КГБ. Последний аргумент - Игорь Атаманенко

«Я тоже так думаю!»

…Ахмед-паша на словах внял совету старшего брата, потому что находился еще в круге первом – отрицании смертного приговора – и операции предпочел лечение лекарственными препаратами, полученными от американских докторов, которые он втайне от молодой супруги глотал пригоршнями.

Скаредность Ахмед-паши – в целях экономии он вёл международные телефонные переговоры с братом из своего служебного кабинета – была с восторгом воспринята «слухачами» из КГБ.

Содержание разговоров «ЯНЫЧАРА» – под этой кличкой военный атташе значился в файлах КГБ – незамедлительно было доложено генералу Козлову, чья Служба разрабатывала турка и его жену в вербовочном плане. Оперативная разработка турчанки в файлах КГБ значилась под кодом «РЕЗИДЕНТША».

Как известно, у каждого смертного свой удел. У кого-то больна печень и ему требуются деньги на лечение, а кто-то жаждет обладать чужими секретами, и для этого ему нужны вербовки кадровых сотрудников противоборствующих спецслужб, и чем больше их будет, тем лучше…

В ходе трехмесячного круглосуточного наблюдения за «ЯНЫЧАРОМ» и «РЕЗИДЕНТШЕЙ» применялся весь комплекс оперативных средств: агенты из числа обслуживающего персонала в местах их жительства и работы, «наружка» и аудио– и видеоконтроль. Знакомясь со сводками, генерал Козлов всё больше склонялся к мысли, что в разработку надо ввести особо ценного агента «КОНСТАНТИНОВ», который состоял у него на личной связи.

Форсировать разработку надо было, прежде всего, из-за прогрессирующей болезни «ЯНЫЧАРА» – с каждым днем увеличивалось количество пустых упаковок от медикаментов – об этом сообщала агент «ВИОЛЕТТА», служившая у объектов горничной. Кроме того, в личных вещах «РЕЗИДЕНТШИ» агент обнаружила фаллоимитаторы. Это свидетельствовало о том, что взаимоотношения супругов достигли точки невозврата.

Ко всему, «наружка» зафиксировала сближение «РЕЗИДЕНТШИ» с Эббой Йонсен, женой шведского посланника, известной в дипломатических кругах своими лесбийскими пристрастиями. И хотя инициатива встреч принадлежала шведке, Козлову стало ясно, что её домогательства были бы отвергнуты турчанкой, если бы не сексуальная несостоятельность «ЯНЫЧАРА». Генерал понял, что промедление провалу разработки подобно, и отдал приказ:

«Орудие главного калибра – агента “КОНСТАНТИНОВ” – к бою!»

Тайный кружок «Корсара»

«КОНСТАНТИНОВ» – Аристотель Константинович Иоакимиди – родился в 1947 году в городе Геленджик.

В детстве, пока были живы прадед и дед, Ари освоил разговорный турецкий язык, которым пользовались старейшины семьи Иоакимиди, чтобы обмениваться мнениями о своих невестках и зятьях, которые, в отличие от них, владели только греческим и русским. Маленький Ари, постоянно вертевшийся у стариков под ногами, впитывал, как губка, каждое произнесенное ими слово. Разумеется, прежде всего, он научился ругаться матом по-турецки. Но это так, к слову…

Окончив греческую школу, Аристотель в 1964 году поступил учиться на факультет романо-германской филологии в Краснодарский пединститут. Способный к языкам студент, к тому же яркой внешности, он не мог не привлечь внимания сотрудников местного управления КГБ. Получив предложение о негласном сотрудничестве, он навсегда связал свою жизнь с органами госбезопасности.

…21 апреля 1967 года группа армейских офицеров совершила в Греции государственный переворот и установила режим военной диктатуры. Офицеры, больше известные мировой общественности как «черные полковники», действовали по планам, разработанным в штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли, и поэтому первый свой удар обрушили на резидентуры КГБ и ГРУ (военная разведка). Наши разведчики, работавшие под прикрытием дипломатической, торговой и других миссий были высланы или бежали из страны.

Десятки греческих граждан, – секретные агенты, – действовавшие в интересах наших спецслужб, были схвачены и зверски замучены в застенках АСФАЛИИ – политической полиции Греции.

В КГБ СССР было принято решение восполнить понесенные в Греции потери активизацией работы по греческим дипломатам, находящимся в Москве. Цель – приобретение в их среде источников информации. Для этого Центру нужны были люди. Второе Главное управление (Центральный контрразведывательный орган КГБ СССР) обязало местные органы найти молодых греков, способных к чекистской работе. Из Краснодара ответили:

«Есть такой человек!»

