Женская зависть, или Как избавиться от соперниц - Юлия Шилова

Я не могла это знать, потому что я не умела слышать. Я просто наблюдала за медиками, которые пытались вернуть меня к жизни, и чувствовала блаженство, паря в воздухе.

Странно, но я не видела никаких тоннелей, умерших родственников и калейдоскопа событий своей жизни. Просто я вообще перестала видеть. Вокруг меня был яркий свет, и мне казалось, что я зависла в теплом, мягком и обволакивающем облаке света. Мне уже давно не было так хорошо и спокойно. Тихая радость и полное умиротворение…

А затем яркий свет как-то быстро погас, и мне показалось, что я резко упала с большой высоты в настоящую пропасть. И в этот момент я услышала какие-то голоса. Мне не хотелось возвращаться, но все же я вернулась. Позже я узнала, что те голоса, которые я услышала, были голосами врачей, несколько часов боровшихся за мою жизнь. А меня так тянуло обратно в умиротворение и спокойствие…

Когда я очнулась в реанимации и узнала, что осталась жива, то совершенно этому не обрадовалась. Скорее наоборот, я очень расстроилась. Я действительно не хотела больше жить.

Согласно заключению врачей, я получила химический ожог головы, шеи, лица, правого уха, груди и обеих рук. Видимо, руки я обожгла в тот момент, когда пыталась закрыть свое лицо. Химический ожог глаз, частичная потеря зрения правого глаза и обезображивание лица… В принципе, я чудом осталась жива после того, как бросилась вниз с третьего этажа. Многочисленные переломы, ушибы и гематомы…

Временами я приходила в сознание, а временами впадала в забытье и не понимала, жива я или уже нет. Когда я все же окончательно пришла в себя, ко мне даже на несколько минут пустили следователя, который допросил меня. Оказываются, Ингу уже вовсю ищут. Нашлись свидетели, которые видели, как она выплеснула на меня серную кислоту.

После того как Инге удалось скрыться с моего дня рождения, ее больше никто не видел, и местонахождение девушки неизвестно. Следователь сказал, что ей грозит статья за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, выразившееся в обезображивании лица потерпевшей. Одним словом, от того, что Ингу ищут правоохранительные органы, мне легче не стало. Даже если ее найдут и посадят, мне уже ничего не поможет. Я смотрела в потолок и думала о том, зачем я осталась жива…

Это было ужасное время. Капельницы, масса торчащих из меня трубок и гипс, из-за которого я не могла двигаться… Меня постоянно мучила жажда. Временами мне казалось, что во рту все начало трескаться, а мой язык напоминает наждачную бумагу.

Еще страшнее было в психологическом плане. Было просто невыносимо осознавать, что однажды мне придется посмотреть на себя в зеркало. Что я могу испытать, кроме страха, ужаса и жалости к самой себе?! А ведь когда-то я относилась к тому типу женщин, которые вообще не умели себя жалеть.

Временами я впадала в отчаяние. Любое, даже самое малейшее движение доставляло мне адскую боль.

Иногда я плохо понимала, когда сплю, когда теряю сознание. Медики понимали мои страдания и старались облегчить их обезболивающими уколами. Временами я теряла сознание, а приходя в себя, чувствовала, как болит правый глаз, который пострадал намного больше, чем левый. Было неизвестно, удастся ли мне сохранить в нем зрение.

Даже не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я почувствовала себя немного лучше, если, конечно, так можно выразиться, потому что до стабильного состояния мне было еще ой как далеко. Я по-прежнему лежала в реанимации, но уже не впадала в забытье. Мне было страшно представить, как я выгляжу. Я хорошо понимала, что впереди не одна пластическая операция, но уже нет никакой гарантии, что я буду выглядеть хотя бы так, чтобы от меня не шарахались прохожие на улице.

В палату вошел врач. Он посмотрел на меня взглядом, в котором читалось сочувствие, и сказал:

– Ваш муж все пытается в реанимацию прорваться, но мы его не пускаем. Говорим, не положено. Вы сами-то не хотите его увидеть? В принципе, мы можем разрешить ему короткое посещение. Вам нельзя волноваться. После встречи со следователем вам стало заметно хуже. Мы обязаны следить за вашим душевным равновесием. Так вы хотите хотя бы на пять минут увидеть своего мужа?

– Нет, – покачала я головой.

– Но ведь все равно же придется встретиться. Пусть это случится позже, – произнес врач.

– И он должен увидеть мое обезображенное лицо?

– Но он же ваш муж!

– Скажите ему, что я умерла.

– Вы шутите?

– Разве я похожа на человека, который шутит?

– Тогда я вас не понимаю.

– Сейчас мне не до шуток. Мне хочется, чтобы мой муж запомнил меня такой, какой я была раньше.

Я с трудом приподняла голову и тихо спросила:

– У вас есть мечта?

– Конечно. Как у всех нормальных людей.

– Какая?

– Чтобы мама подольше жила. Чтобы жена не ушла к другому, дочь не огорчала. Чтобы родные не болели и не было бед.

