Не зарекайся... (не окончена) - В. Ажиппо

В общей камере всегда есть несколько семей, расположенных в иерархии: первая, вторая, иногда третья. Дальше счет не идет, хотя практически все зэки объединяются в семьи. Территорию каждой семьи легко распознать по тому, как лежат на нарах матрасы: у первой – свободно, с промежутками, у второй – поплотней, у третьей – совсем плотно, а дальше совсем матрасов нет.

Численность семьи в среднем – от трех до пяти человек. Как правило, во главе первой семьи, и стало быть, всей камеры, находится лидер, но, бывает, что его нет, тогда жизнь в камере коллегиально регулирует первая семья. Влияние администрации на выстраивание камерной иерархии и, следовательно, организации сложной системы отношений, практически равно нулю.

Процесс первого общения с верхушкой общей хаты похож на такой же процесс в тройнике. Но одно отличие будет обязательно – больше понтов. В условиях публичности (за беседой вольно или невольно будет наблюдать вся камера, а это двадцать, тридцать, пятьдесят человек) каждый из первых семейников, претендующий на лидерство, обязательно будет надувать зоб. На такую демонстрацию презрения, развязности и враждебности не нужно обращать никакого внимания, делается это в расчете не столько на вас, сколько на публику и самого себя. Считайте такое обращение нормальным, в конце концов, у этих ребят есть перед вами, как минимум одно преимущество: они уже прошли те этапы, которые у вас еще впереди. Тюремный опыт можно пополнять и двадцать лет, но наиболее стремительно он накапливается в первые недели пребывания в тюрьме.

После общения с первой семьей вам определят спальное место. Оно не будет самым удобным, но и самым плохим тоже не будет. Вас еще не знают, а места возле дючки уже заняты теми, кто в силу обстоятельств записан в разряд шнырей, полотеров и чертей. Петухов, вопреки расхожему некомпетентному мнению, в камере нет. Сидеть с петухом – «западло». Выявленный или «вновь созданный» петух должен «выламываться» из хаты и в последующем сидеть в одной камере с такими же, как он сам. Надо признать, в последнее время это правило стало частенько нарушаться, жесткость традиционных норм поведения постепенно смягчается.

Занимайте свое спальное место и попытайтесь устроиться на нем с «комфортом». Хорошо, если вам достанется кусочек нары шириной сантиметров сорок, может вообще не достаться, тогда придется спать по очереди с кем-то. Попробуйте не расстраиваться, отнеситесь к этому, как к испытанию, которое вы обязаны преодолеть. Вы не первый – другие выдержали, должны выдержать и вы. Во всяком случае, по сравнению с арестом и возможным (или неизбежным) сроком теснота, духота и недоброжелательность – мелочи жизни.

В камере к кому попало обращаться не следует. Если этот человек в камерной иерархии стоит выше вас, то он может расценить ваше обращение как выпад и претензии на более высокое место, если он ниже вас – в глазах окружающих вы уроните себя. Так как у вас возникнет много вопросов по устройству быта, обращайтесь за советом к тем, кто лежит рядом с вами. Они такие же, как вы, поэтому общение будет достаточно легким.

Взаимоотношения между зэками в общей камере в силу ее многолюдности и тесноты складываются гораздо сложней и конфликтней, чем в тройнике. Причем возня (именно возня, а не борьба) за «место под солнцем» происходит на всех уровнях, а не только в лидирующей верхушке. Вариантов этой возни много, но общие принципы противодействия ей имеются.

Во-первых, относитесь к недобрым проявлениям в свой адрес максимально спокойно, не давайте нервишкам шалить. Обдумывайте каждое свое действие и слово. Маловероятно, что вы встретитесь с открытой неприязнью, агрессией или оскорблениями. Так в тюрьме себя может повести только шизофреник или провокатор, обычный зэк ведет себя покорректней, чувствует свою беззащитность и зависимость от множества обстоятельств. Если же это произошло, то нечего думать – бить в рожу или не бить? Конечно, бить! Причем бить сильно, точно, жестоко, бесстрашно и без остановок. Хуже не будет. Вас остановят, можете не сомневаться. Хуже будет, если проявите трусость или милосердие. Евангельская модель поведения в тюрьме не годится. Если вас ударили по левой щеке, а вы подставляете правую, то можете уверенно рассчитывать, что скоро придется подставить и другую часть тела. Но такое стремительное развитие конфликта случается редко, обычно время на размышление есть.