Из личного дела секретного агента КГБ «КОНСТАНТИНОВ»:

«…Глубокое проникновение в суть дела, трезвая расчетливость, дальновидность, основательность. Адаптация к новой обстановке высокая. Ответственность за свои обещания, обязательства выполняет аккуратно и в срок. Постоянно нацелен на успех. Имеет высокий уровень навыков и умений в изучении людей, установлении и закреплении контактов, добывании информации, интересующей органы госбезопасности. Обладает развитой наблюдательностью, быстро ориентируется в незнакомой среде и трудной ситуации. В достаточной мере владеет психологическим механизмом выведывания. Вполне надежен.

Легко сходится с людьми, независимо от их социального положения, пола и возраста. Держится просто, непринужденно, с достоинством. Имеет разнообразные утилитарные, познавательные, культурные, престижные потребности.

Внешне весьма привлекателен. Пользуется безусловным успехом у женщин, независимо от их возраста. Гипнотическое обаяние, элегантная дерзость и от природы повышенная мужская функция создали агенту имидж беспроигрышного сердцееда. Среди профессорско-преподавательского состава института получил прозвище “геленджикский Казанова”.

В этой связи видится целесообразным использовать «КОНСТАНТИНОВА» в добывании информации об объектах нашей заинтересованности через их связи женского пола».

В Москве «КОНСТАНТИНОВ» оказался под началом тогда ещё лейтенанта Козлова, занимавшегося разработкой иностранных разведчиков, «сидевших под корягой» – действовавших под дипломатическим прикрытием зарубежных посольств. Ему удалось убедить своё руководство в целесообразности оформить Иоакимиди как особо засекреченного специального агента с выплатой ежемесячно ставки, равной окладу оперуполномоченного центрального аппарата КГБ. Кроме того, агента надо было обустроить в Москве.

С жильём в столице всегда было трудно, большинство кадровых сотрудников ютились в коммуналках, отдельные квартиры предоставлялись только начальствующему составу.

«КОНСТАНТИНОВУ» с учетом той деятельности, которой ему предстояло заниматься, требовалась отдельная квартира. Пришлось пожертвовать одной из конспиративных квартир в Староконюшенном переулке. Ответственным квартиросъемщиком стал некий Александриди. На эту фамилию агенту был выдан паспорт, а позднее и бессрочное свидетельство об освобождении по состоянию здоровья от воинской службы – «белый билет», – чтобы не докучали военкоматы…

В связи с осложнением оперативной обстановки в Греции первостепенное значение приобретало создание каналов проникновения в среду греческих дипломатов, аккредитованных в Москве.

Чем увлекались иностранные дипломаты вообще, и греческие в частности, в столице конца 1960-х годов? Бизнесом на антиквариате, иконах, ювелирных украшениях, являвшихся фамильными реликвиями русской придворной знати. Секретари всех рангов всех посольств, не говоря уж о простых клерках, не считали для себя зазорным проведение операций с советской фотоаппаратурой и часами. Во внерабочее время иностранцы устремлялись в театры и на поиск красивых и уступчивых женщин. В этих сферах и планировалось использовать «КОНСТАНТИНОВА», там предстояло ему искать встреч, завязывать знакомства.

«Послушай-ка, Ари, а не сделать ли тебя морским офицером», – предложил как-то Козлов.

Морская форма преобразила «КОНСТАНТИНОВА». Яркой внешности от природы Аристотель в мундире капитан-лейтенанта стал неотразим.

Теперь «КОНСТАНТИНОВ», участвуя в оперативных мероприятиях по разработке объектов заинтересованности Комитета, выступал в роли офицера Главного штаба Военно-морского флота СССР.

Действительно, трудно придумать лучшую визитную карточку для агента, чем военная форма. С ее помощью можно не только без труда познакомиться с объектом, но и в течение нескольких минут завоевать его доверие, создав предпосылки для последующего развития контакта с целью получения необходимой информации.

Военно-морская форма на плечах агента имела еще одно преимущество. Если он привлекался к разработке установленных разведчиков – сотрудников военных атташатов недружественных стран, – то через него, как офицера, имеющего доступ к сведениям, составляющим военную тайну, можно было «гнать дезу» – поставлять ложную информацию о нашей обороноспособности и военных приготовлениях.