Деспот (СИ) - Арина Арская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Прежде никто не видел во мне женщину, и как же я завидовала ярким и красивым девчонкам, что были в центре внимания у ребят в школе и университете. Нет-нет, но в минуты между курсовыми на заказ и зубрежкой я тоже хотела, чтобы кто-то из дерзких парней зажал меня в углу. Домечталась: меня третирует босс, и его внимание меня просто оглушает, как динамит рыбу.
— Софушка…
Вздрагиваю от голоса Мирона и прижимаю ладони к губам, чтобы хоть как-то защититься от его напора. Кошу взгляд на остро заточенный карандаш у ноутбука.
— На завтра у меня запланированы встречи?
Спешно раскрываю ежедневник, сцапав со стола карандаш и крепко стискивая его в пальцах, сверяюсь с записями, что оставила Мария Ивановна, и глухо отвечаю:
— В одиннадцать часов утра — вас ждут в департаменте строительства, а в два… — поднимаю взгляд и удивленно продолжаю, — портной. И восклицательный знак. Наверное, очень важная встреча.
Заметив плотоядный взгляд на моих щиколотках, торопливо обуваюсь и прячу ноги под стол. Для Мирона норма — поглазеть на голые колени, поговорить о минете по приказу, а затем небрежно спросить о встречах? Вспоминаю его верткий и уверенный язык во рту, накрываю пунцовое лицо ладонями, отбросив карандаш, и кусаю до боли губы. Если Мирон Львович так глубоко и с чувством целуется, то какой он в постели?
Остановись, Софья. Это мужчина не твоего уровня. Он босс, а ты секретарша. Кроме своей невинности ты ему ничего не можешь дать, и Мирон не просто так завел разговор о моей ценности в его глазах.
— Завтра без опозданий, Софушка, — поправляет галстук и шагает прочь. — Терпеть не могу непунктуальных людей, — оборачивается через плечо и хмыкает. — Я их либо увольняю с записью в трудовой, либо наказываю. Что ты выберешь?
А осмелюсь ли я завтра явиться на работу? Дверь за Мироном Львовичем бесшумно закрывается, и я смотрю на ладонь, которая несколько секунд назад тискала внушительно достоинство. Смыкаю указательный палец с большим, чтобы примерно представить масштабы катастрофы. Чуть раскрываю кольцо и медленно моргаю. Знатно я влипла. Он в меня не влезет.
Глава 7. Ночной звонок
Нащупав под подушкой вибрирующий телефон, отвечаю на ночной звонок. От наволочки пахнет клубничным шампунем, которым перед сном я вымыла голову.
— Да, слушаю, — закрываю глаза и ныряю в полудрему.
Кто посмел нарушить мой сладкий сон? Совести никакой.
— Софушка, доброй ночи, — мужской уставший голос вырывает меня из грез. — Это Афанасий Петрович тебя беспокоит.
— Афанасий Петрович?! — сажусь и удивленно моргаю. — Сколько времени?
В комнате темно. Тихо тикают настенные часы.
— Три ночи, етить его колотить, — сквозь усталость в голосе пробивается раздражение и злость
Падаю на подушки. И недовольно причмокиваю.
— Метнись в офис…
— Что? — сонно уточняю я. — Зачем?
— Чертежи забрать и отвезти Мирону Львовичу.
Голос у главного инженера не терпящий возражений, как у отца, который приказывает дочери не вредничать и проснуться, потому что пора в школу.
— Софья! — повышает он голос. — Ты еще тут?! Бегом в офис!
Афанасий Петрович опять на громких и агрессивных тонах требует, чтобы я поторопилась. Обещаю, что скоро буду, и в спешке одеваюсь. Раз вопрос касается чертежей, то дело серьезное, и капризничать мне не следует.
Опять тратиться на такси. Такими темпами я буду питаться пустыми рисом и гречкой в ближайшие недели. Попросить денег у родителей совесть не позволит. Я уже успела похвастаться, что нашла хорошую работу с высокой зарплатой. Правда, трусливо умолчала, что я теперь секретарша: сказала, что меня взяли на позицию финансового аналитика.
Мама так обрадовалась и успела растрындеть всем родственникам, какая у нее дочь — большая умничка. Знала бы она, что эта умничка согласилась работать на босса-мерзавца в надежде, что дальше домогательств и сомнительных заигрываний он не зайдет. В любом случае, я для себя решила, если Мирон Львович вновь позволит очередную гнусную вольность, я напишу заявление об уходе. Вот такой я смелый кролик.
В офисе меня встречает уставший Афанасий Петрович. На соединенных вместе рабочих столах лежат распечатанные чертежи на огромных листах формата а-один. Мужчина слабо улыбается и торопливо скручивает бумаги в рулон.
— Доброй ночи еще раз.
— Ага, — хрипло отвечаю я и тру глаза, — доброй.
Прячет чертежи в тяжелый и массивный тубус и вешает мне на плечо.
— Беги, Софушка. Красная Песня, двадцать три, Нуар.
— Нуар? — переспрашиваю я.
— Да, — кивает и лезет в карманы. Через несколько секунд сует мятую пятитысячную купюру, — ты же на такси?
Лицо у Афанасия Петровича серое и мрачное, будто он мне вручил не тубус с чертежами, а оружие, способное уничтожить мир. Шагает в полумраке к столу с единственно включенным монитором, за которым уткнувшись в клавиатуру дремлет Алексей:
— Не спать! Последний рывок!
Алексей вздрагивает, трет с мычанием глаза и утыкается в монитор. Афанасий Петрович садится рядом с ним и сосредоточенно щурится на экран и поглаживает подбородок. Прощаюсь и бегу к лифту.
В такси широко и громко зеваю. Мне бы возмутиться, что меня разбудили посреди ночи, и вспомнить, что в вакансии не
