Скандальный поцелуй - Джулия Лонг

Майлс сделал шаг ей навстречу и замер в ожидании. Она подняла на него глаза и, казалось, удивилась, обнаружив его на своем пути.

Отличная игра!

– Добрый день, мистер Редмонд. Вас так не хватало за завтраком…

Совершенно обезоруживающее начало. Если, конечно, его, Майлса, можно обезоружить.

– Добрый день, мисс Брайтли. Надеюсь, вы хорошо проводите время. Что заставляет вас думать, что меня не хватало? – Он так точно повторил ее интонации, что его слова могли сойти за издевку.

Но если Синтия это и заметила, то не подала виду.

– Спасибо, я прекрасно провожу время. – Она устремила на него пристальный взгляд. – У вас такой красивый дом… За столом спрашивали о вас, из чего я заключила, что вас не хватало. Высказывались предположения, что вы устали от разгульной жизни в Южных морях и сделались трезвенником.

У нее было очень живое лицо, а в глазах вспыхивали озорные искорки – наподобие тех, что мерцали на ее платье. И конечно, такое выражение как «разгульная жизнь», слетевшее с женских уст, содержало известный призыв. И если бы эти слова произнесла другая женщина – например, леди Мидлбо, – то он попытался бы перевести разговор в русло многообещающих намеков.

Вместо этого он сказал:

– Эта комната, должно быть, напоминает вам «Таттерсоллс», мисс Брайтли. Какое любопытное собрание перспективных мужчин! Вы уже выбрали подходящего?

Синтия замерла на несколько секунд. И воцарилось тягостное молчание.

А потом она вдруг посмотрела прямо ему в глаза, возможно, впервые.

Он не знал, что она там увидела, но в ее голубых глазах появилась настороженность. Однако уже в следующее мгновение в них снова было все то же невинное выражение.

Значит, она – не полная дура. Это открытие раздосадовало Майлса, он предпочел бы, чтобы она была менее интересной.

– Надеюсь, вы простите меня, мистер Редмонд, но я не совсем поняла, что вы имели в виду.

– О, полно, мисс Брайтли, – отозвался он. – В конце концов, я один из хозяев этого приема. И я настаиваю, чтобы вы были откровенны со мной. Вы здесь, чтобы найти подходящего мужчину, не так ли? Зачем еще вам приезжать в Суссекс? Может, вы даже положили глаз на кого-нибудь конкретно?

Синтия с невозмутимым видом пожала плечами. Но Майлс чувствовал, что она нервничала, и он даже нашел этому подтверждение – ее рука вцепилась в складки юбки.

– Если бы вы сообщили мне имя этого счастливчика, возможно, я мог бы просветить вас относительно состояния его дел, – предложил он с предупредительным, как у торговца, видом. – Как хозяин дома, я считаю своей обязанностью…

– Мистер Редмонд, о чем вы? – перебила Синтия. – Поверьте, я бы с удовольствием побеседовала с вами, но должна признаться… Сэр, я в замешательстве. Наш разговор принял оборот, которого я не понимаю.

Выражение ее лица было все таким же невинным. Но глаза пылали. Она прекрасно все поняла.

Майлс тяжело вздохнул.

– Что ж, мисс Брайтли, извините, что надоедал вам, заговорив о вещах, которые вы и без меня знаете. Но прошу учесть: вы вынудили меня сделать это. Ситуация такова: вы не лишены очарования, но вы явились сюда без мужа и даже без жениха. Хотя совсем недавно у вас, как я слышал, был весьма завидный жених. Кажется, наследник графства? Это наводит меня на следующую мысль: в Лондоне случилось что-то неприятное, положившее конец вашей помолвке… – Он поднял глаза к потолку, изобразив задумчивость, потом спросил: – Не дуэль ли, случайно?

Она сжала зубы; глаза же ее потемнели.

Да, Синтия Брайтли явно рассердилась, но гнев был ей очень к лицу.

– Вижу, я правильно оценил ситуацию, – бодро произнес Майлс. – Мне продолжить?

– Мистер Редмонд… – Ее взгляд метнулся влево, затем вправо и задержался на слуге, который прохаживался среди гостей с подносом, уставленным бокалами.

«Интересно, что ее привлекло? – задался вопросом Майлс. – Неужели ей именно сейчас захотелось выпить шерри?»

– Ну-ну, мисс Брайтли… Вы сами попросили, чтобы я выразился яснее. Как человек науки я не люблю поверхностных объяснений. Поэтому позвольте мне закончить. Какой бы скандал ни разразился в Лондоне, он непременно последует за вами сюда, в Суссекс. Причем очень скоро. У слухов длинные ноги, и вряд ли они обойдут наши места. Вы лишь на шаг опередили их. Подозреваю, что вы вообще не приехали бы сюда, если бы Суссекс не был вашей последней надеждой на респектабельный брак. Ведь ваша репутация становится все более… В общем, сами понимаете. Вы же испытывали ее на прочность весь прошлый сезон.

