Механический Орфей - Рэй Олдридж

— Мне жаль, что они погибли по моей вине, — сказал он наконец. — Но разве на моем месте ты поступил бы по-другому?

— Может, и нет, — помедлив, ответил Гундред.

Воцарилось молчание. Мореходы переваривали полученные сведения. Даже Джерик теперь с опаской поглядывал на Руиза. Возможно, неожиданное заявление Низы принесет пользу беглецам, и их спутники серьезно задумаются, прежде чем решатся на предательство.

Джерик вел лодку на северо-восток. Море с каждой минутой все больше успокаивалось.

К середине дня ветер уменьшился до легкого бриза, выглянуло солнце, и на зеленовато-сером небе теперь виднелось только несколько перистых облачков.

Руиз сидел на корме, наблюдая за морской птицей, кружащейся возле мачты. Он перебирал в памяти недавние события: пыльные дороги Фараона, Искупление в Биддеруме, казармы рабов, где он ухаживал за Низой, пока к ней не вернулось здоровье, и где они стали любовниками, обитые шелком апартаменты Кореаны, восхитительное путешествие в Моревейник на барже, принадлежавшей «Глубокому сердцу». Казалось, только теперь он понял, сколько сладостных мгновений подарила ему судьба. В те дни бывший агент думал в основном о безопасности и старался не расслабляться, боясь потерять бдительность. Впрочем, только благодаря этому они остались в живых. Внезапно Руиз вспомнил ночь на барже, звездное небо и Низу, лежащую в его объятиях. Авантюрист и циник, в тот момент он согласен был распрощаться с жизнью, поскольку только смерть могла положить конец злу, которое он причинял другим людям.

Бывший агент сердито помотал головой. Подобные мысли, как медленно действующий яд, разъедали душу. Они отнимали силы, а силы необходимы, чтобы у них с Низой появилось будущее, такое же счастливое, как эти воспоминания о прошлом. Он должен быть готов к предательству, насилию и новым убийствам до тех пор, пока они не покинут жестокий мир Суука.

Руиз посмотрел на спящую девушку. Голова ее покоилась на сложенных руках, лицо смутно белело сквозь опутанные пряди темных волос. Мужчина со щемящей нежностью любовался тонкими плечами, плавной линией шеи. Низа выглядела такой трогательно слабой и беззащитной, что у него перехватило дыхание, а глаза наполнились слезами. Бывший наемник испытал сильнейшее потрясение. Последний раз он плакал в давно забытом детстве.

Внезапно шум мотора изменился, лодка резко замедлила ход. Послышались неприятные, скрипучие звуки.

— Что случилось? — спросил Руиз вскочившего на ноги Гундреда.

Тот буркнул что-то невразумительное и нырнул в машинное отделение.

Мотор заглох. Второй помощник выбрался наружу. Лицо его покрывали пятна черной смазки.

— Сдох, — объявил он.

— И что теперь? — жалобно спросил Свен, который вдруг показался совсем ребенком.

— А теперь мы поставим парус и помолимся Богу, чтобы не стих ветер.

Руиз помог вытащить части такелажа из рундуков. Потом они собрали мачту и подняли коричневый полотняный парус. Гундред старательно закрепил его, и лодка вновь двинулась вперед, хотя и гораздо медленнее, чем раньше.

Бывший агент заглянул через плечо второго помощника, пока тот возился с портативным навигатором.

— Заряда осталось всего на несколько часов, — пробурчал он, подстраивая масштаб на крохотном мониторе. Коричневый палец Гундреда уперся в волнистые линии в правом углу экрана.

— Это край шельфа Дайерака. — Палец пополз вниз, — А это мы.

Их местонахождение обозначала зеленая точка в двухстах километрах от побережья Нампа. Он выключил прибор.

— Будем экономить, пока не заберемся в рифы. Там уж без него не обойтись, у нас ведь нет лоцмана, — ухмыльнулся капитан поневоле. — На радио энергии не хватит, но это меня не огорчает, поскольку у наших возможных спасителей слишком острые зубы и очень хороший аппетит.

Руиз ответил бодрой улыбкой.

— Ты всегда был философом?

— По крайней мере, старался. Но вернемся к насущным проблемам. Сможешь управлять лодкой, сохраняя нужный курс?

— Более или менее.

— Хорошо! — Гундред рассеянно похлопал его по плечу. — Встанешь на вахту. Мы с Джериком не отдыхали с тех пор, как «Лоракка» затонула. На Свена нельзя положиться. Если доверим ему руль, он приведет нас прямо в объятия каннибалов Нампа. А Марлена, похоже, до сих пор не пришла в себя. Эйндиукс… ну, с ним все понятно.

— Полагаю, ты прав, — согласился Руиз.

Он тоже устал. Но не хотелось испытывать на прочность Джерика после столь многообещающего начала их знакомства. Если он откажется работать, это вызовет новую волну раздражения.

Бывший агент перешел на корму и взялся за рулевое весло. Матрос отпустил его с видимой неохотой. Прежде чем улечься, Джерик окинул фараонцев злобным взглядом. Дольмаэро, который как будто начал приходить в себя, не отвел глаз. Мольнех весело ухмыльнулся и приветственно кивнул головой.

Низа проснулась, когда Гундред начал возиться с мотором. Она презрительно взглянула на моряка и неуверенно перебралась на корму, поближе к Руизу. Бывший агент не смог удержаться от радостной улыбки.

Тут его внимание привлек нехороший блеск в глазах рулевого. Матрос перевел глаза с мужчины на женщину, и на лице его появилась гаденькая ухмылка. По спине Руиза пробежал холодок неприятного предчувствия. Рано или поздно ему придется хоть немного поспать, и что тогда?

Глава третья

Руиз вел лодку до тех пор, пока не сгустились сумерки. Ветер дул с запада, и суденышко с поразительной скоростью неслось к цели, оставляя в кильватере пенящиеся следы.

Когда Гундред заступил на вахту, бывший агент взял за руку Низу и повел ее на нос лодки. Там, вглядываясь в золотисто-кровавый закат, сидел Дольмаэро. Казалось, теперь он совсем неплохо себя чувствовал. Возможно, помогло то, что под парусом лодка двигалась более плавно. Руиз испытал огромное облегчение: присутствие старшины гильдии действовало на него удивительно успокаивающе. Предводителю не хотелось терять испытанного товарища.

— Ну и как наши дела? — поинтересовался Дольмаэро, когда они устроились поудобнее.

— Неплохо, — ответил Руиз.

— Когда можно ожидать ухудшения? — задал следующий вопрос старшина. — Не хочу показаться неблагодарным, но меня интересует; какие еще испытания готовит нам будущее.

Руиз понял, что Дольмаэро еще не скоро достигнет прежнего, уравновешенного состояния. Никогда раньше в голосе фараонца не слышались столь горькие нотки.

— Собственно говоря, я надеюсь, что ситуация улучшится. Мы, по крайней мере, живы, чего не скажешь об остальных пассажирах «Лоракки», — довольно резко ответил предводитель.