов. Одним словом, условия для работы пловцов самые паскудные, а если еще учесть и отсутствие реального боевого опыта… В общем, весело.