Теперь ее лицо приняло озадаченное выражение. Брови почти сошлись на переносице, а эти необыкновенные голубые глаза изучали его, Майлса, как ювелир изучает сквозь лупу подозрительный алмаз, выискивая скрытые дефекты и пытаясь определить происхождение камня и его цену.

Майлс не стал торопить ее. И он не знал, какой реакции ожидал от нее, просто наслаждался тем, что разрушил ее планы.

Он уже решил, что она не ответит, но тут Синтия заговорила:

– Вы против того, чтобы у женщин были амбиции, мистер Редмонд?

Майлс отпрянул, пораженный этими словами. А затем ощутил странный восторг.

Он никогда не думал, что здесь, в доме отца, в роскошном салоне и в окружении гостей ему выпадет такая удача, как откровенный разговор с женщиной.

Майлс наградил ее кивком, словно она была ученицей, выдержавшей экзамен.

– Совсем наоборот, – произнес он с заговорщическим видом. – Я приветствую амбиции, мисс Брайтли. По сути, брак – это деловое соглашение. Именно так относятся к нему самые мудрые из нас. Нам всем следует стремиться к заключению наилучшего брака – такого, который позволяют заключить наши природные достоинства и дарования. А заворачивать его в обертку из любви и романтики – это путь к катастрофе. Или к разочарованию. Что совершенно излишне. Вы согласны? Что-то подсказывает мне, что да.

В глазах мисс Брайтли промелькнула неуверенность, сменившаяся острожным оптимизмом. Она явно склонялась к мысли, что, согласившись с ним вполне искренне, сможет также продвинуться и в своей охоте на него.

Но он избавил ее от напрасных иллюзий.

– Видите ли, я сам ищу невесту, поэтому подумал, что было бы неплохо, если бы мы сравнили наши наблюдения. Мне кажется, леди Джорджина – самая подходящая пара для меня, поскольку у нее огромное приданое и весьма респектабельная семья. Союз с ней доставит удовольствие моим родителям и свяжет родственными узами два достойнейших рода. Как наследник Редмондов я не могу жениться на ком попало, подвергая риску репутацию своей семьи и обманывая надежды отца. Впрочем, такая умная женщина, как вы, наверняка все это уже поняла. И поскольку меня можно смело исключить из вашего списка, то почему бы нам не объединить усилия в поисках подходящей партии?

Она действительно все поняла. Уголки ее губ побелели от напряжения, которое требовалось, чтобы сохранять на устах улыбку. А голубые глаза снова потемнели от гнева.

Медленно отвернувшись от него, Синтия судорожно сглотнула. И Майлс подозревал, что она начинала ненавидеть его.

«Но ненависть лучше, чем равнодушие», – сказал он себе. И в тот же миг у него возникло странное ощущение: будто казалось, что во время этого разговора он натягивал тетиву лука, а теперь она задрожала от напряжения.

– Мисс Брайтли, я мог бы рассказать вам много интересного об этих джентльменах, чтобы облегчить вам поиски достойной партии. Я мог бы… сузить ваш выбор. Чтобы вы не растрачивали свои силы понапрасну.

Она повернула голову, устремив на него ироничный взгляд.

– И вы будете делать все это по доброте… сердечной мистер Редмонд?

Она сделала ударение на слове «сердечной» – словно сомневалась, что у него есть сердце.

Майлс оценил этот выпад кивком и приподнятой бровью.

– Я редко делаю что-либо исключительно по доброте. Какой в этом смысл? Я действую, исходя из логики и поставленной цели. Мне кажется, что вы понимаете это, мисс Брайтли.

На губах ее появилась циничная усмешка.

– И что вы потребуете в обмен на вашу ценную информацию, мистер Редмонд?

Тетива натянулась, стрела полетела.

– Поцелуй.

Глава 4

Майлс замер в изумлении; он был шокирован своими словами, но все же не взял их обратно и не извинился.

Он молчал, наблюдая за Синтией.

Она тоже молчала, оценивая своего мучителя. Он был рослый и широкоплечий, не такой стройный, как его брат, Лайон. Но его нельзя назвать неуклюжим. И вел он себя не так, как большинство мужчин. Большинство из них, как она заметила, выдавали свое внутреннее беспокойство, теребя пуговицу на одежде или постукивая пальцами по бедру – даже если при этом они произносили любезности, рассчитанные на то, чтобы очаровать ее. А этот не шевелился, хотя в его позе не было ничего неестественного. Казалось, он просто сосредоточился на каком-то предмете. И этим предметом была она, Синтия. Да, именно ее он пристально изучал.