Ковры под псевдонимом - Яков Фроимович Шестопал

«НАВАР» НА ДЕФИЦИТЕ И «ЛИПЕ»

Прошнякову было еще только сорок, а он уже успел трижды побывать под судом. Отсиживал срок, выходил на свободу, по за ум не брался. Все искал легкой жизни, чтобы, значит, работой особенно себя не утруждать, а денег иметь много. Понятное дело, совместить эти два желания можно только в одном-единственном случае — если жить нечестно.

Поэтому, едва освободившись из последнего места заключения, Прошняков тут же бросился на ловлю «счастья». Человек с виду весьма представительный, не шаромыжник какой-нибудь, не пьянчужка, ищущий компанию «на троих», он умел производить приятное впечатление. К тому же специалист со средним образованием, в меру начитан, а что не в меру самоуверен, так это даже помогало ему. Старался выглядеть человеком сдержанным, деловым, в чье слово можно безоговорочно верить. Был и неплохим психологом — знал, как к кому подступиться, чем подкупить, когда польстить, а когда и воздержаться от лишних комплиментов. И еще умел разными путями узнавать, кто в чем нуждается. Причем не только в личном плане, но и, так сказать, в общественном. Обладал, если можно так выразиться, узкой специализацией. Точнее говоря, промышлял главным образом на ниве сельскохозяйственной — в колхозах и совхозах. Любимое занятие — заключать договоры на производство работ, поставку дефицитных материалов либо на то и другое одновременно. Знал, проходимец, острую нужду сельских хозяйств в материалах, сырье и пользовался этим.

Надо сказать, активность проявлял безмерную. Будь он даже начальником крупного строительного треста и по совместительству главой какой-нибудь «фирмы» материально-технического снабжения, имеющим под своим началом множество помощников, то и тогда вряд ли справился бы с тем объемом работ, который вызывался выполнять более чем в десяти колхозах и совхозах Новосибирской области. И всего за два года. Впрочем, может быть, и брался-то за все, рассчитывая на длительные сроки, на возможность потянуть, да только арест помешал.

Предлагаем читателю самому судить о размахе прошняковской инициативы по приводимым ниже фактам. Но предупреждаем, что среди названных хозяйств далеко не все из тех, которые он собирался «облагодетельствовать».

…Ноябрь. Заключен договор с совхозом «Осиновский» Куйбышевского района Новосибирской области на строительство гаража. Аванс — 1800 рублей. Гараж остался в воображении директора, но мрачную картину скрасила поставка совхозу 5232 погонных метров труб.

…Июнь следующего года. Договор с колхозом имени Ленина Купинского района на строительство откормочного пункта для молодняка. Аванс — 1500 рублей. Работа не выполнена, но был поставлен один вагон пиломатериалов.

…Девять месяцев спустя совхоз «Маяк» Чановского района заключил договор на изготовление 11 металлических ферм и поставку трех тысяч погонных метров труб. Аванс — 1263 рубля, результат — нулевой.

…Еще год спустя колхоз «Знамя коммунизма» Чановского района выдал махинатору аванс 867 рублей и напрасно ждал обещанных труб.

…Через десять месяцев после предыдущей сделки — новая. Правда, никакого письменного договора нет. Есть «слово джентльмена» достать три вагона пиломатериалов совхозу «Убинский» Убинского района; 500 рублей аванса и ни дощечки. В это же время — точно такие же обещания даны совхозу «Гандичевский» этого же района. Результат — тот же.

…В совхозе «Чаинский» Купинского района мечтали построить водопровод. В карманы Прошнякова «накапало» 2400 рублей, но люди сидят без воды. Зато «высоко-договаривающейся стороной» сюда доставлено 2,7 тонны электродов.

Наверное, хватит перечислений. Достаточно теперь только сказать, что за весьма короткий срок строитель-снабженец, получив с пятнадцати хозяйств около 21 тысячи рублей, лишь шести из них организовал поставку стройматериалов, а остальным и не собирался. Деньги, разумеется, он не думал возвращать. Да и зачем, если никто не торопился предъявить ему иск. Никто не требовал, чтобы он отчитался за полученный аванс.

Уже находясь под следствием, Прошняков, несмотря на явные улики, вел себя высокомерно, ибо полагал, что некоторые хозяйства вроде совхозов «Чаинский», «Красносельский», «Стеклянский», «Мироновский», «Баганский» и колхоза имени Ленина Купинского района не имеют права от него что-либо требовать. Ведь он им «достал» кое-какой дефицит, а они обязались платить деньги лично ему (по рублю за погонный метр труб, по рублю — за килограмм электродов и по десятке — за кубометр древесины). Так что с их стороны просто-таки неприлично ожидать возврата полученного им аванса, он, дескать, честно заработал свои комиссионные.

«Заработал…» Но позвольте, каким образом? Ведь Прошняков с момента освобождения из мест не столь отдаленных нигде в штате не числился. Как ему вообще удавались те далеко не мелкие поставки, которые он умудрялся сделать? Где доставал дефицитные материалы и кто их ему выписывал?

Поначалу Прошняков на такого рода вопросы не отвечал и преступником признать себя ни за что не хотел. Более того, почитал себя человеком честным, чья полезная деятельность не завершилась строгим выполнением взятых обязательств лишь только потому, что она была прервана арестом. В противном случае, как он уверял, ни перед кем не был бы в долгу.

Потом, по мере предъявления следствием все новых и новых свидетельств его виновности, сделал одно примечательное признание. На своем снабженческом поприще ждал помощи от некоторых «нужных людей», с которыми поддерживал доброе знакомство. Они занимают важные посты и многое могут. Фамилии? Назвать их он категорически отказался, продолжал играть роль делового, до конца твердого человека, чья высокая принципиальность не позволяет ему подводить друзей.

Долго, однако, Прошняков не продержался. Улик против него прибавлялось, некоторые фамилии должностных и не должностных лиц всплыли и без его помощи. И тогда он заговорил.

Первым возник в его показаниях некто Котов, житель Новосибирска, с высшим образованием, но не имеющий определенного места работы. Постоянным службам он предпочитал временный наем. Так удобнее заниматься посредничеством между людьми, желающими что-то незаконным способом приобрести, и людьми, согласными отпустить товар за соответствующую мзду. Сами понимаете: при такой хлопотливой «работе» постоянное место, трудовая дисциплина, труд «от» и «до», уход только по разрешению явно мешали бы Котову развернуться во всю ширь своих способностей. А ему хотелось простора, разворота, масштабов.

Кто кого нашел — Котов Прошнякова или Прошняков Котова — неважно. Главное, что они друг на друга вышли. Люди, до мозга костей зараженные микробом частного предпринимательства, жаждущие наживы, жизни на широкую ногу, они умели среди десятков знакомых обнаруживать одного-двух себе подобных, в отличие от Котовых — Прошняковых, занимающих посты если не важные, то по крайней мере заметные. Это они решают выписать