– Я неправильно сформулировала. Вы мечтаете о каких-либо материальных вещах?

– Зачем вам?

– Вы не ответили. Если я вас спрашиваю, значит, мне это надо.

Врач растерялся и как-то неуверенно произнес:

– Я хотел бы уехать к родному брату в Италию и купить себе хороший дом на берегу моря.

– Вы мечтаете жить в Италии?

– Это несбыточная мечта. Моя семья тоже мечтает жить рядом с семьей моего брата. Но это так, фантазии… У меня нет денег на дом.

– А если бы были?

– Если бы были, я отсюда уже давно бы уехал. У брата там свой бизнес. Он давно к себе зовет. Кто знает, может быть, я бы и там смог устроиться по специальности. А может быть, работал бы вместе с братом.

– А виллу? Вы бы хотели виллу в Италии и хороший счет в банке?

– Вилла – это очень дорого… А счет в банке? У меня его никогда не было. А зачем вы, собственно, меня об этом спрашиваете?

– Затем, что я хочу осуществить вашу мечту…

Глава 5

Я не ошиблась, когда сделала ставку на Игоря. Игорь – это тот самый врач, который получил от меня деньги на покупку виллы в Италии и стал владельцем счета в банке, который я открыла на его имя. Сейчас он проживает вместе со своей семьей на вилле в Тоскане, предместье Флоренции, в замечательном районе Амбра. Представляю его ощущения, когда он узнал, что теперь он собственник потрясающей резиденции площадью 1000 кв. метров и участка земли в один гектар.

Мне приятно благодарить тех, кто помог когда-то мне. Без Игоря я бы никогда не совершила задуманное…

Наша сделка состоялась, и ее можно назвать удачной. Я купила мечту Игоря, а он сделал все, что от него требовалось. Ночью при помощи еще двух человек, которым хорошо заплатили за молчание, меня вывезли на каталке из реанимации. На арендованном частном самолете меня отправили в одну из самых лучших закрытых клиник Швейцарии. Моим близким сообщили о том, что я умерла. Внезапно остановилось сердце…

Все документы о моей смерти были настолько качественно подделаны, что никто не сомневался в моей скоропостижной кончине. Конечно, мне пришлось изрядно потратиться на организацию моей смерти, но то, что я задумала, стоило больших денег. И торговаться здесь было неуместно. Игорь честно отработал свои деньги и сделал просто невероятное.

Когда мой муж захотел со мною проститься и увидеть мое бездыханное тело, ему отказали, мотивируя это тем, что такова моя воля. Ему показали бумагу, в которой говорилось о том, что мое последнее желание состоит в том, чтобы меня хоронили в закрытом гробу. Пусть все (в том числе и муж) запомнят меня очень красивой, притягательной женщиной. А против воли умершего не пойдешь… Так что проститься моему мужу со мной так и не удалось.

Игорь отправил мне диск с записью моих похорон. Боже, как я рыдала, глядя на это печальное зрелище. Сколько же людей пришло со мною проститься! В центре зала стоял дорогой закрытый гроб, а рядом с ним – мой портрет, на котором я ослепительно улыбалась и выглядела настолько роскошно, что от него трудно было отвести взгляд. Закрытый гроб с симпатичными рюшами и море людей, вытирающих слезы…

Больнее всего мне было смотреть на Стаса. Он действительно переживал. Похудел, поседел и даже почернел от горя. Из него словно ушла жизнь. Стас плачет: он потерял самого близкого человека. Так всегда бывает. Начинаешь ценить только тогда, когда теряешь.

Ничего, он пострадает, поймет, что уже ничего нельзя сделать, и окунется в свою жизнь. Через это проходят все, кто потерял своих близких.

Стас, все, что я делаю в этой жизни, я делаю для тебя… Я инсценировала свою смерть для того, чтобы у тебя остались обо мне самые хорошие воспоминания. Запомни меня энергичной, красивой, желанной и любимой. Если бы я, обезображенная, осталась жить с тобой, я могла бы рассчитывать только на твою жалость. Я знаю, как это страшно, когда с тобой живут только из жалости… Сначала бы ты меня жалел, потом я стала бы тебя раздражать, а потом бы ты меня возненавидел. Ты бы ненавидел меня за то, что тебе приходится жить с женщиной из-за какого-то чувства долга. Ты бы начал меня стесняться и перестал бы появляться со мной на людях. Моя жизнь проходила бы в четырех стенах, а окружающие тебя люди жалели бы не только меня, но уже и тебя… Интересный мужчина живет с уродиной… А однажды ты бы просто не выдержал и ушел. Ушел к той, которая без дефектов. К той, которая моложе и с которой не стыдно выйти в люди. В том, что ты бы от меня ушел, я даже не сомневаюсь. Однажды ты бы просто устал жалеть меня и себя, и тебя не остановило бы пресловутое чувство долга. Ты гулял от меня тогда, когда я была красивой и выглядела «на все сто». Понятное дело, что ты бы еще больше гулял от меня и тогда, когда от моей былой привлекательности не осталось даже следа. Я инсценировала свою смерть, потому что не хочу тебя потерять…