Пылающий мост (Кахатана - 4) - Виктория Угрюмова

- В битве с мантикорой поможет дракон, в битве с Мелькартом спасет Истина, - нараспев произнес, приблизившись, Тотоя. - Не обязательно дракону быть настоящим, мантикора боится любого дракона. Так гласит наша древняя песня, а древние песни редко ошибаются.

- Это не утешает, - начала было Каэ, но сама себя перебила, - кажется, я понимаю, о чем ты.

- Ты всегда все понимаешь, - заметил га-Мавет. - Это твоя прямая обязанность.

- Сейчас начнутся случайности, - сообщил Ниппи. - Тщательно кем-то подобранные, спланированные и воплощенные в жизнь. Мир благоволит к тебе и не оставит без помощи.

Вдалеке что-то забубнило и задудело немузыкальным образом.

- Мир ко мне иногда не благоволит, а совсем как бы наоборот, - поморщилась Кахатанна. - Эти звуки могут вогнать в гроб кого угодно.

- Интересно, - сказал Змеебог. - В Салмакиде ночью спят вообще-то?

- Иногда, наверное, спят, - рассмеялась Каэ. - Только на мою долю этого счастья не выпало: всякий разбудить норовит.

Бог Смерти видел, что ей и страшно, и тяжело, и печально. Просто не хочет она беспокоить своих друзей и улыбается, хотя это дается ей не без труда. Га-Мавет ощутил внезапный прилив жалости к ней, а потом вспомнил ее растерянное, уставшее лицо с синими тенями под глазами, когда она с ужасом смотрела на него там, в Эламе, сидя возле мертвого Арры, убитого им, и желтоглазому стало вовсе скверно.

- Прости, - шепнул он, сжимая ей руку.

Она поняла его - прав был однорукий бог.

- Ничего, все пройдет.

Гудение приблизилось, и на террасу Храма Истины выбрался сонный Барнаба. Видимо, он пел. Так, по крайней мере, показалось остальным. Но что он делал на самом деле - никто точно не знал.

- Ого, какое собрание, - поднял он правую бровь. - Я так сразу и почувствовал, что непорядок где-то. Много-много проблем, стена мироздания выгибается, ткань трещит и вот-вот порвется. Нужно что-то делать.

Иногда на разноцветного толстяка находил пророческий стих, и тогда его было уже невозможно остановить никакими силами. Каэ наловчилась извлекать для себя пользу из его невнятных сообщений.

- Что у нас на сей раз? - деловито спросил Барнаба, зевая.

Зевал он так сладко, что всем сразу же захотелось отдохнуть, но отдыхать было некогда.

- Мантикора, вскормленная мясом детей, да еще с талисманом Джаганнатхи.

- О! - только и сказал толстяк.

- Они были здесь? - спросил старик, закутанный в черную шелковую мантию.

В ответ раздалось глухое ворчание, словно проснулся вулкан.

- Думаешь, они хорошо разглядели твое украшение? Да что я! Конечно, разглядели, потому и нападать не стали. Неудобно только без слуг, но потерплю скоро все будет по-моему.

Он протянул руку и ласково потрепал что-то похожее на колонну, поросшую жесткой грязно-желтой шерстью.

- Потерпи, красавица моя. Она должна прийти, наш господин никогда не ошибается. Она не сможет одолеть тебя, ей это не под силу. Как же все просто!

И лохматое чудовище с женским лицом ответило Змею Могашшину тихим ворчанием.

Не в первый раз провожал Нингишзида свою богиню в опасный путь. Не в первый раз думал о том, что храм без нее опустеет и оскудеет земля прекрасного Сонандана. Не в первый раз гнал прочь подобные мысли. И все равно привыкнуть не мог.

Нужно было торопиться. Дорога до Сарагана была долгой, и хоть время было на стороне Каэтаны, мантикора уже успела войти в полную силу. Строго говоря, они опоздали, но отступать не приходилось. Это гнусное существо, да еще при поддержке старого чародея, могло натворить страшных бед.

Каэ подумала насмешливо, что отдых вышел недолгим - и нескольких дней не прошло после возвращения с Иманы. Большинство ее спутников не были готовы к новым приключениям. И хотя Могаллан и То Кобинан рвались сопровождать госпожу в Змеиный замок, она категорически это запретила. Опять выходило, что все зависело только от нее. Но как она ни протестовала, отряд собрался у Храма Истины довольно большой: вместе с ней в путь двинулись и фенешанги, и неугомонный Барнаба, и трое бессмертных. Магнуса и Номмо удалось уговорить остаться вместе с рыцарями под присмотром Нингишзиды и Тхагаледжи. Каэ обещала им, что вернется достаточно быстро.

- Я думаю, Аврага Дзагасан может одолеть мантикору такого размера? спросил Джоу Лахатал, ни к кому конкретно не обращаясь.

Однако Мешеде его услышал и не замедлил с ответом:

- Талисман, владыка. Все решает талисман. Никто не посмеет приблизиться к чудовищу, кроме Кахатанны.

Змеебог подумал, что мантикора просто разорвет хрупкую Каэ на клочки, и Мешеде печально кивнул этим его мыслям. Все, кто провожал Каэ, провожали ее на верную гибель. И при этом все же надеялись - не может она не вернуться, не было такого на памяти древнего Арнемвенда. Истина в конечном итоге неуничтожима...

... Около костра было шумно и весело. Барнаба пытался исполнить трагическую балладу, но уже к середине его выступления слушатели стонали от смеха.

- Не приличествует бессмертным существам хихикать и громогласно хохотать. И вопить от восторга запрещается. Богам пристало быть безразличными, надменными, а также суровыми, жестокими, злобными и немного мстительными, поучал Ниппи во весь голос, но это еще более распаляло веселье.

- Приятно видеть, что ты не теряешь присутствия духа, - сказал кто-то над самым ухом у Каэ.

Она обернулась. Три фигуры в плащах с капюшонами стояли перед ней.

- Если ты знаешь, над чем смеешься, это благо. Если же смех твой бездумен, то это вред, - сказал Да-Гуа.

- Ты надеешься выжить и победить? - спросил Ши-Гуа по-детски откровенно.

И Каэ с тоской подумала о том, что сейчас даже трех монахов она видеть не рада. Не стоит ей заранее знать о том, что шансов одолеть мантикору нет никаких.

- Мантикора боится дракона, - прошептал Ма-Гуа.

Джоу Лахатал тревожно завертел головой: что-то почудилось ему в шелесте листвы, но он никого вокруг не заметил.

- Мы пришли сказать тебе: прими странный подарок, прими нечеловечий дар, когда приспеет время. И дар сей спасет тебе жизнь, - поклонился Ши-Гуа.

- Не жалей себя, каким бы диковинным образом ни подбиралась жалость к твоему сердцу, - сказал Да-Гуа.

Ма-Гуа молчал. Так, молча, и истаял в темноте.

- Странное чувство чьего-то присутствия, - произнес с расстановкой Фэгэраш. - Ты не заметила, Каэ?

- Нет, - ответила она спокойно.

Слово "заметила" совсем не подходило к ситуации, и она отвергла его не кривя душой.

На следующий день вдали показались замшелые развалины.

- Что это? - заинтересовалась Каэтана. Она никогда еще не путешествовала по этой дороге, и груда камней привлекла ее внимание. Больше всего они напомнили ей святилище Тавроса Тригарануса в Тор Ангехе.