Божественная комедия (сборник) - Геннадий Прашкевич
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Автоматические винтовки тип АР18…
Пистолеты калибра 7,65…
Оружие огневой защиты:
Гранатометы калибра 88,9…
Ручные пулеметы…
Минометы…
Материалы для диверсий:
Пластиковая взрывчатка…
Мины типа «черная вдова»…
Мины для поражения автомобилей…
– Недурной размах…
Раскурив погасшую уже сигару, майор холодно взглянул на Анхелу:
– Вы же не будете утверждать, что материалы, перечисленные в списке, являются «археологическими», правда? Так что ответьте мне, – теперь голос майора прозвучал требовательно, – где было куплено оружие? на чьи деньги? при чьем посредничестве? для каких целей оно предназначалось? наконец, когда и куда прибудет следующий самолет? ведь он прибудет, правда?
Анхела не ответила, но Досет перехватил ее взгляд, брошенный на браслет.
Странный браслет все еще лежал на столе, и взгляд Анхелы поразил майора.
Она посмотрела на браслет искоса, пытаясь, видимо, скрыть это. Но ее интересовал именно браслет. Кажется, она не придала никакого значения оружию, оказавшемуся на борту нанятого ею самолета, но браслет…
– У нас очень мало времени, – предупредил майор, отвечая на условный знак, поданный лейтенантом Чолло. – Сейчас я выйду на несколько минут. Так что не теряйте время. Думайте!
Глава четвертая
Туземец
Витольд сидел за столом и даже не встал при появлении майора.
Работал радиоприемник, сквозь треск и шумы прорывался уверенный голос полковника Йорга Клайва, но взгляд Витольда выражал крайнее уныние. Ошибка исключена, заявил он. Я перебрал все фотопластинки, затребовал самые свежие. А2 – дьявол, а не человек, майор!
– С чего вы это взяли?
– Послушайте…
Витольд усилил звук, и лаборатория, довольно тесное подвальное помещение, примыкающее к «камере разговоров», наполнилась ровным ритмичным гулом. Голос полковника Йорга Клайва сразу потерялся в этом гуле.
– Я не стану утверждать, что мы слышим биение сердца А2, но до ее появления ничего такого мы не наблюдали.
– Есть догадки?
– Пока никаких, майор.
– Доставили портрет с виллы?
– Не только портрет…
– Что еще?
– В почте А2 обнаружено письмо. Ну, прямо праздник для пропагандистов Ставки, – желчно ухмыльнулся Витольд. – Кажется, положение в Тании действительно нормализуется. По крайней мере, Почтовое Управление начало работать.
– Откуда пришло письмо?
– Из Ирака.
Неужели Анхела все-таки лжет? – удивился майор. Неужели доктора Шмайза не было в самолете? Только увидев почтовый штемпель, майор успокоился. Оказывается, письмо из Ирака отправилось в путь еще в мае.
– Отлично, Витольд!
Но тон, каким майор произнес свое «отлично», не обрадовал эксперта. Витольду явно не хотелось заниматься делом, в котором все ставило его в тупик. Он пугался ответственности. Он думал: я не знаю, с чем майор еще столкнется, но с чем-то он обязательно столкнется, а с меня хватит! Могу допустить, что дежурный, писавший отчет о таинственном свечении «открытых частей тела А2», был пьян, могу допустить, что наши химики, не способные определить сплав, из которого выполнен браслет, попросту бездарны, но фотографировал-то А2 я сам!..
Майор вскрыл конверт.
Две странички, выдранные из полевого дневника.
Прямые, раздельно написанные буквы. Почерк доктора Шмайза напоминал клинопись. Дочитав не очень длинное письмо, майор задумался. Он не знал, как соотносить появление этого письма со сбитым на окраине лесов Абу самолетом, но интуиция подсказывала – связь есть, и она теснее, чем кажется.
– Что представлял из себя этот археолог?
– О, Курт Шмайз! Один из тех весьма немногих танийцев, что удостоились отдельных энциклопедических статей, – не без неприязни заметил эксперт.
– Как вы сказали об этой А2? «В ней бездна энергии»? А ну-ка, Витольд, повторите этот фокус с шумами.
Витольд снова включил приемник.
Музыка, позывные, треск морзянки, псалмы, далекое пение.
– Так я и думал, – усмехнулся Досет.
– Что вы думали? – окончательно рассердился эксперт.
– Вы стареете, Витольд! Стареете, а потому начинаете умышленно замалчивать информацию, которая с точки здравого смысла кажется вам нелепой. – Досет жестко взглянул на Витольда. – Ваше дело – видеть все! Абсолютно все! Вам разрешено пить, болтать, шататься по подозрительным притонам, общаться с подозрительными людьми, вы не прочесываете с автоматом на груди лесов Абу, вас не держат в плавучей тюрьме, но именно поэтому, черт вас побери, вы обязаны приносить нам пользу! Берите перо и бумагу, – приказал Досет растерявшемуся эксперту, – садитесь за стол и подробно опишите все, что в деле А2 хотя бы на мгновение поставило вас в тупик. Вы меня поняли? Все детали! Ведь есть такие детали, да, Витольд?