Во-вторых, анализируйте ситуацию. Если вас кто-то попытается подмять под себя, то будет делать это постепенно, должна быть заметна динамика. Если этот кто-то разговаривает с вами так же развязно, как и со всеми, то нечего тратить на него нервы. Тут ничего не поделаешь. Рожденный чертом умрет с рогами. Если этот кто-то сегодня разговаривает с вами чуть развязно, завтра развязно, а послезавтра совсем развязно, то нужно что-то делать, чтобы его подвязать. Если этот кто-то разговаривает с вами развязно, а с другими нет, то нужно срочно что-то делать.

Обычно достаточно просто строго поговорить. Без угроз и оскорблений, без негритянской жестикуляции, обезьяньей мимики, брызганья слюной и других понтов. Нужно просто объяснить человеку, что его рожа вам не нравится, а в камере достаточно места, чтобы не замечать друг друга. Во время подобного разговора смотреть в глаза нельзя, прятать глаза нельзя, «бегать» глазами нельзя. Все это проявление слабости. Нужно либо смотреть в переносицу, это всегда сбивает с толку – взгляд вроде бы открыт, а ничего в нем не прочитаешь, либо смотреть постоянно в одну точку мимо лица собеседника – у любого это подсознательно вызывает тревогу – что он там видит? Смерть с косой? Архангела Михаила?

В-третьих (и в главных). Не провоцируйте конфликт сами, не реагируйте на поведение окружающих болезненно. Неосторожный толчок, неприличный жест или невежливое слово могут вырваться у кого-то случайно. Учтите, у сокамерников нервы напряжены так же, как и у вас. В тюрьме расслабленными бывают только мертвецы.

Не спешите «утвердиться» в камере. Не лезьте со своим мнением или советом. Можете не сомневаться, что пройдет немного времени, недели две, месяц и, если вы умный, все будут знать, что вы умный, если вы дурак, все будут знать, что вы дурак. Тюремное общественное мнение обмануть невозможно, это только встречают по одежке, а потом каждый занимает то место, которое он должен занять.

Если в первый или второй день после вашего прибытия в камеру вам предложат влиться в чью-то семью, не спешите с согласием. Не исключено, что чуть позже вам предложат стать семейником люди более уважаемые. Но и грубо отказывать нельзя, так вы потеряете расположение, которое к вам проявили люди. Надо поблагодарить и что-нибудь соврать. Например, что адвокат уже решил вопрос об изменении вам меры пресечения с ареста на подписку о невыезде, и вы не сегодня-завтра будете на свободе. Или что вы решаете вопрос о переводе вас в тройник. После этого нужно еще раз поблагодарить. Вообще, в тюрьме не нужно бояться быть вежливым. Вежливость и заискивание – абсолютно разные вещи. Пройдет немного времени, рассмотритесь в хате – тогда и входите в семью.

«Прописок» бояться не надо. Прописка как обязательный ритуал встречи новичка давно исчезла. Потеряла она также строгий порядок и последовательность действий и сопровождающих их слов. Но не исключено, что кому-то придет в голову проверить вас на «вшивость»: посмотреть, как вы поведете себя в неприятной ситуации. Если вы не знаете, как отвечать на вопросы типа «что будешь есть – хлеб с параши или мыло со стола» (а эти вопросы и ответы на них сейчас могут знать только придурки, которых больше ничего в жизни не интересует), то и не отвечайте ничего. Посоветуйте спрашивающему уйти от вас, не мельтешить, у вас голова болит. А если он будет настойчив, спросите у камерного рулевого, здесь чертей принято бить или как-то по другому поступать? [18] Если вдруг скажет, что принято бить – значит, надо бить. Даже если вы на пять весовых категорий легче и никогда подобную науку не осваивали. Победителем здесь будет не сильный или умелый. В тюрьме оценивают не технику или артистичность исполнения, а характер. Но руль вряд ли так скажет, ему нужна тишина в камере. Поднимется шум – постовой контролер нажмет кнопку тревоги, через две минуты прибежит буц-команда, и тогда в камере всем душно станет, всем без разбора, разборы будут потом. А после разборов душно станет уже рулю.

Существует еще одно абсолютно глупое массовое заблуждение о тюремных обычаях, мол, чуть сделал что-то не так, и тебя «опустили». Заблуждение это распространяется потому, что на свободе более всего эту тему развивает тот, кто сам, как говорится, весь срок от члена бегал (говорится, конечно же, чуть грубее). Гомосексуализм в тюрьме развит гораздо меньше, чем хотелось бы тем, кто любит на эту тему поговорить. Интереса он для основной массы зэков не представляет никакого, и обсуждать это явление считается неприличным. «Опускают» же в тюрьме либо в виде наказания (это, действительно, страшное наказание, обратной дороги из этого позора нет, даже если «опустили» по ошибке), либо по беспределу (это бывает намного реже).