Планета Мечты - Сергей Власов

Первым встреченным Максом Землянином был Хрог. Это имя он получил уже здесь, а своего Земного, он, к сожалению, не помнил. В памяти о Земле осталось только зеленое поле, широкая мутноватая река, и небо, высокое, голубое, с несущимися по нему белыми, кудрявыми облаками. Хрог занимался изучением состояния черной дыры. Ближайшая галактика имела несколько планет уже населенных живыми существами, и имеющими, в перспективе, возможность развиться до разумности. Пока галактике ничего не угрожало, но что может случиться, если параметры дыры резко изменятся, как это можно вовремя заметить, какие меры можно принять, как обезопасить галактику, все эти вопросы и решал Хрог, конечно же, не один, но человеком во всей этой компании он был единственным.

— Велия, вы специально включаете в группы по одному представителю моего разума, или причина в чем-то другом?

— И специально, и в другом. Одного достаточно для такой группы, различным разумам есть чему друг у друга поучиться, и, наконец, с чего ты взял, что таких групп мало, и на все хватает представителей вашего разума.

— Но ведь столько лет существования, столько умерших за это время, баснословные цифры.

— Особенно по сравнению с размерами вселенной.

Велия смеялась. Макс впервые видел ее смеющейся, и первый раз понял, что смех не только телесное, но и полевое состояние. Ее прямо распирало от смеха, она клубилась и переливалась этим смехом. Смех в полевом состоянии был не только эмоциональным, но и функциональным, причем визуально это воспринималось как фантастически красивое зрелище. Макса невольно самого обуяла необъяснимая радость, и он заклубился и запереливался вслед за Велией.

— Прости Макс, но ты в самом деле смешон. При таких способностях разума, такая невежественность. И это после того, как ты усвоил все мои знания, и имеешь доступ к знаниям всех цивилизаций нашей Вселенной. Оказывается, мало напичкать знаниями, чтобы разум стал разумным, еще нужно умение анализировать, логика и способность принятия правильных решений. Не обижайся, Макс, но ты все еще не достаточно разумен.

— Чему же тогда ты так радуешься? Ведь ты взяла у меня все, значит и ты теперь не разумна.

— Ты прав, безусловно, один только мой смех тому свидетельство. Разве же это разумно, смеяться над ошибками детей? А вот, ведь, не удержалась, рассмеялась, как девчонка.

— Это ты меня называешь ребенком?

— Тебя, а кого же еще? И разве я не права? Твой разум в теперешнем состоянии только что появился на свет, разве это не детство? Разве тебе не надо почти всему, что ты знаешь, еще учиться? Разве ты не ощущаешь, на сколько ты отстаешь в своем развитии даже от Хрога?

— Похоже, смешение разумов не пошло тебе на пользу, Велия. Ты становишься злой. По-доброму ли ты упрекаешь меня в моих недостатках, ведь это не моя вина, а скорее плод ваших ограничений.

— Ты прав, прав, боже, мы еще совершенно не готовы к слиянию с вашим разумом. Как я могла, господи. Прости меня, прости, я не должна была…

Такое непередаваемое отчаяние нахлынуло на Макса, что он уже раскаялся в своих словах. Ему было жаль Велию, он бы хотел ее утешить, но совсем не знал как.

— Ну, вот, и тебя стали захлестывать эмоции. Видишь, как это заразительно. Но, зато, наверняка возросли твои телепатические способности. Ты же сама учила меня, что все держится на единстве и борьбе, вот и здесь. Разум и эмоции борются друг с другом, а мы должны держать их в единстве. Успокойся, все не так плохо. И тебе, и мне еще очень многому надо научиться. Одних знаний маловато, для познания вселенной. Нужны еще и чувства.

— Прав, ты прав, но это все равно меня не извиняет, ведь я всегда была такого высокого мнения о своем разуме. Это гордыня, это грех, я наказана за излишнюю гордость.

— Боже, господи, грех, гордыня, ты не стала ли поклонником одной из наших древних вер?

— Не знаю, я теперь ничего не знаю. Я себя понять не могу, что со мной случилось? Ведь я никогда не была такой.

— Просто ты уже на половину человек. А мы люди не перестаем сомневаться, особенно в себе, может это именно то, что делает нас такими уникальными?

— Может быть, но как вы можете так жить? Ведь это невыносимо, ни в чем, никогда не быть до конца уверенными. Все подвергать сомнению и ни во что не верить.

— У нас считается дурным тоном, верить. Если ты знаешь, то вера не нужна, знаешь и все. Верить, это принимать без доказательств, это быть уверенным, не имея достаточных доказательств, а зачастую даже вопреки доказательствам твоей неправоты.

— Но как можно верить, если есть доказательства неправильности твоей веры?

— Таковы мы, таковы люди, это в нас с рождения, и ничего нельзя с этим поделать. Ведь то, что вера у нас это дурной тон, никого не останавливает, в конце концов, верят все, только скрывают это. Даже те, что заявляют во всеуслышанье о своем неверии, тоже во что-то верят. Вот я, например, всегда верил, что именно мне удастся открыть разумных инопланетян. И до сих пор верю, что мне это удалось, хотя, по сути, ведь это вы меня открыли, а не я вас. Не пожелай вы провести этот эксперимент, не видать мне ни той планеты, ни тебя, Велия, ни Хрога. И носился бы я себе дальше со своей верой и со своими мечтами.

— И это ты меня учишь и утешаешь. Меня, представительницу разума с миллионно летней историей развития. И ты безусловно прав. Теперь я понимаю, вы действительно избранные. Вы должны объединить разум нашей вселенной. Правы были те, кто настаивал на эксперименте. Наше время подходит к концу. Нужда в нас отпадет, когда вы достаточно разовьетесь, когда овладеете всеми своими возможностями и всеми нашими знаниями. Ты знаешь, я счастлива. Счастлива, что именно мне первой удалось прикоснуться, и, хоть частично, но открыть для себя истинный ваш разум.

— Опять эмоции?

— Да, эмоции, да, чувства. Но прекрасные чувства, и замечательные эмоции. Как многого мы все-таки были лишены. Как многое нам еще нужно познать. Вы, люди, боль и счастье вселенной, вы ее основа. Вы ее единство и ее борьба. В вас одних заложены все ее противоположности и все ее единство.

— Ну, это уж слишком. Ты совсем уже нас обожествляешь. Вы знание вселенной, это намного важнее.

— А вы, основа вселенной, вы то, на чем строится последний этап разума. На чем строится тот разум, который, в конце концов, и создаст эту самую вселенную.

— Ну, это уж слишком. Не такие уж мы всесильные. Да и ты же сама говорила, что наш разум из-за эмоций не может усвоить все накопленные знания.

— Говорила. И так оно и есть, но я же не говорю, что только ваш разум войдет в конечный этап развития разума. Все типы разума станут строительным материалом для него. Вы только являетесь его основой. Без ваших возможностей не будет никакого сверх разума.