Эксперт неопределенно хмыкнул.
– И еще… – майор стащил с портрета, лежащего на столе, грязную тряпку. – Что это за работа, Витольд?
– Какая-то подделка под Леонардо, – презрительно отозвался эксперт. – Талантливая, но подделка. Этуш вообще любил так работать: заимствованная идея, но необычный штрих. Нелепо, но приковывает внимание.
Витольд неожиданно замер.
– Ну? – не выдержал Досет. – Что вы так уставились на этого бородача?
– А вы не замечаете? – спросил Витольд. Вид у него был ошалелый. – Портрет… Точнее, его глаза… Да, да, взгляните на глаза… Разве они вам не знакомы?.. – быстрым сильным движением Витольд разорвал тряпку на несколько кусков и прикрыл ими щеки, бороду, лоб незнакомца. – Узнаете?
Досет кивнул. Кого бы ни изобразил на своем полотне Этуш, глаза, несомненно, принадлежали Анхеле Аус.
– «Если живописец пожелает увидеть прекрасные вещи, внушающие ему любовь, то в его власти породить их, а если он пожелает увидеть уродливые вещи, которые устрашают, или шутовские и смешные, или поистине жалкие, то и над ними он властелин и бог…»
– Что вы там бормочете? – не выдержал Досет.
– Цитирую Леонардо.
– Как с вами обращались в тюрьме? – спросил майор, вернувшись в «камеру разговоров».
– Как принято, – коротко отозвалась дочь Антонио Ауса, хотя вряд ли ее весьма небольшой опыт давал право на такую категоричность.
– Вам не отказывали в еде?
– У меня нет жалоб.
– А почему к вам проявили такую мягкость? Не могли же вы не заметить, как, например, плохо питаются другие заключенные и как строг над ними надзор?
– Потому что этот арест – ошибка! – улыбнулась Анхела. – К тому же…
– …ваш отец – Антонио Аус! – закончил за нее майор. И ткнул в нее пальцем: – Запомните. У нас это ничего не значит. У попавших в «камеру разговоров» обрывается связь даже с небом! Если вы впрямь не испытали пока страданий, не ищите объяснений на стороне.
– Как вас понять?
– Вы знаете, как много сил потребовалось друзьям и сторонникам полковника Клайва на то, чтобы вырвать власть у зарвавшихся социалистов. Долг каждого честного танийца – выявлять инакомыслящих, выявлять прямых врагов режима. Было бы странно, если бы вы, личный друг полковника Йорга Клайва, уклонились от этого святого дела, правда? Вот почему я прошу доверительно ответить на мои вопросы. Ответите на них, и вы свободны. И если нам впредь придется встретиться, – улыбнулся майор, – то не в «камере разговоров».
– Сожалею, – улыбнулась Анхела. – Но мы больше не встретимся.
– Не зарекайтесь.
Майор нахмурился.
Кажется, она угрожает!
Что ж, у каждого свое оружие.
Она ошиблась, объявив о своем отношении к взорвавшемуся самолету. Видит Бог, за язык ее не тянули. Досет все время помнил о чеке банкира Ауса. Он не собирался применять к ней специальных мер, но некоторые меры устрашения…
– Дуайт!
Дуайт вошел и остановился рядом с лейтенантом Чолло.
Он был невысок, но широкоплеч, плотен. Так распирали рубашку его мышцы, что в «камере разговоров» стало тесно. Мышиного цвета шорты, армейская рубашка, грубые башмаки, высокие, до колен, гетры – все соответствовало мышцам Дуайта, его низкому лбу, черным волосам, густо покрывавшим руки.
– Дуайт, – мягко спросил майор. – Что делают с теми, кто не хочет отвечать на вопросы?
– Существует много способов, – Дуайт наклонил бритую, в темных пятнах от плохо залеченных лишаев, голову и внимательно, без тени смущения, посмотрел на Анхелу. – Например, «сухой душ». На голову упрямца натягивают пластиковый мешок, не пропускающий воздуха…
– А еще?
– Можно взять фосфор и обработать им те места, где боль ощущается всего сильнее…
– Что это за места?
– Прежде всего, гениталии… Особенно женские…
– А еще? – вкрадчиво спросил майор.
– Можно покатать упрямца на вертолете. Там есть такой специальный трос для подъемки грузов. Если привязать упрямца к тросу, и вытравить трос в люк, и гнать вертолет прямо над верхушками деревьев, упрямец довольно быстро начинает говорить…
